Вот тут-то мы и подходим к кронштадтским событиям и концепции «наш-старший-трахает-зампрокурора». Это не просто случайные слова зарвавшегося гопника, это – определенное мировоззрение. Вспомним Достоевского: «Все пленные (турки – Д.С.)… были удобно размещены в вагонах… паша занял купе первоклассного вагона… «если ты так кланяешься мне», рассуждает турецкий начальник, «после того, как я, может быть, брату твоему родному вчера еще нос отрезать позволил, то, значит, ты сам чувствуешь себя передо мною низшим, а меня высшим перед собой человеком. Но точно так и должно быть, по воле Аллаха, и нет тут ничего удивительного!». В исламе, в идеале, нет таких понятий (и сопряженных с ними институтов), как нация, гражданское общество, религиозные и светские структуры. Есть только умма и общины «людей Писания», которым сохраняются некоторые права, но которые, по воле Аллаха, подвергаются дискриминации сравнительно с мусульманами. Всякий религиозный человек, так или иначе, как только получает какую-то свободу (а уж тем более равноправие), начинает выстраивать общественные отношения в соответствии со своими религиозными принципами. Соответственно с ними стали действовать и мусульманские общины, генерируя, по сути, в условиях Евросоюза и России мохаммедовскую умму с ее шариатскими нормами. И действуют они соответственно своему шариатскому правосознанию, согласно которому люди первого сорта – это мусульмане, а все прочие люди суть сорта низшего порядка. Если мусульманин является полноправным гражданином в Кронштадте, то кто тогда является унтерменшем? Конечно, русский-немусульманин! Такая система действовала в Иерусалиме, когда его взял Омар, в Константинополе, когда его взял Мехмед. Мусульмане там были полноправными гражданами. Если мусульмане являются полноправными гражданами в Кронштадте, то… и здесь должно быть все точно также. А кто не согласен, тот «ответит по Корану».