 |
 |
|
|
«У российских властей есть два альтернативных варианта действий. Первый — ужесточение политических репрессий. Как показывает исторический опыт, это путь к революции и катастрофе. Второй сценарий — демократизация режима, разделение ветвей власти, восстановление независимости прессы, реальных выборов, федерализма, независимости судебной системы».
Это Егор Тимурович Гайдар выступает со статьей «Развилка: России хватит революций» в газете «Ведомости». Главная идея проста: российская экономика неконкурентоспособна, между тем, «меры по реструктуризации производства неизбежно столкнутся с социальным протестом», поскольку «перекрытие федеральных трасс и железных дорог может стать массовым явлением». Допустить революцию нельзя – поэтому Егор Тимурович объясняет власти (которую он все эти годы, как нам рассказывают, не прекращал консультировать), что надо идти не по пути репрессий, а по пути демократизации. Рецепт неплох – вот только не мешало бы вспомнить, что все это уже было: на такой же развилке страна уже находилась…
В 1991-1992 годах Егор Гайдар (до сих пор по недоразумению считающийся либералом, хотя никакой он не либерал, а типичный правый консерватор), будучи заместителем премьера, а затем и.о. премьера, много и убедительно говорил о неэффективности доставшейся ему в «наследство» советской экономики, о ее неконкурентоспособности, и о необходимости реструктуризации производства. И о возможных социальных протестах, связанных с этой «реструктуризацией», а точнее – с массовым закрытием тех производств, которые глава правительства полагал «неэффективными», он тоже догадывался.
Какие методы он тогда предлагал – хорошо известно: вести народ к светлому будущему предполагалось силой, поскольку он, неразумный, не понимал, что трудности надо просто перетерпеть, и все обязательно получится. А поскольку неразумный народ, оставшийся без работы (ввиду остановки «неконкурентоспособных» заводов), без месяцами не выдаваемой зарплаты, без вкладов (превращенных в пыль мудрым решением Егора Тимуровича), без рухнувшей системы социальной защиты, но зато с 2500%-ной гиперинфляцией, своего счастья не осознавал, и терпеть не хотел – в первую очередь, по мнению Егора Тимуровича сотоварищи, следовало поприжать демократию.
В самом деле, проводить «непопулярные» реформы при демократическом режиме, разделении властей, независимости прессы и независимом суде было категорически невозможно. Независимые СМИ немедленно разъяснили бы гражданам суть реформ и ложность заявлений реформаторов о, якобы, «отсутствии альтернатив», независимый парламент, выражающий волю большинства граждан, принял бы законы, не позволяющие правительству проводить реформы, категорически противоречащие интересам этого большинства, а независимый суд отправил бы в места не столь отдаленные тех реформаторов, которые посмели бы эти законы не выполнять.
Что из этого следовало? Да то, что от всех этих либерально-демократических излишеств следовало отказаться. Конечно же, исключительно «во имя реформ» - чтобы к власти не вернулись коммунисты. И, конечно же, временно – до тех пор, пока реформы не станут необратимыми.
Дальнейшее не требует долгих описаний. Разгон парламента в 1993 году, принятие самодержавной Конституции, постановка многих электронных СМИ под контроль Кремля, полное «развязывание рук» правительству, которому с тех пор никакой парламент (и тем более, никакие граждане) не может помешать делать все, что ему вздумается, бесстыдное протаскивание Бориса Ельцина в президенты в 1996 году, превращение выборов в способ воспроизводства власти - все это происходило при полном одобрении Егора Гайдара. Результат – нынешнее положение вещей: итогом 17-летнего периода «либеральных реформ» стала констатация неконкурентоспособности экономики и перспективы масштабных социальных протестов. То есть, описав полный круг, вернулись к тому же, с чего начинали. Спрашивается: зачем начинали? Или реформы, если они дали такой результат, вовсе не были либеральными?
Известно, что много лет за «либерализм» в России выдавалась его давно устаревшая версия: рынок сам все расставит по местам, государство должно уйти из экономики, оно ничего никому не должно, выживает сильнейший, а слабейший, если не выжил, то сам виноват – не смог приспособиться… И так же хорошо известно, что от этого пещерного «либерализма» в Европе отказались более полувека назад. Свобода, ответственность, терпимость, социальная справедливость и равенство возможностей – главные ценности либерализма. И сегодня европейские либералы не игнорируют социальные проблемы, напротив – они уверены, что не бывает свободы в обществе, не стремящемся к справедливости.
Между тем, для Егора Гайдара и его товарищей слово «справедливость» абсолютно неприемлемо. «Российские либералы, которые возглавляли страну и средства массовой информации в 90-е годы, выбросили из своего лексикона слова «справедливость» и «равенство». Они не встречаются ни в выступлениях президента и его окружения, ни в статьях тех, кто восхваляет режим. Такое публичное пренебрежительное отношение к равенству и справедливости и отказ от хотя бы словесного выражения сочувствия неимущим со стороны тех, кто причисляет себя к «русской интеллигенции», удивительно», - писал еще в 1998 году известный социолог Владимир Шляпентох.
Через шесть лет о том же скажет, уже находясь за решеткой, Михаил Ходорковский: что «либералы» проводили реформы, сделав ставку на 10% населения, и игнорируя интересы остальных 90%, забыли про социальную политику, презирали социальную справедливость, и действовали по принципу «цель оправдывает средства». В ответ Егор Гайдар заявит, что претензии к либерализму неуместны, и что он с товарищами хотя и совершали некоторые ошибки, но в целом все делали правильно. При этом - ни нотки раскаяния за содеянное. Зато теперь Егор Тимурович призывает к демократизации режима, уговаривая власть не идти по пути репрессий…
Не ему бы к этому призывать. Очень неубедительно получается.
Борис Вишневский