 |
 |
|
|
Дом Кино, Караванная улица,12
Сеансы в 19.00. Вход свободный.
«Как же так получилось, что профессиональную преступность мы ликвидировали, а профессиональные преступники остались?» - вопрошал в одном из романов братьев Вайнер молодой следователь своего наставника, чуть ли ни самого Глеба Жеглова. Тот отвечал идеологически выдержанно: оргпреступность порождает несправедливый, капиталистический, строй, а при социализме отдельные граждане преступают закон в силу врожденной порочности. Ну, ничего страшного: мы, скорее рано, чем поздно, всех их отловим и, по мере сил, перевоспитаем, а потом дружно уйдем в отставку. В этих словах звучал казенный, но искренний оптимизм. Но вот советское криминальное кино задолго до перестройки, опровергая старого опера, било тревогу по поводу нарастающего в стране неблагополучия.
Тревожный набат мало кто расслышал: презренный жанр, развлекуха, что с нее возьмешь, экранный вор неизбежно будет сидеть в тюрьме, телесериал «Следствие ведут знатоки» тому порука. Если бы так, если бы, как пелось в песне - визитной карточке «Знатоков» - только «кое-кто у нас порой честно жить не хочет».
Именно поэтому ретроспектива шедевров советского криминального кино называется: «Наш нуар». Ведь нуар, родившийся в США в 1940-х, - кино не только и не столько о преступлении и наказании, сколько о предательстве, о крахе гражданских идеалов, будь то советская или американская мечта, о роковой для общества алчности, кровавом доморощенном «ницшеанстве», наступающем имморализме.
Криминальный жанр в кино СССР возник поздно, только во второй половине 1950-х: его отсчет идет с «Дела № 306» (1956) Анатолия Рыбакова. Режиссеры на первых порах заимствовали у нуара не столько мрачную социальную философию, сколько эстетику, поэтику ночных улиц, зловещих теней, скрипа тормозов на мокром асфальте.
Но уже со второй половины 1960-х, начиная с фильма ленфильмовского классика Герберта Раппапорта «Два билета на дневной сеанс» (1966), советский нуар стал нуаром в полном смысле слова, жанровым подвидом «кино морального беспокойства». Эстафету у Раппапорта подхватили республиканские мастера: в Латвии - Алоиз Бренч, в эксклюзивно криминогенной Грузии – Георгий Калатозишвили, на Украине – Суламифь Цыбульник.
Страшно, но знаменательно: тревожную правоту кинематографа подтверждало то, что некоторые участники кинопроцесса сами стали фигурантами криминальной хроники. Консультанта «Двух билетов», офицера ОБХСС, осудят за коррупцию, актер «Смерти филателиста» Калатозишвили (1969) примет участие в кровавом угоне самолета, следовавшего из Тбилиси в Ленинград (1983).
Подлинный «взрыв» нашего нуара пришелся на короткий период правления Юрия Андропова. Фильмы начала 1980-х не случайно составляют половину нашей программы. Вопреки распространенному клише о цензурном мракобесии тех лет, именно тогда режиссеры получили карт- бланш на жесткое обличение коррупции, преступной бесхозяйственности и безнаказанности.
Теперь уже поздно рассуждать, могли ли эти фильмы повлиять на ход истории, но необходимо напомнить о том, что они были. Напомнить для того, чтобы вовремя прислушиваться к сигналам тревоги, которые подают «низкие» жанры.
12 марта.
«Убийцы». Андрей Тарковский. Мария Бейку, Александр Гордон, 1956,
19 марта.
26 марта.
2 апреля.
9 апреля.
16 апреля.
23 апреля.
30 апреля.
7 мая.
14 мая.
21 мая.
28 мая.
«Дело № 306», Анатолий Рыбаков, 1956.
«Два билета на дневной сеанс». Герберт Раппапорт, 1966
«Случай из следственной практики». Леонид Агранович, 1968
«Смерть филателиста». Георгий Калатозишвили, 1969
«Инспектор уголовного розыска». Суламифь Цыбульник, 1971.
«Всего одна ночь». Иосиф Шульман, 1976.
«Подарки по телефону». Алоиз Бренч, 1977
«Кто стучится в дверь ко мне». Николай Скуйбин, 1982
«Человек, который закрыл город». Александр Гордон, 1982
«Остановился поезд». Вадим Абдрашитов, 1982
«Грачи». Константин Ершов, 1982
«Преферанс по пятницам». Игорь Шешуков, 1984