Левые [во Франции], приходя к власти, не отличались от других партий. Что касается Алжира, мы старались работать с французскими левыми. Но для нас не было ничего хуже, чем власть французской Социалистической партии. Самое худшее, что когда-либо случалось с нами, было при социалистах. Ни с одной политической силой, мы не боролись столь тяжело, как с Социалистической партией при Ги Молле. Я говорю о фактах, то, что я знаю. Я был во главе ФНО, когда правительство Ги Молле, поняв, что Франция не может поддерживать себя в Алжире, связалось с Гамаль Абдель Насером, чтобы сесть за стол переговоров, они длились шесть месяцев. Мы нашли решение. С согласованным документом в кармане, в сентябре 1956 года, мы прибыли сообщить об этом королю Марокко, который помогал нам. На пути в Тунис наш самолет перехватили французские ВВС - это был первый угон в мировой истории. Было захвачено две трети лидеров алжирской революции. Это был социалист Ги Молле, который, сразу после того, как он подписал договор, отрёкся от него. Я мог бы сказать то же самое о губернаторе Лакосте, он тоже был социалистом. Левые партии нас не поддерживали, наоборот. Тем не менее, именно левый фланг нас интересовал, и именно с ним я продолжаю бороться. Я человек левых взглядов.