Резонанс, который вызвали в обществе сентябрьские события в Кондопоге, можно сравнить по силе и степени его эксплуатации различными СМИ со всплеском антиамериканских настроений, связанным с кампанией НАТО в Югославии в 1999 году. И дело не в том, что на самом деле послужило причиной кондопожских волнений, и во что на самом деле они вылились (а вылились они не в националистические волнения, а в попытку осуществить то, с чем не справлялись соответствующие органы и власти, - навести порядок в городе). Дело в том, насколько это стихийное выступление граждан можно раздуть до масштабов симптоматического явления, насколько с его помощью можно разжечь националистическую истерию, насколько благодаря нему можно направить народное возмущение по накатанному руслу под лозунгом: «Бей инородцев!»

В странах с повышенным уровнем социальной нестабильности (а современная Россия, это ни для кого не будет являться откровением, относится к их числу) достаточно малейшей «искры», наиничтожнейшего повода, дабы тлеющие в народе шовинистические настроения воспламенились бы и зажгли костры самосудов и, что много хуже, массированных преследований тех, кто еще вчера был плохим ли, хорошим ли, но соседом.

Нагнетание обстановки может послужить прекрасной основой для расправы над политическими оппонентами. Ведь, как в свое время писал Ленин: «Управлять с помощью осадного положения может каждый дурак». Действительно, все тонкие и трудновыполнимые ходы и демарши можно заменить простой и легкой полицейской операцией, легитимизировав ее возгласом: «В стране – фашизм! Бейте либералов и коммунистов! Они виноваты во всем!» Действительно – был бы прецедент, а уж ухватится за него власть всегда сможет.

Весь вопрос состоит в том, чтобы повод был действительно громким, шокирующим своей близостью к столицам или хотя бы к экономическим и культурным центрам нашей страны. Кондопога и Сальск (следующий город, где разыгрались подобные события) все же являлись захолустными городами, принадлежащими глухой провинции. А что, если какая-нибудь «кондопога» взорвется ни где-нибудь, а, скажем, под Петербургом, не далее, как в десятке километров от городской черты? Ерунда, скажете вы? Утопия?

Есть к северо-востоку от Петербурга городок Всеволожск. Город небогатый, неухоженный, мрачный, как вся наша провинция. Несмотря на близость крупного мегаполиса, люди в большинстве своем живут плохо, еле-еле сводя концы с концами. Вечером ходить по улицам без особой нужды автор статьи не порекомендовал бы: легко можно стать жертвой нападения. Хорошо, если возьмут только кошелек, могут к нему в комплект забрать и вашу жизнь. Население медленно спивается, молодежь «подсаживается» на наркотики, не видя перспектив для дальнейшего жизнеутверждения, идет на воровство, грабеж ларьков и магазинов, дабы рано или поздно сгинуть в тюрьме.

Половина горожан работает в Питере. Мебельная фабрика, некогда экономическая ось города и района, ныне «дышит на ладан» и стоит одной ногой в клиническом банкротстве.

Исходя из всего этого, народ натурально звереет, ищет виновных в сегодняшнем безобразии, ругает отчасти справедливо власть, называет ее разнообразными замысловатыми словами, но упорно продолжает выбирать ее снова и снова. В общем, городок типичный: население затравлено нуждой, а ведь, как известно, даже раненный зверь бросается на врага. Врага упорно ищут, и, как это водится на Руси, находят не того, и не там, где надо.

Две общины проживают во Всеволожске. Общины сильные, во многом диктующие жизнь городка, определяющие его общую атмосферу. Первая община – цыганская. Ведет она себя довольно агрессивно и дерзко: благодаря им в городе процветает попрошайничество, мошенничество, жертвами которого зачастую становятся доверчивые пожилые люди, воровство. Жители города утверждают, что вся «наркота», оседающая в организмах местных «нариков», распространяется именно цыганами, с 90-х годов наладившими здесь свой «бизнес на слезах». Цыгане также различными путями отбирают у местных частные дома и устраивают там притоны. По свидетельствам горожан большинство преступлений, совершаемых цыганами, остаются без наказания. Милиция смотрит на творимые ими безобразия зачастую сквозь пальцы. А местные сжимают в ярости кулаки, пока что разжимая их без непосредственного применения. Пока…

Другая община – армянская. Армяне «держат» городской рынок и сеть ларьков. Ведут они себя подчеркнуто мирно, но держатся своим мирком, не допуская в него посторонних, т.е. местных. То, что они медленно, но верно, берут под свое влияние городскую торговлю, отнюдь не вызывает в сердцах местных того чувства, для обозначения которого СМИ ввели кастрированное понятие «толерантность».

Плюс ко всему, в городе в последнее время развернулось коттеджное строительство, к которому были привлечены гастарбайтеры из Таджикистана.

Город представляет собой «пороховую бочку» межнационального конфликта. Для того чтобы она взорвалась, достаточно самой маленькой искорки. И, похоже, эта искорка появилась.

В мае 2006 года во Всеволожском районе Ленинградской области недалеко от населенного пункта Заневка был обнаружен труп 46-летнего уроженца Таджикистана, узбека по национальности. Как выяснила экспертиза, мужчина погиб в результате нанесения мощного удара по голове и тяжелого ножевого ранения. На автомобиле, в котором был обнаружен труп, были выведен лозунг «Мы победим!» и нарисована свастика. Симптоматично, что убитый являлся гражданином России и проживал в ней с 1984 года. Неизвестно, как этот криминальный факт соотносится с сегодняшней обстановкой вокруг Всеволожска, отметим лишь, что он наводит на определенные размышления.

В 2004 году вокруг громкого убийства подростками таджикской девочки в Петербурге ходили слухи следующего содержания: ее отец, Султанов, за неделю до убийства поставил во Всеволожск партию героина низкого качества, что и послужило мотивом для нападения. Опять Всеволожск! Еще одно роковое совпадение…

С декабря 2006 года по словам местных жителей в городе участились случаи нападения на лиц «восточной национальности» - гастарбайтеров-таджиков. Молодежные группировки, «тусующиеся» возле кинотеатра, частенько стали совершать маршруты на железнодорожную станцию. Там они отлавливали «черных», жестоко избивали их, отбирали мелочь. Очевидно, нелегалы не хотели «загреметь на выход», поэтому обращений в милицию не было. Безнаказанность еще больше распалила подростков. Отягощенные алкоголем, купленным в ларьках, они стали разъезжать на электричках от станции Всеволожск до станции Мельничный Ручей, избивая тех, кого они считали «нерусскими». Т.к. заявлений в милицию от избиваемых не поступало, органы правопорядка не вмешивались в эту шовинистическую вендетту: месть за то, что ты не русский.

25 декабря был жестоко избит гражданин Таджикистана. 17 января – еле отбился от нападавших на него подростков пожилой мужчина (тоже таджик). Список нападений можно продлить еще на десяток строчек.

К весне выяснилось, что в среде «блюстителей расовой чистоты города» появились не только лидеры, но и целые идеологи. По городу распространялись листовки, воспевающие «героев Кондопоги», пестрящие трескучими лозунгами: «Русские: объединяйтесь!» и «Россия – для русских!» Особенно активно они распространялись в марте и в апреле. Как сообщили автору жители, по известным причинам пожелавшие остаться неизвестными, 14 апреля стены домов центральных улиц были оклеены листовками (предположительно ночью) с призывами «гнать инородцев с русской земли». Не исключено, что с содержанием листовок знакомились и учащиеся Всеволожского сельскохозяйственного колледжа, двух общеобразовательных школ и одного лицея

Незадолго перед 9 мая, (т.е. 7, 8 числа) на стене кинотеатра (к слову, стоящему напротив отделения милиции), откуда должно было начаться праздничное шествие, появилась двухметровая свастика. Представляете, что должны были чувствовать ветераны, пришедшие на праздник!? Что характерно, свастику ни власти города, ни рядовые жители стирать не стали (скорее всего, по причине тотального пофигизма). Много позже – в конце мая – ее закрасили активисты левых молодежных движений города. Это был знак, своего рода черная метка, известившая о том, что в городе есть агрессивная организация, ощущающая за собой известную силу.

К чему автор это пишет? Да к тому, что разгоряченные успехами подростки, вполне могут ни сегодня-завтра завязать драку уже не с беззащитными гастарбайтерами, а с теми же цыганами или армянами. Те, как понятно, не останутся в долгу. Волна самого глупого и безжалостного насилия, порожденного банальной рыночной заварушкой или дракой в баре, накроет городок. Улицы стихийно, но неизбежно заполнятся подростками, вооруженными арматурой и лозунгами: «Бей чужих!» А теперь взгляните на карту. До Всеволожска не более получаса езды на электричке. А не раздуют ли СМИ трагедию до масштабов «апокалипсиса», а не найдутся ли в Петербурге новоиспеченные «белые братья» (да и, что тут скрывать, «черные братья»), а не выступят ли они с кровавым продолжением. Не заполыхает ли огонь Кондопоги в черте Петербурга?

Последствия пьяного угара шовинизма будут известны. Власть с ухмылочкой: «Мы же вас предупреждали!» развяжет органам госбезопасности руки. А в руках мелькнут дубинки и наручники. И власть получит повод прищучить оппозицию различных организаций и направлений, прищучить четко и без промедлений. «Хватайте и правых, и левых, и безвинных, и виноватых – Патрушев узнает «своих»! «Осадное положение» на основе бездумных действий разгоряченных безысходностью и сивухой шовинизма подростков будет весьма кстати, например, к выборам. Ведь «управлять с помощью осадного положения может каждый дурак».

И напоследок. Недавно во Всеволожске открылась ячейка ДПНИ. Надеемся, у ее членов хватит ума и силы внушения, дабы повлиять на тех лиц, которые своими действиями сооружают определенным силам мощнейший козырь, который при умелой эксплуатации, побьет и тех, кто «не согласен», и тех, кто пытается «соглашаться», и тех, кто «соглашается», но не так, как надо.