АПН
ГЛАВНАЯ НОВОСТИ ПУБЛИКАЦИИ МНЕНИЯ АВТОРЫ ТЕМЫ
Пятница, 29 марта 2024 » Расширенный поиск
МНЕНИЯ » Версия для печати
2013-10-06 Наталья Мануйленкова:
Хасис напрасно обвиняют в сотрудничестве с администрацией колонии

Бывшая заключенная знаменитой мордовской ИК-14 Наталья Мануйленкова рассказала в интервью журналу Rolling Stone о ситуации в колонии, где сидят Надежда Толоконникова и Евгения Хасис.

- Суть нашумевшего письма Толоконниковой о происходящем в ИК-14 никто толком не опровергает. Можете ли вы, как бывшая заключенная колонии, сказать, что в этом письме правда, а что — нет? Вот прямо по пунктам: количество рабочих часов, отсутствие выходных, наказания в виде стояния на плацу без возможности сходить в туалет и попить воды, случаи насилия, и так далее.

- Осужденные действительно работают с 7:30 утра до 0:30 ночи, с перерывом на обед и ужин. Воскресенья — рабочие, из этого следует, что выходных вообще нет. Вот распорядок дня: в 6 утра подъем (по факту в 05:50), с 06:05 до 06:20 — зарядка. После этого все бегут убирать постели, умываться, если успевают — пьют чай. В 7:10 все отряды стоят на разводной линии. В 11:00 проверка. С 12:00 до 13:30 заключенных побригадно выводят в столовую на обед. Это совершенно не означает, что он идет полтора часа — каждой бригаде дается на трапезу примерно 15 минут. После осужденные шьют до 16:00. В 16:00 развод с работы, осужденные выходят с промзоны в жилзону, проходят по разводной линии и возвращаются на «промку». В 17:00 проверка. В 20:00 — ужин. После ужина осужденные шьют до 00:30. В отряды они приходят где-то к часу ночи. И так семь дней в неделю. Если все-таки воскресенье не рабочий день, тогда отбой в субботу в 23:00 и распорядок следующего дня таков: в 07:00 подъем, завтрак, в 10:00 обязательное мероприятие либо на плацу, либо в клубе (художественная самодеятельность, спартакиада), длится оно один час. В 11:00 проверка. В 11:30 все идут по отрядам, сидят на стульчиках в секциях и слушают радиоэфир (лекции, в основном, на тему правил внутреннего распорядка). Длится это полчаса, до 12:00. После 12:00 начинаются обеды. С 15:00 до 16:45 тематические и литературные часы, осужденные сидят на стульчиках в «помещении воспитательной работы» и слушают письменно утвержденные начальником отряда рассказы, стихи и т. д. В 17:00 проверка. После этого немного личного времени, которое, в основном, уходит на хозяйственные работы. В 22:00 отбой. По поводу непосредственно работы: зеки шьют в таком режиме на старых швейных машинках. Когда себя плохо чувствуешь — идешь в санитарную часть, выпиваешь таблетку, и обратно на «промку». Но надо сказать, что когда я сидела в колонии, то болеть никому, кроме Толоконниковой, было нельзя: бригада будет из-за тебя отставать, а такое недопустимо. При этом Толоконниковой, когда она была трудоустроена на швейное производство, по распоряжению начальника колонии был выделен новый «мотор» (швейная машинка), а люди, которые сидят по десять лет, вынуждены были выполнять норму выработки на старых, практически не подлежащих ремонту. Если бы «моторы» поменяли не только Наде, а всем — производительность труда выросла бы, а число конфликтов уменьшилось. И она могла поднять эту тему: мол, всем не выделили новые швейные машинки, а мне выделили, из-за старых «моторов» вся бригада еле вкладывается в установленные нормативы — меняйте всем. И поменяли бы. Но она этого не сделала. Или, к примеру, в отрядах отсутствует горячая вода. Надя могла бы давить именно на эту тему и, возможно, закупили бы во все отряды мощные водогрейные котлы.

- И заключенные ставят это Толоконниковой в вину? Не кажется ли вам, что администрация, возможно, сделала все это специально, чтобы стравить зеков с Надей?

- А для чего им кого-то стравливать с Надей? Администрация больше всех заинтересована в том, чтобы не было никаких скандалов, чтобы Толоконникова молчала. Конечно, другим женщинам досадно, что такое особое отношение к Наде со стороны начальства. Но в вину ей это никто ее не ставил.

- А почему Толоконникова непременно должна была бороться за всех, и почему заключенные столько лет этого не делали сами? Например, не требовали себе новые моторы?

У обычных, скажем так, заключенных ничего бы в подобной борьбе не получилось — ведь ими и их проблемами не заинтересованы СМИ и московские правозащитники. А у Толоконниковой есть такая возможность. Конечно, она никому ничего не должна, но и ее поддерживать тоже никто не должен. Вот Алехина, допустим, сразу попыталась вписаться за общественные интересы — подняла с порога проблему тонких зимних платков, а Толоконникова год молчала. Поэтому доверия к ней нет.

- Что вы можете сказать насчет подавления в ИК-14 воли заключенных?

- Об этом Толоконникова написала правду. Все делается руками осужденных с указания сотрудников. Если бьют кого-то, то администрация об этом знает, но не останавливает, потому что ей нужно, чтобы зеки беспрекословно слушались. Этим, в основном, занимаются бригадиры (старшие ручницы) и старшины (дневальные отрядов). Наказывают именно они: закрывают туалет, комнату гигиены, чайхану (кухню), заставляют стоять в любую погоду на «локалке» (локальный участок отряда), выставляют на плац — бывает, до отбоя — и в жару, и в холод. Кстати, в колонии нет горячей воды, она есть только в бане, куда раз в неделю ты имеешь право сходить с отрядом. Есть еще «комната гигиены», но в колонии почти тысяча человек и всем туда нереально попасть. И еще хочу отметить, что передвижения по колонии без сопровождения сотрудников администрации запрещены, они должны отвести и привести тебя с «гигиены», из общественного туалета, бани. Как вы думаете, они это делают? Нет. Так что туда попасть практически нереально. Получается, мыться, стираться в отрядах — запрещено. За то, что ты захочешь помыться или постираться, на тебя пишут рапорт (акт о нарушении) и ты можешь оказаться в ШИЗО. Сушить вещи в отряде тоже запрещено — можно только в «локалке», на улице. Сейчас, насколько мне известно, в каждом отряде поставили водонагреватели, но до них не допускают — они исключительно для комиссий. Как и душевые кабинки в некоторых отрядах — тоже для комиссий. Невооруженным взглядом видно, что ими ни разу не пользовались. На них нереально найти хоть каплю воды, это чистая показуха. Наконец, осужденные днем ходят в общественный туалет на улицу (он находится в 10 метрах от пекарни). А когда канализация забивается, то те, которых наказала дневальная отряда, сами вычерпывают отходы жизнедеятельности.

- Вы сказали, что осужденных в колонии бьют. Кто именно?

- На «промке» есть актив (бригадиры, официально они называются «старшие ручницы»), которые следят за нормой выработки, и применяют физическую силу, если не успеваешь. Вообще, за нормой выработки должны следить контролеры из числа сотрудников, но они дают волю осужденным заниматься рукоприкладством.

- Насколько «жестят» эти «ручницы»?

- Бывает, что избивают осужденных не только руками, но и предметами вроде палок. Сопротивляться бесполезно, потому что у «ручниц» есть подружки, которые в случае чего поддержат их в физическом смысле, и против тебя будет группа в 5-6 человек. Иногда избивали так, что до санитарной части доходило, но администрация все заминала. Я не была на соседней женской ИК-2 в Явасе, но те, кто приезжал оттуда, говорили, что у нас еще попроще. Там вообще смертность большая, людей закрывают на «промке» и они по несколько дней оттуда не выходят.

- Можете ли вы назвать фамилии тех, кто непосредственно занимался рукоприкладством, и тех, кто поощрял это?

- Дневальная 3-го отряда Княгинина Людмила, ее сестра — бригадир 3-го отряда Княгинина Екатерина, дневальная 1-го отряда Волошина Марина (она выступала недавно в программе «Прямой эфир» по каналу «Россия-1», освободилась несколько дней назад по УДО и нахваливала в передаче колонию), бывший бригадир 6-го отряда Медянцева Наталья... А вот имена сотрудников я оглашать не буду, так как доказать это нереально, а они меня еще обвинят в клевете, с них станется.

- Почему, на ваш взгляд, многие сейчас обвиняют Надежду в самопиаре, вместо того, чтобы просто защитить ее? И так ли важна ее мотивация (пускай это даже самопиар), если большинство из рассказанного ею — правда?

- Понимаете, когда Надежда приехала в колонию, то для нее администрацией были созданы все условия. Ее поселили в единственный из всей колонии отряд, в котором есть сушилка. На промзоне ей выделили новый «мотор». Когда у нее болела голова, она шла в санчасть, и ей единственной из всей колонии давали освобождение. Остальные люди ходили на работу даже при болезни с температурой 39 градусов. С нее буквально сдували пылинки. Если Надя говорила, что ей в отряде холодно — прибегали сразу медики и измеряли температуру помещения. Она год молчала, потому что ей было очень комфортно. Ей не давали конкретную норму выработки, как другим, в связи с ее постоянным отсутствием на свиданиях, видеопереговорах и т. д. Физически ее никогда не трогали, она медийная личность, ей даже слова плохого не говорили — дороже выйдет. Конечно, все чувствовали неравенство, и в принципе из-за этого с ней никто не дружил. Если бы она изначально, приехав в колонию, видя все как есть, начала бороться за всех — ее бы поддержали многие. Надо было все делать по-другому, а не как она теперь. С ее возможностями, если бы она оглашала бытовые проблемы, то возможно, условия в колонии изменились бы к лучшему. Кстати, я не знаю ни одного случая, чтобы в так называемое «безопасное место» осужденной приносили обогреватель и т. д. Толоконниковой — приносили. А в это время остальные осужденные не могли зайти ни на кухню, ни в туалет, они просто после работы сидели на стульчиках до отбоя, потому что все кровати должны быть застелены идеально, отутюжены. В каждой секции отрядов (там, где спальные места) установлены видеокамеры, и если ты присядешь на кровать, на тебя сразу же будет написан акт о нарушении, в нем будет указано, что ты в неположенное распорядком дня время находилась на спальном месте, что расшифровывается, как «СПАЛА». Естественно, Надю почти никто не поддержал, потому что изначально она весь год жила только ради себя. И большинство, как мне кажется, понимают, что на данный момент — это чистой воды ее личный пиар.

- Почему вообще женские зоны обычно не бунтуют? Женщины боятся?

- Насчет боязни — я не могу за всех говорить, у каждого что-то свое. Я, например в 2010-м году, когда были масштабные лесные пожары, паниковала по поводу того, что в случае чего задохнусь и умру в колонии. Но, конечно, в женской тюрьме никто никогда не возмущается прежде всего потому, что это женщины, они в большинстве своем слабовольны, и в колонии все решает только администрация. А от проверок толку нет — только шороху много. При мне было очень много проверок: и прокурорских, и правозащитных, и корреспонденты приезжали, но никто никогда не выявлял значительных нарушений. Вся колония заранее знает о предстоящих приездах, потому что жена начальника ИК Кулагина — заместитель начальника УФСИН РФ по республике Мордовия. Естественно, к приезду очередной комиссии все в колонии идеально.

- А кто те заключенные, которые пожаловались на условия содержания члену СПЧ Шаблинскому — Наталья Таракина, Ксения Иващенко и Ульяна Балашова? Угрожает ли им теперь какая-то опасность?

- Начнем с того, что Ксений Иващенко две. Ксения Александровна работает пекарем, она с 9-го отряда, состоит на «облегченке», ее никто никогда не обижал. Ксения Владимировна — она была и в ШИЗО, и «матрешкой» (так мы называем осужденных, которые работают в художественной мастерской — им привозят болванки под матрешки, и они разрисовывают их на продажу). Очень творческая личность, но сама себе на уме. Сейчас она работает на «швейке», но в то же время постоянно делает какие-то поделки. Ее, кажется, несколько раз били в отряде, так что жаловалась, скорее всего, она. Таракина содержится в строгих условиях содержания — к нам она приехала из другой колонии, где уже была признана злостным нарушителем, не знаю за что. С Балашовой я не знакома — наверное, какая-то новенькая. Жалобщиков администрация, конечно, не любит и вот их действительно надо теперь переводить в другую колонию, потому что с ними могут расправиться, и никто об этом не узнает — ведь за ними не следят все СМИ мира. Даже если физически не расправятся, то рапортами и взысканиями задавят. Найдут причину и повод, но жизни не дадут. Надеюсь, профессор Шаблинский про них теперь не забудет.

- При вас сотрудники администрации, или кто-то из заключенных, угрожал другим заключенным убийством? Если да, то кто угрожал, кому, и за что?

- При мне — никогда и никто. Вообще, сотрудники обычно силами своих дневальных действуют на осужденных, но никак не своими. Но Толоконникову никто из осужденных никогда не трогал и не тронул бы ни за что.

- А кто эти заключенные, которых Толоконникова обвиняет в угрозах?

- Спирчина — бригадир, Ладина — дневальная Надиного отряда, Розенраух — библиотекарь, Хасис просто шьет на «промке», как и все, еще помогает в церкви.

- То есть, в рукоприкладстве можно подозревать Спирчину?

- Подозревать-то можно, но Толоконникову бы она никогда не тронула, потому что от Нади потом проблем не оберешься. Все ее обходят стороной.

- А дневальная Ладина?

- Дневальная — это осужденная, которая смотрит за порядком в отряде, командует осужденными, чтобы они за собой убирали и не свинячили. Почти все дневальные в той или иной степени рукоприкладствуют, потому что контингент бывает всякий, некоторые и на воле за собой не следили и не убирали, и приводит в чувства таких порой только пинок. Но Толоконникову и она никогда бы не тронула — наоборот, именно Ладина больше других опекала Надю на первых порах, после ее приезда в учреждение, ограждая ее от косых взглядов других осужденных.

- Что скажете про Хасис и Розенраух?

- Хасис поначалу пыталась общаться с Надей в библиотеке и на иных мероприятиях. Они нормально контактировали, но не дружили. Я думаю, что Надя, возможно, надеялась на поддержку Хасис в этом ее пиаре, а Женя, как здравомыслящий человек, не поддержала, потому что понимает, что никаких положительных результатов этот скандал не даст, вот Надя и обозлилась. Плюс скрытая идеологическая неприязнь. Хотя, возможно, и наоборот — для Хасис Надей заранее была отведена роль «злого гения», который в угоду администрации притесняет ее, непримиримую... По поводу Розенраух: я вообще не понимаю, как на эту женщину, которой 57 лет, которая очень спокойная и никогда, даже в силу своего возраста, не смогла бы угрожать Толоконниковой расправой, Надя смогла написать заявление. Единственное, что я могу сказать — Розенраух общается с Хасис, поскольку Женя много читает и часто бывает в библиотеке. Возможно, Надя, видя их дружбу, решила просто написать на обеих...

- Многие сегодня подозревают Евгению Хасис в сотрудничестве с администрацией взамен на возможный выход на свободу по УДО. Как думаете, зачем ей вообще могло понадобиться давать интервью о ситуации с Толоконниковой, тем более когда большинство заключенных предпочитают просто молчать? Что двигало ею?

- Обвиняют ее напрасно. Хасис просто видит всю ситуацию с Надей изнутри, и понимает, что это личный пиар Толоконниковой. Насчет ее гипотетического УДО: Женя — человек, который любит говорить правду в глаза. Когда она только приехала в колонию, у нее сразу из-за этого начались проблемы с администрацией, она получила несколько выговоров и водворение в ШИЗО. В Мордовии с такими нарушениями практически нереально освободиться по УДО. Просто у Жени своя точка зрения на эту ситуацию с Толоконниковой, и она, на мой взгляд, верно говорит, что у Нади никогда не было поддержки со стороны осужденных, она не пользовалась авторитетом, чтобы за ней бы народ встал. А интервью Женя дает потому, что она не боится камер, ее готовы слушать, потому что она тоже небезызвестная личность.

- После выхода этого интервью наверняка и вас заподозрят в сотрудничестве, тем более что вы, насколько я понимаю, вышли именно по УДО. Можете ли вы сказать, что с момента своего освобождения никак не контактируете с представителями тюремной власти, «операми», и так далее?

- Да, я вышла по УДО, но недавно в судебном порядке добилась оправдания по второму эпизоду моего обвинения, и теперь срока УДО у меня уже нет — я освобождена подчистую. Более того, я собираюсь добиваться полного оправдания по моему делу, так как оно было сфабриковано. По поводу контакта с представителями тюремной власти скажу следующее: недавно, в сентябре месяце, я поехала в ИК-14, хотела попасть на свидание к подруге. Приехав туда, я отдала документы с заявлением на свидание. Но тут прибежала сотрудница и сказала, что мне его не подписывают — вместо этого меня вызывает в оперативную часть замначальника колонии господин Куприянов Юрий Владимирович. В итоге, когда я пришла в оперчасть, там был он, начальник оперотдела Жаткина Светлана Ивановна и оперативный сотрудник Травкина Наталья Николаевна. Они меня спрашивали, почему я в интервью «Особой букве» про колонию гадостей наговорила. На что я ответила, что рассказала чистую правду. Разговора у нас не вышло, и я, естественно, с подругой не увиделась. Я — единственная бывшая осужденная этой колонии, которую не пустили на краткосрочное свидание в учреждение. О каком сотрудничестве может идти речь?

Комментарий "АПН Северо-Запад": Либеральная тусовка после комментариев Хасис по поводу письма Толоконниковой навесила на Евгению всех собак. Однако, как видно, реальность куда сложнее. Ну и в любом случае - пиарится ли Толоконникова, права или нет Хасис - факты рабочего дня по 16 часов и издевательств над заключенными подтверждаются. А, значит, не только руководство ИК-14 с их партнером - депутатом-рабовладельцем Головневым, должно ответить за это, но и вся чудовищная лагерная система современной РФ полежит ликвидации.

ГЛАВНЫЕ ТЕМЫ » Все темы
Полицейское государство
ПОЛЕМИКА
2011-04-18 Мухаммад Амин Маджумдер:
Мозговой шторм. Подобные экстремистские организации не имеют право на существование в нашем российском обществе. Конечно, мы положительно к этому отнеслись. Мы давно проявляли эту инициативу. Надеюсь, что активисты ДПНИ не смогут создать подобную организацию под новым названием.