 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Суббота, 21 декабря 2024 | » Расширенный поиск |
 Последствия притока беженцев в Германию скажутся через десятилетия
В сущности, многие выводы, сделанные мной в сентябре, подтвердились, но это не потому что я такой крутой прорицатель, а потому что 2+2=4, и с этим довольно сложно что-то поделать. - Анализирует межнациональный конфликт в Кёльне проживающий в ФРГ российский историк Игорь Петров (известный разоблачениями плагиата нобелевской либерастки Светланы Алексиевич и мифа о 2 миллионах немках изнасилованных красноармейцами). - Итак, тезисно: 1. Бессилие полиции а) Немецкая полиция боится применять силу в отношении мигрантов. После кампании масс-медиа, клеймивших полицейских (в первую очередь, венгерских, но также македонских или словенских), за применение силы (вспомним известную фотографию и ее историю), немецкой полиции необходимо показывать, что она не такая, а иная, вся из блесток и минут. До 31.12. любой полицейский начальник совершенно четко осознавал, что фотографии, на которых его подчиненные дубинками увещевают безоружных мигрантов, будут означать его автоматическое увольнение в течение 48 часов. Что ж, по итогам кельнских событий местный полицейский начальник тоже оказался уволен, но тут сработал несколько иной механизм: после скандала такого масштаба общественное мнение требует принесения ритуальной жертвы, и так как политические деятели и пресса заняли позицию "мы невиноватые, они сами пришли", то жертва определилась автоматически (ради справедливости, следует указать, что информационная политика кельнской полиции действительно была ужасна, в частности, утром 1 января на их сайте было опубликовано сообщение "Все хорошо, прекрасная маркиза, прошла спокойно эта ночь"). б) Полиция не имеет опыта противостояния агрессивной и психологически неподавляемой толпе. Как в известном отчете о событиях, так и в многочисленных интервью полицейские жалуются на то, что правонарушители проявляют неуважение к представителям закона, игнорируют их указания, нападают на полицейских, оказывают сопротивление при задержании, на допросах откровенно надсмехаются над чиновниками и, разумеется, не идут на сотрудничество. В таких масштабах это новый феномен для немецкой полиции, которая привыкла к тому, что даже самым отмороженным местным преступникам есть что терять, поэтому совсем на рожон они не лезут. Нынешним же правонарушителям терять совершенно нечего кроме своей койки в общежитии для беженцев, да и ту (в большинстве своем) они потерять никак не могут. Напротив, с их точки зрения, попав в Германию, они уже выиграли главный приз в Лотерее Жизни, и могут теперь рантьерствовать вдоволь. в) Опыт полиции показывает, что задержания за мелкие правонарушения (нарушение общественного порядка, мелкие кражи и пр.) в подавляющем большинстве случаев приводят к тому, что уже через несколько часов задержанный оказываются на свободе, потому что выдвинуть обвинения против конкретного правонарушителя так, чтобы с ними согласился судья, крайне сложно. Правонарушители действуют обычно группой и без доказанного сговора задержанный всегда может кивать на соседа, которого он, конечно же, не знает. То же самое, кстати, с преступлениями на сексуальной почве в Кельне: отделить козлищ от агнцев, "просто стоявших вокруг" полиции в большинстве случаев вряд ли удастся. И даже если удастся, наказания за мелкие правонарушения крайне мягки, к тому же части правонарушителей еще нет 20 лет, что дополнительно смягчает наказание. Например, каждый из группы алжирских и марокканских карманных воров (около 50 человек) на бременском вокзале за последний год совершил от 11 до 54 краж, при этом наиболее активен 15-летний подросток. Практическое отсутствие наказаний за проступки дополнительно стимулирует правонарушителей (см. 1b) г) Даже если полиции удалось доказать личную вину правонарушителя и суд ее признал, это не является основанием для высылки беженца из Германии. Для высылки нужно, чтобы наказание превышало 3 года тюрьмы. Но даже в этом случае высылка - процесс не автоматический, а неспешная юридическая процедура. Кроме того, для высылки нужно формальное согласие страны происхождения правонарушителя, которое зачастую отсутствует. Ну и наконец, в страны, в которых ведутся военные действия, согласно статье 33 конвенции о беженцах высылать попросту запрещено (если совершенное беженцем преступление не является особо тяжким). Таким образом, беженцам из Сирии и Ирака (коих большинство, см. также 2в, 2д) ничего не грозит ни в коем случае. д) Как я уже писал, у полиции практически нет источников и агентов в среде новых мигрантов, особенно в группах мигрантов, которые примыкают к уже существующим криминальным структурам или вербуются ими (подобные структуры традиционно не церемонятся с доносчиками). Полиции не хватает специалистов со знанием языка, которые могли бы отслеживать информацию в социальных сетях или прослушивать телефоны подозреваемых (более того: такие специалисты не могут появиться в течение пары месяцев по мановению волшебной палочки). Отсюда полное отсутствие информации и намерениях мигрантов под Новый год собираться тесными компаниями в публичных местах. И что еще более важно: отсутствие информации о наличии среди мигрантов приверженцев Исламского государства и пр. 2. Управленческий хаос. а) Выступления бундесканцлера в августе-сентябре и соответствующие административные решения Ведомства по делам беженцев привели к лавинообразному увеличению числа беженцев в последние месяцы 2015 года (сейчас среднее число пересекающих границу несколько упало, но по-прежнему составляет около 3000 человек в день). Мне трудно судить, действительно ли мигранты считают себя персонально приглашенными в Германию бундесканцлером и поэтому имеющими право ставить себя над законом и порядком или лишь пользуются этим как убедительным риторическим аргументом, но фразу "Вы должны обходиться со мной вежливо. Меня пригласила госпожа Меркель" я слышал задолго до кельнских событий от частного лица, работающего в центре Мюнхена (как цитату из уст беженца, который вел себя агрессивно и которого пытались урезонить. Фраза заучена назубок и произносится практически без акцента). б) Помимо миллиона с небольшим зарегистрированных в 2015 году беженцев в Германии, в страну прибыло также до 250 тысяч незарегистрированных. Где они находятся, на что они существуют, какова цель их приезда - вопросы, кажется, ключевые для безопасности любого государства - но в нынешней ситуации ответить на них никто не может. в) Германия принимает в том числе и беженцев, которые не имеют на руках документов, удостоверяющих личность (зачастую их специально уничтожают, чтобы скрыть страну происхождения). Мне не удалось найти точных общих цифр, однако, в разных источниках в разное время (июль, начало сентября, начало декабря) говорится о 80% беженцев без документов. Даже если считать, что эта цифра завышена, понятно, что такая правовая практика дает безграничный простор для манипуляций - ведь шансы на получение статуса беженца напрямую зависят от страны происхождения. Кроме того, разумеется возможно, что паспорта беженцев поддельные (этот бизнес в Турции и на Балканах процветает) или выданы органами, не имеющими на то законных оснований. г) Да, управленческие структуры Германии были совершенно не готовы к наплыву беженцев. Безусловно, вина лежит и на руководителях этих структур (самое фатальное, что плохо работали или в принципе не существовали системы межведомственного обмена информацией, в частности, между полицией и ведомством по делам беженцев, что приводило к необходимости двойной регистрации и пр.) Столь же безусловно, что немецкие чиновники, находящиеся в статусе государственных служащих это зачастую люди, считающие, что они тоже уже выиграли в Лотерею Жизни (только в другую) и особых стимулов активнее шевелить пальцами у них нет. Тем не менее в том, что в ведомстве по делам беженцев скапливается все больше и больше необработанных заявлений, а перед дверями местных учреждений, занимающихся регистрацией беженцев, толпятся дикие очереди, как в Берлине, виноваты в том числе и политики (см. 2а). И если увеличить количество клерков, ведущих первичный прием, еще возможно, то взять специалистов, которые разбирались бы в ближневосточной и североафриканской специфике, попросту неоткуда, они так же не могут мгновенно появиться по мановению волшебной палочки как и полицейские специалисты (см. 1д). Тем не менее и здесь общественности были принесены ритуальные жертвы из управленцев: в сентябре - президент Ведомства по делам беженцев, в декабре - глава берлинского управления. На управленческие структуры идет политический напор с требованием "Пятилетку в три года!". На роль арбитров (Entscheider), т.е. людей, принимающих решения о предоставлении статуса беженца, кое-где нанимают практикантов, которые после 3-8 дневной процедуры ознакомления с процессом, получают возможность самостоятельно принимать решения, причем чем больше в день, тем лучше. д) До начала нынешнего года признание статуса беженцев для сирийцев происходило по облегченной процедуре. Это означало, что если человек заявлял о том, что он сириец и ставил в анкете соответствующий крестик, то статус беженца представлялся ему фактически автоматически, без дополнительной проверки личности, без беседы с сотрудником ведомства и пр. Теперь сложите в уме пункты 2в и 2д, и вы поймете, почему некоторые мигранты считают, что они уже выиграли главный приз в Лотерее Жизни (см. 1б, 1г). После этого ситуация, когда оказывается, что застреленный на днях в Париже энтузиаст был известен в Германии под семью разными именами (и несколько раз зарегистрирован, в частности, как марокканец и как грузин, но согласно последней, действующей, регистрации он был сирийским беженцем, проживающим в общежитии в Реклингхаузене), кажется не экстраординарной, а будничной. 3. Политические мантры Политики как заведенные продолжают повторять мантры, причем зачастую уже трудно понять: это пропаганда, потеря чувства реальности или уже просто автомедитация. Вот несколько наиболее распространенных. а) "Нам нужно больше европейской солидарности [в вопросе беженцев]" (Меркель только что в Майнце) Вообще-то уже самое время понять, что никакой европейской солидарности в этом вопросе нет и не будет: принятые ранее решения не выполняются, квоты игнорируются, восточноевропейские страны выступают против беженцев единым фронтом, а предпоследняя страна в Европе, которая активно принимала беженцев - Швеция - закрыла свои границы. Вся система работает в качестве гигантского насоса, который вкачивает беженцев в Германию, и европейская солидарность проявляется в том, что все остальные страны солидарны с таким механизмом работы насоса. б) "Надо ужесточать законы и снизить порог уголовного наказания [с трех лет до года], после которого правонарушители-мигранты высылаются из страны (Габриэль, тоже только что). Может, и рады бы были, да Женевская конвенция не велит. См. 1г. в) "Нельзя ставить всех беженцев под общее подозрение (Generalverdacht)". Моя любимая мантра. Разумеется, нельзя считать всех беженцев потенциальными правонарушителями. Но вот задавать вопрос, действительно ли они беженцы или просто мигранты, решившие улучшить условия своей жизни, можно и нужно. Опять-таки в миграции нет ничего плохого: если немецкая конституция вкупе с актуальной трактовкой законов дают такую лазейку, люди вправе ей пользоваться. И все же обычные граждане вынуждены в жизни следовать различным условностям: например, стоять в аэропорту в очередях на паспортный контроль. Казалось бы, политики должны сказать: "Не надо ставить всех под общее подозрение, пропускайте без проверки". Но они почему-то этого не говорят. Оппонентам, которые утверждают, что закон требует проверки личности, тыкают в лицо гипотетическим примером несчастной семьи, едва успевшей покинуть Алеппо во время бомбардировки, разрушившей их дом, под руинами которого остались все документы (ведущий ZDF Клебер на днях в интервью с Зеехофером). Логика, однако, подсказывает, что подобные пострадавшие как раз имеют очень мало шансов добраться до Европы и скорее осядут в одном из лагерей беженцев на Ближнем Востоке. Транзит нескольких человек стоит денег, пятизначную сумму в долларах. Пример, в котором человек потерял под бомбежкой все документы, но сохранил в кармане десяток тысяч долларов, кажется мне чересчур смелым даже для гипотетического. Комментарий "АПН Северо-Запад": Так и есть. Сейчас Европа на стадии Римской империи примерно 280-300 года. Полный крах ещё не скоро, но уже виден. |
 Мозговой шторм. Подобные экстремистские организации не имеют право на существование в нашем российском обществе. Конечно, мы положительно к этому отнеслись. Мы давно проявляли эту инициативу. Надеюсь, что активисты ДПНИ не смогут создать подобную организацию под новым названием. |
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
