Всем было понятно: идёт политическое судилище, нелепейший фарс, словно судят “поджигателей Рейхстага”, — но сами “поджигатели” в итоге взяли вину на себя. Не отдельные спортсмены, не сборная и не функционеры от спорта, а, по сути, целая страна была оговорена в мошенничестве, коррупции, воровстве, в “государственной допинг-программе” — пока её соглашательство не подтвердило эти наветы. Аргументация противников выглядела убого и одновременно убойно: их сумасбродная ересь про “царапины под микроскопом” и “солёную мочу” снимала со спортивно-политических кругов России реальные обвинения в допинге — но рождала новые, более страшные упрёки. Эти последние вызваны “трусливой, презренной покорностью”, с которой сносила оскорбления российская власть.