Себя ругаю за то, что не вывел Горбачева из партии. На апрельском пленуме 1991-го многие были за то, чтобы исключить из ЦК: «Надо гнать его!» Тот встал и ушел из президиума. Я подошел – нет, гнать мы его не будем, он же коммунист, у нас товарищеская критика не возбраняется. Все спустили на тормозах. Выйди я в тот момент вышел на трибуну и скажи – давайте исключим, его бы исключили. До того я подходил к Анатолию Лукьянову, председателю Верховного Совета: «Давайте вас изберем генсеком?» Тот: «Не стану!». Подошел к Владимиру Крючкову, председателю КГБ. Тот: «Нет-нет!» К премьеру Рыжкову. А тот: «Ты о чем? Ты же знаешь мои отношения с Горбачевым, я не пойду». А если бы я настоял – что было бы? - Кается первый лидер Компартии России Иван Полозков и вспоминает ещё два своих греха. - В двух турах мы с Ельциным шли поровну — я позже сидел в заключении с главою счетной комиссии, он рассказывал о фальсификациях в пользу Бориса Николаевича. В воскресенье перед третьим туром меня вызвал Александр Яковлев (секретарь ЦК КПСС): «Иван, тебе надо снять свою кандидатуру». Я отказался. Собрали Политбюро. Я позвонил Горбачеву. Тот летел в Рейкьявик. Сказал: «Раз Политбюро так решило, значит, надо». А я должен был побеждать Ельцина и возглавлять Верховный Совет. А, значит, и Россию. И ни в какое Беловежье я бы не поехал, конечно... Третья моя ошибка – что не вывели людей на улицы в октябре 1993-м. Но это сомнительный мой грех. Может, и благо. Это была бы бойня. Но командование дивизии Дзержинского было с нами. Из Таманской дивизии в столицу пришли те, кто были с дисциплинарными проблемами. Ни один нормальный офицер Таманской не сел в БМП или в танк. А комдив был готов нас поддержать, если б Руцкой не колебался… И еще - я же был в составе ГКЧП. Крючков меня пригласил один на один на дачу КГБ – я ему сказал, что о власти не ведут разговоры. Власть берут. У нас ее отняли. Раз хотим вернуть, давайте обращаться к народу. На одном из заседаний ГКЧП я сказал: больше к вам ходить не буду. Прилуков, начальник КГБ по Москве, вместе со мной ушел. ГКЧП не было едино и там не было решительности.