Один древнегреческий царь сильно не понравился богам. Настолько сильно, что они его сурово наказали – обрекли на голод и жажду, причём, как это у них водилось, вечные и неутолимые. И вот стоит этот деятель в подземном мире, привязанный к дереву, у него по самый подбородок вода плещется, чистая такая, голубенькая, но только он голову опускает, так вода тут же пропадает. С фруктами та же фигня – под их тяжестью ажно ветки гнутся, да ведь не укусить: только рот раскроешь, снова тот же фокус-покус, ничего нет.

Вот те же фокусы у нас с правами, которые сплошь и рядом вступают в противоречие с интересами работодателя. Государство-то много чего может надекларировать, но большинство благих намерений сверху не имеют ничего общего с суровой реальностью, в которой человек – всего лишь функция.

То есть права у нас как бы есть и их как бы много, но по факту их как бы нет. И все об этом как бы знают, а потому и не удивляются таким вещам, которых теоретически и быть не должно. «Тварь я дрожащая иль право имею?» – вопрос риторический. Право-то мы имеем, вот только никому от этого не горячо и не жарко. Человеческий фактор, социальные обязательства – обременение, ненужная роскошь, советский атавизм. Не до них сейчас – солнце ещё высоко. Можно, конечно, пойти на принцип, добиться от начальника полной, так сказать, конституционности. Но мы же реалисты, мы же понимаем, что таким принципиальным дурачкам никто не даст потом нормально работать. Сами уволятся.

Ну вот, к примеру, стандартная ситуация, когда на какой-нибудь планёрке начальство напоминает народу о праве на отдых, добавляя, что отпуск нельзя брать весь и сразу, а можно только частями. Ибо нефиг нарушать технологический цикл. И никто с этим не спорит. А что, все разбивают свой отпуск, чем я лучше других. Да и к начальству у нас принято относиться с пониманием: и в самом деле, разве ж можно на цельный месяц выпадать из процесса? Помню, взял как-то раз неделю отпуска, а когда через два месяца попросил ещё неделю, начальник, раз в полтора месяца визитирующий разные загранкурорты, посмотрел с величайшим недоумением: «Вы же недавно отдыхали!».

Или вот ещё одно право – в случае недомогания можно взять больничный. Но подумайте сами, зачем начальству нужны ненадёжные сотрудники? Если человек не умеет беречь своё здоровье, значит, он ненадёжен. «А нам нужны только крепкие ребята», - сказала какашка жидкому стулу, отправляясь на войну. Тут та же ерунда, что и с отпуском – теоретически вы можете заболеть хоть на месяц. Но когда вы вернётесь, совсем не факт, что ваше рабочее место будет свободно.

В КЗОТе, а также и в уставах крупных предприятий прописано, что сотрудник имеет право на отгул в связи с рождением ребёнка, свадьбой, смертью близкого человека. Но мы же все хорошо знаем, что отгул при необходимости и так можно взять, без КЗОТа. Начальник ведь тоже не зверь, может войти в положение. Проблема тут совсем в другом – в неоплачиваемости. То есть право как бы есть, но за него надо заплатить. Зато за рождение ребёнка вам врУчат (а может быть, вручАт) офигеть какую льготу – ежемесячное налогоотчисление с вашей зарплатки снизится рублей на сто. Правда, классно?

Что там ещё? А, ну вот – День донора. Согласно закону «О донорстве крови…», у донора есть право на отгул с сохранением заработка. А фактически – начальству это надо? Сотрудник, выпадающий на два дня из технологического цикла (день дачи крови плюс следующий), всё портит и всем мешает. А высокие рассуждения, традиционно сопровождающие пропаганду донорства – всё это как-то… несерьёзно, что ли. И в самом деле, разве ж это серьёзно – тратить время, ехать куда-то только для того, чтобы твоя кровь была передана тому, кого ты не знаешь, но кто в ней очень-очень нуждается. Начальникам на эту «детскую» мотивацию плевать – они небожители, больничные койки и переливание придуманы не для них.

Вот и получается то, что получается. И совсем не случайно слово «социалка» давно уже обросло разными малоприятными смыслами. Ежели большой чиновник занимается такими вопросами, то про него потом непременно скажут что-нибудь вроде: «на его плечи легла тяжёлая и очень непростая социальная сфера». Чувствуете синонимичность: социалка равно бремя, а точнее – обременение. Кстати – из другой сферы, но тоже подходит нам по теме: социализм часто ассоциируется с чем-то левым, а значит, маловлиятельным и истеричным.

Но самое интересное заключается в том, что я не могу осудить работодателя. Да вы сами представьте себя на его месте – столько вокруг народа, и каждому что-то надо. Что ж это получится, если один свалит на месяц в отпуск, другой возьмёт больничный, третий запишется в доноры, четвёртая уйдёт в декрет… а кто работать-то будет? Кто, я вас спрашиваю, будет работать?

В конце концов не работодатель же наобещал всю эту правовую малину, так что какой с него спрос? К нему с другим вопросом надо бы обратиться: как можно увязать «динамичное развитие», «повышение конкурентоспособности», «славные трудовые подвиги», «совместное движение вперёд» и прочую патетическую ересь – с категорическим нежеланием индексировать зарплату и, мягко говоря, не очень адекватными премиями акционерам? Да ладно, шучу, даже и не вздумайте спрашивать. Не забывайте – за дверью стоят очереди желающих сесть на ваше место, а работодателю на вашу высокодуховную личность и все её нераскрытые потенциалы глубоко покласть. Так что не рыпайтесь.

А к государству у меня, пожалуй, только одна претензия, терминологическая: перестаньте лицемерить, узаконьте такое понятие, как «рабство», и всё сразу встанет на свои места, никто ни на что не будет рассчитывать. Если в правовом поле будет отражена реальная ситуация, ни у кого не будет повода предъявлять вам претензии. Работодателю это тоже очень сильно облегчит жизнь, его бедного уже затрахали все своим нытьём, требованиями и претензиями. В конце концов об отгулах, как я уже сказал, и без конституции договориться можно. Скажите рабу, что он раб, и он угомонится.

В общем так.

Хватит ныть: солнце ещё высоко. Время сейчас непростое, надо быть конкурентным и перспективным. И поэтому мы переносим болезни на ногах, после дачи крови отправляемся на работу, а отпуск традиционно дробим на части. И при этом, имея столько прав, абсолютно не уверены в своём обеспеченном будущем.

Зато добрый хозяин может быть нами доволен.

Наша… наша… наша пре-е-елесть!!!