Недавно читала-смотрела фильм «Железный человек-2». – Рассуждает на страницах «Газеты.ру» президент российской инновационой ассоциации НАИРИТ Ольга Ускова. - Конечно, это стандартный американский боевик, но мне он показался интересен тем, что, как и всякий комикс, он подспудно несет в себе социальные месседжи. В данном случае по поводу российского сектора инноваций.

Начнем с того, что по ходу фильма выясняется, что автором системы «железного человека»— главного по сюжету фильма инновационного достижения человечества— является не брутальный герой Роберта Дауни и даже не его отец, а безвестный российский ученый, у которого эту идею просто украли, придравшись к тому, что он хотел (страшно сказать!) заработать на своем изобретении, не думая о безопасности человечества.

В итоге «алчный» русский ученый 20 лет пьет водку, а американские «альтруисты» становятся богатейшими и известнейшими людьми на планете. При этом никакого нравственного беспокойства или морального гнета из-за того, что пользуются чужой идеей, Старки не испытывают. Они просто забывают об этой истории, помня только о том, что сделали доброе дело, на котором совершенно справедливо удалось нормально заработать.

Отдельного упоминания заслуживает способ, которым Старки отделались от русского партнера. Они не убили его, не упрятали в сумасшедший дом, не подкинули наркотики с целью определить на «пожизненное»— они просто передали его российскому государству, зная, что остальное оно сделает само. Как бы поступило большинство стран, получив в распоряжение научного гения, пусть даже убившего тысячу человек и сто из них съевшего? Создали бы в тюрьме самые благоприятные условия для работы. Как поступают с нашим героем в России? Правильно, отправляют в Сибирь валить лес. Вопросы технологического развития и лидерства в сфере инноваций российское государство совершенно не волнует.

Для сравнения, тот же Старк имеет совершенно другие отношения с государством. За исключением некоторых шероховатостей государство разве что пыль со Старка не сдувает. Заботится о безопасности, обеспечивает заказами, закрывает глаза на полукриминальный образ жизни изобретателя, за который обычный человек давно бы уже получил несколько лет тюрьмы.

Однако отсутствие нормальных условий для работы и тяжелый быт никак не сказываются на врожденной и, более того, генетической силе таланта русских разработчиков.

Русский ученый продолжает оставаться таким же талантливым и, более того, передает свой талант по наследству. Сын изобретателя (Иван Ванко, его играет Микки Рурк), оказывается ничуть не менее способнее отца. Получив исходные чертежи, он в абсолютно спартанских условиях при помощи простейшего инструментального набора слесаря-газосварщика создает систему, не менее мощную, чем у главного американского героя, на конструирование которой тому потребовались многомиллиардные инвестиции.

Но что толку от этого? Несравненный научный талант русского ученого без системной государственной поддержки совершенно не предполагает превращения знаний в силу. Мощь и глубина мышления ничего не принесли российскому разработчику в практическом плане. В фильме он даже не может пробиться в разряд главного отрицательного персонажа, несущего основную угрозу миру, и вынужден делить эту почетную роль с парой других участников— абсолютных фриков, но обладающих мощным административным ресурсом американского государства. Если раньше русский ученый сам по себе был опасным противником американского ученого, то сегодня рассматривать такого персонажа как врага уже как-то неприлично. Единственным достойным врагом может быть только такой же американец, только более коррумпированный и представляющий стан политических «ястребов», на которого, собственно, и работают талантливые иностранные ученые— русские, индусы, поляки... В итоге в противостоянии российского и американского научного интеллекта практическую победу одерживает американец.

Конечно, многие могут сказать, что не стоит предавать всему этому такое значение, что это не системный взгляд, а случайный полет фантазии авторов детского комикса. Но вся штука в том, что стандарты восприятия жизни отражаются именно в комиксах. Фильм «Железный человек-2» наглядно показывает, каким видится Западу российский инновационный сектор – кладезем уникальных, не имеющих аналогов научных идей, но абсолютно не приспособленным для их практической реализации. Именно поэтому идеями российских ученых можно безопасно и беззастенчиво пользоваться, поскольку они не имеют возможности ни защитить свои интеллектуальные права и воплотить свои идеи на практике у себя на родине.

Все говорят о технологической отсталости России, что на мировом рынке высоких технологий наша страна занимает десятые доли процента, но все как-то забывают, что большая часть крупнейших и наиболее успешных инновационных проектов строилась на базе идей российских ученых. Существует целая индустрия, которая позволяет за очень скромные деньги привлекать наиболее перспективные научные идеи русских для их дальнейшей капитализации. В результате автор идеи получает копейки, а основной капитал снимает менеджер.

Недавно один из американских специалистов по России Стивен Коэн выступил с ошеломляющей статьей, в которой утверждал, что в 1990-х годах на волне политики конверсии и реформирования военно-промышленного сектора за счет хитрых юридических комбинаций из России было украдено за счет переоформления прав собственности огромное количество изобретений. Только в 1992–2000 годах в США зарегистрировано более 1000 патентов на технологии военного и двойного назначения, где авторами являются российские изобретатели, а обладателями патентов и, следовательно, исключительных прав — иностранные юридические и физические лица. Практика показывает, что и сегодня ситуация нисколько не улучшилась.

Таким образом, отношение западного рынка к российскому инновационному сектору — это отношение не партнера и даже не врага. Это отношение коршуна, взмывшего над стадом беззащитных ягнят, и выбирающего, того ягненка ему схватить или этого.

Мы неоднократно обжигались на попытках сделать Запад помощником в процессе национальной технологической модернизации. Приглашение к сотрудничеству ведущих международных высокотехнологных компаний совершенно не способствовало сокращению нашего технологического отставания, но зато способствовало массовому внедрению решений этих самых компаний в органах государственной власти и потоковому вывозу наиболее талантливых российских специалистов на работу за рубеж. На сегодняшний день показатели по «утечке мозгов» практически достигли уровня эпохи «дикого капитализма» 1990-х.

Однако никаких уроков из этого печального опыта мы так и не вынесли. При реализации крупнейшего финансового проекта— создание иннограда в Сколково— мы опять делаем ставку на иностранный бизнес. Так, одним из руководителей будущего иннограда был назначен экс-глава корпорации Intel Крейг Барретт. Стоит ли говорить, что именно Intel последние годы был основным каналом «вытягивания» наиболее перспективных российских разработок и талантливых специалистов. Стоит ли говорить, что бывших президентов компаний, как и бывших президентов страны, не бывает. Пример Билла Гейтса наглядно доказывает, что, даже находясь в отставке, такие люди продолжают работать на интересы своих компаний. Какая мотивация для г-на Барретта окажется сильнее – сделать чужую страну одним из мировых технологических лидеров или обеспечить собственную страну пакетом перспективных разработок на будущее?

Помимо этого в ближайшие дни Госдума РФ планирует утвердить законопроект, облегчающий условия работы иностранных граждан в России. Не скрывается, что главным образом данный закон будет работать на привлечение иностранных специалистов к работе в иннограде «Сколково». Согласно новым юридическим нормам иностранцы смогут получать разрешение на работу вне всяких квот, устанавливаемых ФМС. Будет достаточно лишь написать ходатайство в миграционную службу. В этом случае разрешение на работу такому специалисту будет выдано на весь срок действия трудового договора. Одновременно с разрешением иностранному специалисту и членам его семьи будет выдан и вид на жительство в России, не требующий прохождения обязательной сегодня процедуры дактилоскопии.

Очевидно, что новый закон предельно упростит получение работы для иностранцев и обеспечит их приток в Россию. Отсюда встает вопрос: какие задачи мы перед собой ставим? Обеспечить работой иностранных специалистов или же создать собственный инновационный сектор, предоставляющий работу отечественным специалистам?

Обратимся к опыту 1990-х годов, когда любой отечественный бизнес-проект считал за необходимость иметь в своей системе управления иностранных специалистов. Это привело к тому, что в 1996 году доля иностранцев в совете директоров крупных российских компаний превышала долю россиян.

Кризис 1998 года показал, что подобная политика положительных результатов не приносит. Благодаря коррекции экономической политики, принятой для преодоления последствий кризиса, ситуация стала меняться. В настоящее время управление отечественных компаний вернулось под контроль россиян. Если ситуация не изменится, то данные показатели могут вернуться к уровню 1996 года.

В реализации политики инновационного развития нам всем нужно прийти к одному непреложному выводу. Пока мы не научимся решать свои проблемы самостоятельно— за счет своих кадров, финансовых средств, ресурсов,— мы никогда не обретем экономической самостоятельности и никогда не станем независимым и уважаемым игроком на мировом экономическом рынке. И в первую очередь это касается стратегических проектов, призванных обеспечить наше экономическое будущее.

Комментарий «АПН Северо-Запад»: Прекрасная эпитафия медведевской модернизации.