 |
 |
|
|
Лидер петербургского отделения "Другой России" Андрей Дмитриев показывает помещение своего штаба: всюду навалены коробки и пакеты с гуманитарной помощью. По его словам, в программе партии записано именно то, что сейчас происходит на юго-востоке Украины. В этих событиях "другороссы" видят частичное выполнение давно чаемого имперского реванша и поэтому не представляют, как могут остаться в стороне.
– Так получилось, что мы к власти в России не пришли, но наши идеи начали реализовываться, пусть и несколько иным путем, поэтому мы сразу поддержали Новороссию. Мы считаем, что там сейчас идет революционная война, подобная той, которую Че Гевара и Фидель Кастро вели на Кубе и в Боливии, подобная той, которую Ким Ир Сен вел в Манчжурии и в Корее, поэтому мы с самого начала стали принимать в ней активное участие. С мая у нас сформировалось движение "Интербригады" – понятно, что это отсылка к испанской гражданской войне, когда добровольцы со всего мира и из Советского Союза ехали поддерживать испанскую республику против фашистов, франкистов, – аналогии с Киевом здесь, по-моему, прозрачны. Поэтому мы в Питере организовали штаб помощи Донбассу, вот он здесь, в этом помещении. Чем занимаются интербригады? По нашей линии туда поехало много добровольцев – как воевать, так и заниматься гуманитарными вещами. То есть это и врачи, и другие специалисты, больше 1000 человек по всей России. Непосредственно из Петербурга отправилось больше 100 человек. Едут не только наши активисты, например, несколько человек из КПРФ поехали.
Активисты по выходным собирают для своих подразделений деньги у метро (собрали около 2 миллионов), это не считая того, что собрано через интернет. Приходят и пожертвования вещами и лекарствами. Говорит активист Андрей Песоцкий:
– Нам звонят самые разные люди: кто-то звонит оттуда и просит помощи, кто-то, наоборот, предлагает помощь. Недавно позвонила женщина и сказала: немцы из Лейпцига собрали целый чемодан лекарств по нашему списку медикаментов, вывешенному в интернете. Я, правда, не понял, немцы это или русские эмигранты. Вчера позвонил очередной доброволец, который хочет поехать воевать. Он рассказал о себе, что он – гражданин Киргизии, узбек, работает здесь бомбилой – таксист, он воевал и теперь хочет на Донбасс. Получается, что наше дело имеет интернациональный характер. И еще – те люди, которые раньше были где-то на периферии, не добились особенного успеха, теперь пробуждаются. У них сейчас второе дыхание, возможность послужить родине. Это очень трогает, это очень важно.
– Хорошо, этот человек вам позвонил, и теперь что – он к вам придет?
– Собственно, ему приходить не обязательно, мы его свяжем с нашими ребятами в Ростовской области, которые уже непосредственно обеспечивают переброску добровольцев через границу.
– А если человек не имеет подготовки?
– На самом деле, структура армии Новороссии и ее гражданских служб такова, что каждому находится место. Если у человека есть серьезное военное образование, он может работать в штабе, вот так у нас сейчас уехал по линии интербригад начальник штаба ПВО Луганской народной республики. А если человек ничего не умеет, он может в хозчасть попасть или заряжать установки "ГРАД" и минометы, ящики носить – это простое дело.
– Ну, понятно, деньги, вещи, добровольцы, а оружие откуда берется?
– Мы этим не занимаемся, это уголовная статья, все оружие находится там – и местное, и нашедшееся на складах, и отбитое у украинцев.
При слове "оружие" в разговор вступает молчаливый бледный человек – это Сергей Максимов, он же Сильвер, раненый доброволец, приехавший в Петербург лечиться.
Нацболы Сергей "Сильвер" Максимов и Андрей Дмитриев
– Скажите, когда вы решили ехать в Донбасс?
– Наверное, после майских событий, и даже раньше, когда пошла вся эта информация, и нельзя было дозвониться ни до родственников, ни до кого. Добраться было несложно. Я не служил, не воевал, приехал, вступил в ополчение.
– А в мирной жизни вы кто?
– Промышленный альпинист.
– И кто же воюет рядом с вами?
– И наши, и местные. Попадались ребята, которые приехали за своими семьями и нашли вместо домов воронки. Они шли в военкомат и записывались.
– А кого все-таки больше?
– Сложно понять, но по говору – наверное, все-таки местных.
– И как, действительно у вас боевое братство?
– Да, это боевое братство. Там могут сидеть вместе и вор, и бывший милиционер, и политический, и все нормально.
– Вам нравится такая жизнь?
– Да, нравится.
– Поедете назад?
– После излечения – да.
Активист "Другой России" Сергей Чепига уверяет, что все его соратники по партии хотят быть там, на Донбассе.
– Кто может, тот уже уехал, но надо и в тылу работать, это тоже тяжелая работа: и организация пикетов, и согласование. Мыслями, душой мы все там. Сейчас дело помощи Новороссии – дело нашей совести.
Пришел в штаб и Артем, совсем молоденький мальчик, правда, совершеннолетний. Он тоже собирается в Донбасс.
Борцы за народное счастье: Артем и Маша
– Мне стыдно жить хорошо, мирно, когда кто-то умирает, страдает, голодает. Поэтому я прилагаю все силы, чтобы хоть как-то помочь этим людям, помочь тем, кто их защищает. Мои предки и в 12, и в 14 лет на войну уходили – чем я-то хуже?
– А родители знают о ваших намерениях?
– Нет, не знают.
Родители Маши, которая сидит рядом с Артемом, тоже не знают, что их дочь собирается махнуть в Донбасс.
– Для меня, как для всех нас, когда начались эти события, не стояло вопроса, на чьей стороне быть, – говорит Маша. – Мне тут никто ничего не вменяет в обязанности, не указывает ничего, мы приходим и занимаемся абсолютно всем.
В один прекрасный момент Маша собирается исчезнуть, не сказав ни слова родителям, живущим в другом городе.
Понятно, что где война, там рано или поздно возникает "груз-200".
За несколько месяцев боев обе стороны многому научились, уничтожая друг друга
– У нас, к сожалению, погиб один из наших соратников, старых нацболов, Илья Гурьев, ополченец с позывным "Заяц", – говорит Андрей Дмитриев. – Он больше десяти лет в партии, пришел несовершеннолетним, участвовал в акции по захвату приемной президента России в 2004 году. Он был одним из 39 человек, получивших срок. Летом он поехал воевать в Новороссию, хотя его отговаривали; у него двое маленьких детей, две девочки, но он сказал жене, что поехал на археологические раскопки. В августе было наступление Вооруженных сил Украины, тогда и Сергея ранило, тогда и Илья погиб. Останков, по-моему, так и не нашли.
– Там все тела сожгли в танке, – уточняет Сильвер. – Если тело не бросили на поле боя, его перешлют домой, а если бросили, то нет. Ребята рассказывали, был у нас еще один погибший товарищ, так вот, его тело вынесли. Это был как раз командир "Зайца".
По словам Дмитриева, такую народную поддержку, как сейчас, он со своими товарищами ощущал только в 2004 году, во время волнений против монетизации льгот.
– Тогда Невский перекрывали с бабушками и дедушками, и сейчас, стоя на пикетах у метро, мы ощущаем то же самое, видя, как бабушки приносят нам последнюю копейку. Жаль, что такое единение с народом происходит такой ценой, ценой войны, ценой крови, но тем не менее это происходит, и мы рады, что наш пульс бьется в единении с пульсом наших сограждан.
Татьяна Вольтская
Источник - радио "Свобода"
Комментарий "АПН Северо-Запад": Несмотря на хозяев радио, вполне обьективный репортаж.