 |
 |
|
|
В Эстонии осквернили «Бронзового солдата», срезав с памятника орден Красной Звезды. Одновременно партия ERKE заявила о желании снести все монументы Великой Отечественной. Об истоках русофобии в Прибалтике, положении русскоязычных, а также о ходе спецоперации и ведении информационной войны в беседе с редактором "АПН Северо-Запад" Андреем Дмитриевым рассказывает Дмитрий Линтер. Материал опубликован на портале Версия на Неве.
Собеседник – в паре километров от линии фронта. Там, где снималась финальная сцена нашумевшего советского фильма «Зеркало для героя». Кстати, в этой картине впервые была исполнена песня «Гудбай, Америка». Дмитрий Линтер достаточно давно живёт в Донецке – можно сказать, он из числа людей, хорошо осведомлённых даже о деталях происходящего, но мы беседуем о другом.
«Они воюют с памятью»
- В эти апрельские дни исполняется 15 лет с момента активной фазы кампании в защиту «Бронзового солдата», в результате которой вы, как организатор, вынужден был некоторое время провести в заключении. Неужели сегодня эстонские власти готовы уничтожить все памятники славы 1941-45 годов?
– Сегодня происходит продолжение разжигания ненависти к русским, к нашей исторический памяти. Я уверен, что осквернение памятника и инициатива по сносу монументов Великой Отечественной войны связаны. Более того. Правильное название монумента – Памятник освободителям Таллина от фашизма. «Бронзовый солдат» – идиоматическое выражение, введенное иностранными журналистами, так с их англо-саксонской точки зрения было понятнее. Это упрощение, которое лишает его определенного сакрального смысла.
Напомню, когда «Бронзового солдата» переносили на кладбище, нам говорили, что там он не будет раздражать эстонцев. Мол, в центре города – не место могилам. Сейчас памятник стоит на кладбище, и его всё равно хотят уничтожить.
Важно отметить, 15 лет назад мы выступали за сохранение памяти о Великой Отечественной войне. И «Бронзовый солдат» был лишь одним из элементов защиты этой системы ценностей. У меня обе бабушки – блокадницы, причём одна из них успела повоевать в партизанском отряде. Предки передали определённую ценностную ориентацию. И мы выступали против притеснения русского языка и культуры, которое начало там развиваться.
Я был соучредителем Русской партии Эстонии. Потом, когда и она, и Объединенная народная партия были выведены из парламента и уничтожены, то стало понятно, что политическое представительство – это только улица. Защита «Бронзового солдата» стала финальной страницей политической жизни в Эстонии.
Они воюют с памятью и, к сожалению, успешно это делают в течение многих лет, с прошлым воюют. Ну послушайте, если там думают, что небольшие республики будут существовать вечно, как Тысячелетний Рейх, то это совершенно не так.
– Какова может быть наша реакция на подобное глумление над исторической памятью?
– Реакция понятна – осуждение, неприятие. Мы видим, что Россия сейчас проводит спецоперацию и находится под жесточайшим давлением, которого, похоже, ни одна страна в мире ранее не получала. Москва бросила вызов мировому олигархату, поставив национальные интересы выше интересов тех групп, которые хотят приватизировать её недра и экономику.
Что касается русской общины Прибалтики, то она сейчас вынуждена молчать. Это объективная реальность, потому что их просто тут же подавят. Сегодня в там чётко господствует принцип: «Русский значит плохой». Мы видим, как на Украине призывают уже просто к физическому уничтожению русского населения, к ликвидации русской культуры, дошло до сноса памятников Пушкину.
Русофобия, которая раньше существовала в скрытой форме, превратилась в мейнстрим, началась атака на всё русское в Европе. Находясь в Донецке видно, до чего могут довести подобные вещи в принципе – уничтожение своих же сограждан, которое началось с 2014 года. Оно имеет продолжение. Очень надеюсь, что мы эту историю будем писать, заканчивать эти главы. Русский вежливый человек может навести порядок, в том числе в Прибалтике, если будет на то политическая воля.
– Насколько, на ваш взгляд, велика для России угроза, исходящая из Прибалтики как передового плацдарма НАТО, в данный момент?
– Сейчас в Донбассе в скрытой форме мы воюем со многими странами Европы. Активными застрельщиками таких действий выступают прибалты, что можно оценивать как вызов, и ситуацию нужно переформатировать, чтобы не было угрозы населению Российской Федерации. А эта угроза прямая – есть явное вмешательство в военный конфликт, поставки оружия, попытки атаковать своими ракетами и бомбами ВС РФ.
Далее. В Эстонии неподалеку от границы, в городке Тапа, находится военная база. Там размещены несколько тысяч военнослужащих иностранных государств. Она находится на пересечении железных и автомобильных дорог, куда можно привезти и ядерное оружие, обеспечить его доступ при помощи крылатых ракет. Это 250 километров от Санкт-Петербурга. Всё равно, что мы построили бы под Нью-Йорком военную базу и начали там всякие манёвры. У американцев начинается дикая истерика, когда рядом с Кубой, неподалеку от Флориды, происходит какое-то наше движение – вспомним Карибский кризис.
Ну и, наконец, они объявили, что будут перекрывать дороги любым российским грузам, в том числе в Калининград, наш анклав, у которого есть потребность в контактах с остальной частью России. Он должен иметь связь с материком.
Считаю, что игнорировать или недооценивать угрозу, исходящую от русофобских прибалтийских стран нельзя.
– Тем не менее, многие страны и в нынешних условиях понимают необходимость хороших отношений с Россией. Например, Венгрия проводит особую политическую линию. Почему у властей Эстонии, Латвии, Литвы нет такого понимания?
– Это достаточно глубокая история. Вся прибалтийская элита была создана в 1990-е годы за счёт того, что приехали западники, которые дополнили бывших коммунистических функционеров, русских из неё вывели, а в Литве ещё и поляков заодно. В значительной части это были потомки эмигрантов, которые бежали в 1945-ом с войсками вермахта, они вернулись из США, Канады и Европы с деньгами, связями с Госдепартаментом.
Русские политические силы были на этом поле лишними, их отовсюду выдавливали. А мы помним, что во время Ельцина, когда министром иностранных дел был Козырев, было понятно, куда это всё идет. Тогда во власти было много предателей, и они управляли процессом. Прибалтикой никто не занимался.
Параллельно деятели, вроде нынешнего президента Эстонии Алара Кариса (у него хорошее реноме с точки зрения внутренних раскладов – был ректором крупнейшего вуза, это то место, где формируются национальные кадры, в том числе и кадры спецслужб), занимаются продвижением так называемого эстонского нарратива.
– Что вы имеете в виду под эстонским нарративом?
– Это уничтожение русского языка, русской культуры и образования. Соответственно Карис был во главе уничтожения русского культурного пространства в Эстонии.
Я напомню, что данное пространство – это не 100, не 200 и не 500 лет. Это не Ништадтский мир 1721 года, а гораздо более древняя история. Это битва при Раковере, битва при Тильзинштейне, Ледовое побоище, тысячелетняя история. И это всё происходило на приграничье, на так называемом форпосте.
Даже всем известный монархический гимн «Боже, царя храни» был написан и впервые исполнен в имении Фалль (ныне местечко Кейла-Йоа). Все советские зрители, кто старше 30 лет, помнят фильм «Гамлет», в котором главную роль играл Иннокентий Смоктуновский, он снимался как раз вот в этих местах. Огромное количество фамилий – от Кутузова, Суворова до Барклая де Толли, Крузенштерна, Беллинсгаузена – это всё люди, которые были тесно связаны с Ревелем, с Ригой. Люди, которые внесли огромный вклад в русскую историю и культуру. Целью так называемой прибалтийской элиты является – забыть, уничтожить эти связи.
– Мы можем сказать, что сегодня, когда происходят гонения на про российских блогеров, журналистов, активистов, что русские в Прибалтике оказались в качестве заложников?
– Я бы сказал по-другому. Русские находятся не в качестве заложников, а в роли будущих победителей. И эта роль им куда больше идёт. Понятно, что победа придёт не сразу, но она придёт.
«Нам нужно усиливаться по всем направлениям»
– Каковы ваши впечатления о ходе спецоперации на Украине спустя два месяца после её начала?
– Как ни странно, стало легче, потому что теперь понятно будущее людей, которые здесь живут, куда мы идём, именно политическое направление.
Народ здесь всегда знал, что он идёт в Россию. Но сейчас уже это не просто слова, а действия. С другой стороны, понятно, что по городу проходит линия фронта, враг находится совсем рядом, постоянно происходят обстрелы. Я вот на днях под обстрел попал в Донецке. И это город с 700-тысячным населением, который подвергается постоянным атакам ВСУ.
– Общим местом стало рассуждение, что российская армия и Народная милиция ДНР воюют очень неплохо, а вот в информационной и пропагандистской сфере дела обстоят неважно…
– Тут два важных момента. Первое. Враг использует ложь, фейки, вбросы, провокации. Правда всё победит, только на это нужно время. Оценки давать рано.
Второе. Вот где нам действительно надо поторопиться, так это создание своих платформ. До сих пор не заработал нормально рутуб и другие альтернативные платформы (все же понимали, что гугл, ютуб и фейсбук – недружественные). Было понятно, что иностранные корпорации будут уничтожать политическую линию российского руководства. А инструментов донесения нашей точки зрения в достаточном количестве и качестве не создано. Есть очень эффективная RT, они много делают, но против применяются опять же нечестные правила игры.
Есть «Спутник-медиа»... Кстати сказать, недавно в Эстонии задерживали шеф-редактора их местного филиала Елену Черышеву. Сейчас она под подпиской о невыезде за якобы нарушение режима санкций против России.
В общем, я двумя руками за эту спецоперацию и считаю, что её безусловно нужно доводить до конца.
– И всё же, есть ли какие-то рецепты, что можно улучшить в информработе?
– Как в любой войне – работать быстрее противника, массированнее, бить точнее, не только контратаковать, но и атаковать. Но это легко сказать, тяжелее воплотить. Тем более, что враг воюет против всех правил. Цыплят по осени считают. Мы победим, потому что мы правы.