 |
 |
|
|
Ну что, в очередной раз празднуем, как еще недавно грустно шутили, день независимости России от киргизских и узбекских поработителей? Надеюсь, для киргизов и узбеков эта прежняя шутка нисколько не обидна: во-первых, всего лишь шутка, во-вторых, очевидно же, что никакими поработителями России они не были, просто если Декларация о суверенитете, то от кого? От бездушного союзного центра? - Удивляется сопредседатель движения Национально-патриотических сил России Юрий Болдырев. - И в-третьих, мы шутили, так уж сложилось, про освобождение от «поработителей» киргизских и узбекских, но по смыслу уместно добавить — и белорусских, и латышских, и… украинских? Вот ведь проблема: еще несколько лет назад можно было об этом грустно шутить, но послушно праздновать День России — выходные же, да еще и в самом начале лета — все просто само располагает к празднованию. Но сегодня, в период спецоперации, в отношении которой президент страны только что на встрече с молодежью объяснил, что мы просто, как Петр Первый, «возвращаем свое»?
Так поясните: мы — наследники России (РСФСР), наряду с Прибалтикой, Азербайджаном, Белоруссией, Украиной и другими, вырвавшейся, наконец, из-под чего-то более широкого, властного и, судя по тому, что продолжаем это праздновать, нехорошего, гнетущего? И тогда 12 июня — День принятия в 1990-м году Декларации о суверенитете России — вполне обоснованно наш великий праздник.
Или же мы — наследники того самого более широкого, из-под которого по какой-то ошибке или преступному умыслу и сами радостно (никаких протестов это решение у жителей РСФСР не вызвало) вырвались три десятилетия назад, и другим позволили это сделать? Но теперь действия других по покиданию этого единого широкого осуждаем, более того, пытаемся вернуть непокорных силой, но свои собственные прежние действия в том же направлении по какой-то необъяснимой для меня причине все еще не только считаем обоснованными и верными, но даже и празднуем как свое великой достижение?
Мне, непонятливому, объяснят: диалектика. Возражу: шизофрения.
Напомню про основной движущий мотив распада СССР в 1991 году. Никакой это был не чей-либо национализм, хотя как довесок в общую копилку факторов — и это сгодилось и даже выпячивалось. Просто прежняя объединяющая идея рухнула, обесценилась, в том числе, в глазах и действиях самих же руководителей страны, наступили масштабные социально-экономические трудности, центральная союзная власть утеряла авторитет и доверие, а руководители частей единого Союза осознали, что бороться за полноту власти и ключевой пост в центральной власти — долго, трудно и, главное, непредсказуемо с точки зрения достижения результата. А вот отделиться своей «деревней», в которой ты уже, как-никак, «первый парень» — это вполне реальная и достижимая перспектива.
Чем с этой точки зрения стало принятие в 1990-м российским Съездом народных депутатов Декларации о суверенитете России? Заявлением, что мы — Россия — не метрополия в империи, а точно такая же, как и другие, страдающая часть. Часть, а не целое. И, что не менее важно, призывом к другим республикам, которые, в отличие от прибалтийских республик и Азербайджана, к тому времени о своем суверенитете еще не объявили, незамедлительно сделать это. Что затем, естественно, и последовало. Логично: ну уж если Россия объявляет о государственном суверенитете, то нам-то остальным, включая, кстати, Украину — сам бог велел…
Прошло три десятка лет. Допустим, осознали ошибку или даже преступление, осознали себя наследниками не России, вырвавшейся, наряду с другими республиками, из-под «гнета союзного центра», а прямыми наследниками именно самого этого центра — Российской империи и затем СССР. Что тогда должно было бы последовать?
Юридически — может даже и ничего. Но обязательно — моральное осмысление, прекращение празднования странноватого в этих условиях праздника и, желательно, смена социально-экономического курса — подробно не расшифровываю, и так понятно.
Не менее важно: вот я лично знаю всего семь депутатов Съезда народных депутатов РСФСР (сам я депутатом РСФСР не был), которые поздней осенью 1991-го года проголосовали против ратификации Беловежских соглашений. Все остальные с воодушевлением проголосовали за упразднение СССР, а у этих, причем, разных политических взглядов и, соответственно, по разным мотивам, тем не менее, разрушить свою страну рука не поднялась. Наивный вопрос: так если на государственном уровне, наконец, что-то осознано, то почему эти люди — всего семь человек — до сих пор не величайшие из героев?
Опять «диалектика»? Или просто на места героев уже назначены те, кто тогда — послушно в одну сторону, теперь — столь же послушно в другую?Это все, повторю, если на самом деле, «без дураков», просто осознать.
А если еще и намереваться предпринимать какие-то действия по хотя бы частичному воссозданию большого, ранее утраченного, то, по логике, прежде всего, надо денонсировать Беловежские соглашения? Но это предложение, внесенное осознавшими еще четверть века назад, поддержки не нашло.
Важно понимать, что если бы Россия в лице российских властей денонсировала бы ратифицированные Беловежские соглашения, то этим она отказалась бы от роли «первого среди равных сепаратистов». Как минимум, одного из первых, а среди славянских республик — безусловно, первого. То есть, Россия порвала бы в этом смысле с наследием Ельцин — как инициатора «разбегания» союзных республик. В этом случае можно было бы говорить о появлении каких-то, прежде всего, моральных, а, возможно, юридических оснований для постановки вопроса о «возвращении» каких-либо территорий. Было бы ясно и понятно, куда они возвращаются — не присваиваются одной из частей расколовшейся империи, но объединяются вновь в прежде единое пространство и государственное объединение. Желательно, разумеется, не военным путем.
Но наша нынешняя власть — прямой наследник Ельцина, его Декларации о суверенитете России, его Беловежского сговора (да плюс еще и госпереворота 1993-го года). Не отказываясь от этого наследия ни в идейном, ни, что не менее важно, в кадровом отношении, она вдруг выступает в качестве чуть ли ни обиженного (хотя ею же ранее и упраздненного) «союзного центра». Не парадокс?
Главное: разрыв с наследием 12 июня 1991 года, чем раньше, тем лучше, мог бы продемонстрировать принципиально иное направление будущего развития России. А если бы к этому была добавлена и самостоятельная, устремленная в развитие социально-экономическая политика, создание, по сути, альтернативного центра научно-технического и промышленного развития, то возникли бы реальные предпосылки не к силовому, но к возможному в будущем мирному добровольному воссоединению.
Комментарий "АПН Северо-Запад": Подобное двуличие - одна из причин всех провалов на постсоветском пространстве, включая Украину.