Моя мать, женщина без сомнения достойная и умная, смогла воспитать меня как вполне приличного и интересного человека. Она как могла объяснила мне с ранних лет как жить, но так и не смогла объяснить зачем. А трагедия заключается не в том, что незачем жить, а в том, что и умирать, по сути, не за что. При стечении обстоятельств, если такое произойдет, я бы расстался с жизнью, но это ведь не геройство. Это просто ситуация, когда все надоело. Это ведь просто сделка, которая не может быть целью. Сидел я и думал об этом. Наверное, если ты пытаешься наполнить свою жизнь смыслом, то становишься самым настоящим выродком.

Суть либерального общества заключается в том, чтобы максимальное количество людей проживало свои стандартизированные жизни, наполненные отсутствием смыслов как таковых, чтобы эти люди давали вполне предсказуемый продукт и расходовали статистически определяемое количество природных ресурсов. Я написал книгу. Наверное, это и есть демократия, когда кругом люди, чью жизнь я считаю ублюдочной, наполняют свою голову Лимоновым, Сорокиным и Минаевым. В стагнирующем рынке литературы никому не нужны серьезные вещи. Даже среди моих друзей некоторые не отстают от меня с вопросом, когда я напишу повесть «Шизополис», от которой готова только одна глава, на протяжении которой главный герой беспрерывно блюет и пускает носом сопливые пузыри. Я написал Якименко, попросил посмотреть повесть и может быть чем-то помочь мне как представителю одаренной и трудной молодежи, которой он должен плотно заниматься. Впрочем, он только на словах борется с Сорокиным и Лимоновым. Правда заключается в другом, литература, которая не преисполнена избыточным натурализмом и декадентством, никому не нужна. Есть только то, что продается, а Сорокин продается. И Василию плевать на общественный заказ. Я не Сорокин, поэтому он мне не ответил. Что стало с этой самой читающей страной? Если я напишу повесть про трех пидорасов, может тогда меня опубликуют? Но зачем?

Если не можешь войти в историю, то зачем тогда жить? А входить в историю как автор повести о трех пидорасах и блюющем алкоголике я точно не хочу. Такие цели не добиваются любой ценой.

Наверное, я готов отдать полжизни чтобы поглупеть. Чтобы беззаботно жить в этом уродливом обществе и работать в каком-нибудь офисе под наблюдением видеокамер и с получасовым перерывом на обед. Может быть, я даже начал бы следить за модой и одеваться как все. По большому счету мы ведь просрали страну. Либералы победили: кругом торжество тоталитарного либерализма, преисполненного бессмыслицей и «свободностью», сводимой к выбору стирального порошка или модели курток.

Таким как я нет места в экономической модели либералов. Страна выучила меня на госслужащего, как таковой я уже никогда не буду востребован. Страна не решает проблемы, которые я учился решать. Я наверное слишком индивидуален чтобы быть офисным планктоном и слишком субъектен, чтобы быть руководителем. Общество отвергает меня. Оно говорит, что есть только его диктат, и мне в нем нет места. Или вот Антон Дугин, мой приятель. До чего умный и интересный человек, один из наиболее выдающихся моих знакомых, с которыми сводила меня судьба за последние лет восемь. Безработный, побирается фрилансерскими сделками. Никто не готов связываться с ним трудовым договором. Таких людей много. Для либерального общества они все выродки, и я вместе с ними. Фрилансеры – это интересно, но фрилансеры не растут и не делают карьеру.

Вчера мне показалось, что мои идеи никогда не найдут понимания. Движение НАШИ приходит к ним слишком поздно, чтобы для меня они были бы интересны. Я уже не хочу иметь к ним никакого отношения, потому что я вижу дальше. И когда приходит их час, уже слишком поздно для их реализации. Влад Цыкунов говорит: «Вы с Дугиным хорошие ребята». Но я-то знаю правду, мы чужие.

В проходящей череде событий мне нет места, я пришел либо слишком рано, либо, что вероятнее, слишком поздно. Высокий интеллект ведь тоже признак социального вырождения. Общество придумало целую серию мероприятий по искоренению людей с высоким интеллектом. Феодальное общество сжигало на костре, тоталитарное высылало из страны или сажало в тюрьму, либеральное привыкло таких систематически и тотально дискриминировать.

Иногда бывает ощущение, что люди могут быть лучшими в чем-то одном или сразу нескольких вещах. А если ты не можешь быть лучшим? Через двадцать лет никто не вспомнит что был такой человек – Виталий Трофимов-Трофимов – со своим микромиром, своими привычками, выпадающими из общепринятого контекста талантами, чьим заложником и жертвой он был. Я обещаю вам это – никто не вспомнит. Река времени унесет это и не останется никаких следов. А я ведь до сих пор не могу понять, почему люди носят рюкзак на спине, а не на животе, что удобнее. Но диктующее правила общество требует от меня именно такое использование предметов, наделяя меня ненормальной репутацией. Может поэтому я не стал в свое время главой аналитики? А ведь я был самый одаренный, эрудированный и талантливый из всех на момент ухода Романа Пырмы и Ражапа Мусаева. Иногда бываешь ненужен именно поэтому. Таковы правила либерального общества, которое мы построили вопреки «оранжевой революции». Обществу нужны голоскоковы, скитающиеся по руинам Цхинвала в поисках обломков кассетных бомб. Это максимальное проявление героизма в новой России. А больше я и не помню о ком бы столько говорили по телевизору и в Интернете.

Так как пить мне нельзя, я целыми днями играю в го, пытаясь забыться. Эту страну мы потеряли, от ее величия осталось лишь то, что может быть максимально капитализировано. Наверное, поэтому меня часто считают сумасшедшим. Мне не на что обижаться, я прощаю каждого конкретного ублюдка, способствовавшего пришествию такого общества. Может быть, я просто устарел, но мне тут места нету. Я закрываю главу своей жизни и этот живой журнал. Возможно, другие попытки тоже приведут к такому же результату, но думать об этом еще так рано.

Если вам интересно мое общество, наслаждайтесь им пока не поздно. Я не собираюсь тут задерживаться.

…- Зачем его вести? – добавляет Виталий далее в комментариях к своему посту. - Его никто не комментирует. Да и как я там выгляжу? Я что, кажусь хорошим аналитиком? идеологом? специалистом? Я войду в историю как человек, который подрался с нацболами. Вот и все. Вчера весь день бог отворачивался от меня. ЖЖ мне больше не нужен.

Комментарий «АПН-Северо-Запад»:

Конечно, мы не могла пройти мимо такого замечательного вопля души бывшего «нашика». Читали и плакали всей редакцией.

Не та у нас страна, и народ не тот. Не ценят настоящего писателя Трофимова-Трофимова, предпочитая каких-то там Сорокина с Лимоновым. И Якеменко – такой же. Он только понарошку с ними борется, а копни поглубже – та же либеральная гниль.

Поэтому в историю Виталику осталось войти только как «человеку, подравшемуся с нацболами». Видимо, имеется в виду эпизод, произошедший осенью 2005 года. Тогда Эдуард Лимонов встречался с нацболами и их союзниками по оппозиции в офисе питерского «Яблока». Попытался проникнуть туда и Виталик, которого, впрочем, никто на мероприятие не приглашал. А когда один из нацболов узнал того самого «нашика», который в своем ЖЖ радовался смерти отца политзаключенного Владимира Линда, он с чувством легкой брезгливости взял того за лицо и оттолкнул от входа.

Впрочем, показательно, что из загибающегося путинюгенда бегут уже даже подобные Виталику персонажи, почувствовав, наконец, что высокое начальство положило на них болт. Вот вам и блестящие перспективы трудоустройства в правительстве-Газпроме-Кремле, и кадровый лифт во власть, и новое поколение управленцев. Кинули вас, ребята! А мы ведь предупреждали…