Муниципальные выборы в округе «Морской» на Васильевском острове для оппозиционеров обещали быть примерно такими же, как и все остальные: отказ в регистрации – Горизбирком – районный суд - городской суд – Страсбург, где лет через десять выяснилось бы, что нас все-таки неправильно не допустили к выборам. То есть, все ожидалось таким же, как в других МО - на Гражданке, в Юнтолово, в «Гагаринском», «Полюстрово», «Академическом»…

На практике все оказалось иначе: на семерых членов команды, которая шла под флагом движения «Защитим остров Васильевский», пришлась при проверке, кажется, одна или две «забракованных» подписи, и всех нас без проблем зарегистрировали. Факт удивительный для нынешней питерской политической жизни. Само собой, во время кампании мы столкнулись с хорошо знакомыми методами «медведей», которые не утруждали себя оплатой своей агитации из избирательного фонда, составляли списки тех, кто обязывался за них голосовать, прямо на приеме у врачей обещали «подарки от Барканова» (депутат ЗАКСа) для ветеранов, и так далее, и тому подобное. И все же, того противодействия, с которым столкнулись другие представители оппозиции, мы на себе не испытывали. Что называется, до поры до времени.

Голосование 1 марта происходило без эксцессов – при этом всюду сидели наблюдатели от нескольких конкурирующих в округе команд, попыток «вброса» не было, утром перед началом голосования везде были пустые урны (процесс опечатывания тоже шел под контролем). Затем выяснилось, что явка в «Морском» какая-то небывалая (до 35% на ряде участков), и процесс подсчета затянулся за полночь. Тем не менее, и он закончился, все протоколы были получены, а голоса – подсчитаны. Вплоть до шести утра «наши люди» сидели в ИКМО, расположившейся в администрации Василеостровского района, следили за приемом протоколов и данными в таблице, которая висела для всеобщего обозрения. Проблем, казалось бы, не было: в одном округе «с запасом» проходили Ольга Галкина и Татьяна Шарагина, в другом – автор этих строк. Но мы недооценили возможности власти…

Утром 2 марта около 11 часов на сайте Горизбиркома уже висели данные голосования, и выяснилась странная вещь: Шарагина уже никуда не проходила! Почему? Из-за данных на одном участке, где данные, обозначенные на сайте ГИК, сильно отличались от тех, что были указаны в нашем, подписанном и заверенном протоколе. А именно - 131 голос прибавился у единоросса Алексея Комарова. Изменились и данные в моем округе: я был четвертым, а стал почему-то пятым. И опять же – за счет странного изменения данных голосования по одному из участков, где 80 голосов добавилось у другого единоросса - г-на Чумаченко (менеджера аквапарка «Вотервиль»).

Тревоги это не вызвало, но захотелось выяснить, в чем дело. Приезжаю вечером в ИКМО (раньше не было председателя), и мне показывают сводную таблицу результатов. А там я уже даже не пятый, а вовсе шестой! Потому что пятая - «помощник по связям с общественностью» депутата Барканова, у которой все на том же участке стало на 40 голосов больше, чем было в полвторого ночи, когда комиссия заверяла протокол голосования. Причем на сайте ГИК еще на протяжении суток (!) висели данные о том, что я на пятом месте, дающем право на мандат…

В общем, избирком Морского округа, похоже, заболел морской болезнью: испытывает недомогание и тошноту от честного подсчета голосов, когда результаты выборов оказываются не такими, какими хотелось бы начальству.

Все минувшую неделю мы потратили на то, чтобы собрать доказательства и убедить ИКМО пересмотреть свое решение о результатах голосования по «спорным» участкам. Ан нет: нам объяснили, что результаты выборов в целом по обоим округам утверждены, и теперь менять их можно только по суду. И утвердили их в 9 часов утра 2 марта, сразу после того, как подписали протокол и сводную таблицу. «Ах, если бы вы сразу принесли нам жалобы и свои протоколы, – говорят в ИКМО, - тогда мы бы успели что-то поменять!» Позвольте, спрашиваем, откуда мы знали, что вы будете вводить данные с липовых и неизвестно откуда взявшихся протоколов? Мы имели на руках настоящие протоколы, и они вполне нас устраивали! К чему было бежать и жаловаться? Вопрос остался без ответа.

Что дальше? А дальше – суд, куда мы, само собой, обращаемся по обоим округам. Будем требовать, чтобы результаты выборов были такими, как голосовали избиратели. И будем требовать (заявления уже поданы в Следственный комитет) возбуждения уголовное дела по статье 142_1 о фальсификации итогов голосования и привлечения к уголовной ответственности тех, кто подделывал результаты (а в идеале – и тех, кто им приказывал это сделать). Может быть, если эти граждане сядут, следующие «девочки» из участковой комиссии, получив незаконный приказ подделать результаты выборов, задумаются, стоит ли его выполнять. Им, как представляется, убедительно объяснили, что за это ничего не будет. Но надо показать, что – будет. Только так можно остановить дальнейшие фальсификации на выборах. А внезапно заболевшим морской болезнью работникам избиркома можем, говоря словами нашего "национального лидера", и доктора прислать.

Ну, а печальнее всего в происшедшем то, что оно не удивительно. Удивительно было бы, если этого не случилось. Не получилось отказать в регистрации – попытались «задавить» незаконной агитацией. Не получилось помешать нам выиграть при голосовании – использовали последнее средство, подделку результатов. То ли страшен каждый лишний муниципальный мандат для оппозиции, то ли сводят личные счеты…

Если они думают, что мы это «проглотим», то они ошибаются. Внезапно заболевшим "морской болезнью" работникам избиркома можно, говоря словами нашего "национального лидера", и доктора прислать.