Юрий Нерсесов написал о «казусе Бахминой» отличную статью. Резкую и крепкую. У меня лично нет вопросов к бахминопоклонникам, с ними мне все ясно. Они делятся на две неравные части. Большая, огромная часть – лохи, и маленькая, мизерная – подонки. Первые – бог даст, поумнеют, а со вторыми и говорить не о чем.

У меня есть вопрос к Бахминой, жаль нельзя задать его лично. Но для начала, кратко, в 2-3 абазацах, разберемся в том, а кто, собственно, такая Светлана Бахмина? Бухгалтер? Нет. В бандитских шайках бухгалтеров нет, есть смотрящие за общаком. На «смотрящего за общаком» Бахмина, естественно, не тянет. Не та сошка, кто бы ее туда пустил. Чтобы правильно понять, с кем мы имеем дело в лице «узницы режима» – процитирую Константина Крылова, его комментарий к тексту про «Борис-николаича» и его эпоху. Лучше, мне кажется, не скажешь:

«Интересно рассмотреть с этой точки зрения происхождение ельцинского «среднего класса». Если коротко, то матерью всего постсоветского мыдла можно считать «секретутку-референта». В пору раннего ельцинизма этим словосочетанием обозначали девку в штате какой-нибудь воровской конторы, промышлявшей кредитами, компьютерами и «всякими такими делами». В обязанности девки входил кофе, классика, минет, в продвинутом варианте — анал и машинопись («ещё и печатает»). Платили девке не очень много, огуливали без лишних нежностей, зато она не отвечала за форс-мажоры, а в случае полного кирдеца просто переходила в другую похожую контору, где требовались те же умения. «Зубы, дура, зубы», а потом — «сделай нам кофе, девочка, мы спешим».

Да, ровно тоже можно сказать и про Бахмину, но – с рядом существенных добавлений. Контора ее промышляла не столько «компьютерами» сколько «всякими таким делами», в том числе и мокрушного свойства. А в обязанности Бахминой входили не кофе и интим-услуги, а разработка схем для пресловутых «всяких таких дел».

Но с нашей героиней случилась неприятность – ей пришлось «ответить за форс-мажоры». Неприятность, прямо скажем, не предусмотренная ее «контрактом». Но, что поделать – на контору МБХ наехали люди крупные и авторитетные, и, очевидно, ради воспитательного эффекта для остальной шушеры, решили отправить на цугундер всю лавочку, включая и мелких сошек.

Сегодня Бахмина на свободе. Государство к ней более претензий не имеет. А вот сама Бахмина, она, интересно, как оценивает все случившееся с ней? Как досадный эпизод – «не с той конторой связалась»? Я хочу понять, есть ли у г-жи Бахминой понимание того, чем она занималась за время работы в ЮКОСе? Что эта деятельность носила характер целенаправленного вредительства по отношению к миллионам русских граждан?

Совесть, стыд – чувства очень нестойкие, легко заглушаемые как шумом пропаганды, так и самовнушением. Я много, раз тысячу примерно, слышал от вменяемых людей в либеральном лагере, тех людей, кто ныне, почуяв запах кризиса, стремительно дичает назад, к классической демшизе 90-х, фразу: «если уж говорить о виновности Ходорковского, то следует признать, что Путину место – в соседней камере. Он – ничуть не лучше». Я, в принципе, с этим согласен. Но даже при такой постановке вопроса, отметим, что Ходорковский из камеры, соседней с Путиным деваться никуда не должен. Мои либеральные собеседники на этом акцент почему-то не делали. Их исключительно интересовала камера, предназначенная для ВВП, про камеру МБХ они упоминали как-то походя.

Сегодня от наших либералов не услышишь даже этих, стыдливых, признаний вины МБХ. Про Бахмину и говорить нечего – она уже почти святая. Но черт с ними, с либералами. С ними все ясно. Мне интересно другое: услышим ли мы от Бахминой слова если не покаяния, то хотя бы извинения? Нет, перед Кремлем и «кровавой чека» каяться, конечно, совсем не обязательно. А вот перед русскими – стоило бы.