 |
 |
|
|
В 90-х годах меня всегда поражало единодушие украинской элиты в деле укрепления «молодой украинской независимости». Вроде партий много, дискуссии в парламенте, называемом тогда ещё называемом Верховным советом, бурные, пресса как бы независимая. Однако всякий, кто осмелился бы стать в общественном месте в Одессе с плакатом «долой независимость Украины», через час или сидел бы в отделении милиции, или был бы забит до полусмерти «неизвестными лицами», или имел бы иные неприятности.
В конце 1996 года я был в Таджикистане и вернулся оттуда на Украину в шоке. Я увидел там, что такое настоящая свобода слова и печати: в Душанбе можно было увидеть в одном киоске и издаваемую в России газету - орган ВКПБ, и диссидентскую Экспресс-хронику. И продавшица продовольственного магазина там могла громко кричать мне, приезжему: «наш президент – главный вор республики, он присвоил себе вот этот магазин, который напротив, я точно это знаю!», и я потом долго изучал крошечный привокзальный магазинчик, пытаясь понять, какой смысл был президенту его красть и почему русскую продавщицу, которая столь нагло и открыто наезжает на руководителя республики, ещё не уволили.
Но времена изменились. Конечно, и сегодня на Украине никто не встанет с «антиукраинскими» лозунгами и не посмеет продавать издаваемую в России оппозиционную прессу соответствующего содержания, но некоторое послабление, безусловно, имеет место быть. Причина предельно проста «оранжевая власть» начала проводить «реприватизацию» и не сумела обеспечить дешевым газом промышленных олигархов Восточной Украины и их российских совладельцев. Их бизнес попал под реальную угрозу закрытия, и на Украине началась война кланов, насмерть.
Мне могут задать вопросы.
Где народ?
А как с противостоянием менталитетов Восточной Украины и Западной?
Где борьба за русский язык?
Я не вижу за всем этим народа. В 90-х годах левым организациям, стоявшим за народ, олигархи Восточной Украины не давали ни копейки. И на русский язык тоже. И на воссоединение с Россией тоже. Все над этим хохотали, язвительно смеясь в лицо.
Сегодня на «антиукраинскую деятельность» олигархи деньги дают, хотя по большей части они попадают в случайные руки и разворовываются. На эти средства и организуют «негодование масс» в Восточной Украине и других регионах. В 90-х годах я знал всех левых и прорусских политических активистов всех оттенков, мы с ними встречались на множестве митингов и акций и все знали меня. Откуда сегодня в городе появились новоявленные пророссийские политики, которым охотно дают слово некоторые местные СМИ, и которые располагают средствами, где они отсиживались в 90-х?
В Западной Украине и некоторых других регионах иной расклад. Про то, что подавляющая часть земли там заброшена и не обрабатывается, молчат как украинские, так и российские СМИ, про промышленные предприятия вообще забудем. Единственная возможность выживания там - массированное перераспределение доходов республики, проводимое сегодня «оранжевой» властью. Или Тимошенко станет президентом, или конец всему, голодная смерть, там все это хорошо понимают. Информационное обеспечение не вполне грамотного тамошнего населения в огромной степени организовано через крайне политизированную униатскую церковь. Повторный откол её от канонического православия в конце 80-х годов организовывала из Москвы Межрегиональная депутатская группа, возглавлявшаяся, если кто это подзабыл, Собчаком и Поповым. Хорошо помню огромную умильную статью про бедных униатов, несчастных жертв сталинизма, в главном рупоре МДГ журнале Огонёк.
В своей схватке за выборы нового главы украинского режима и последующий передел собственности киевские бонзы и восточно-украинские олигархи перешли рамки разумной политкорректности, которая до сих пор поддерживала достаточно высокую степень политической стабильности на Украине. А на войне как на войне!
Первый тур выборов прошёл демонстративно честно. Наше местное одесское телевидение активно искало жаренные факты: ну хоть бы кого-то побили. Но не нашло. Второй тур, где будет главная интрига, обещает быть более интересным, но я хочу отметить ту особенность украинских выборов, что «административный ресурс», то есть фальсификации, у нас не является тотальным, как в России, а оценивается приблизительно в 10%. Кроме того, он разнонаправленный в различных регионах республики. Вдобавок, как рассказывали мне осведомлённые источники, на массированный подкуп руководителей избирательных комиссий в условиях нынешнего обвала экономики банально нет денег, а за копейки подставлять свою голову многие из них не хотят. Таким образом, нынешние выборы обещают быть самыми относительно честными за всю историю Украины.
Впрочем, меня до сих пор не оставляют сомнения в том, что второй тур реально состоится или что его результаты будут признаны проигравшими бонзами и олигархами. Прецедентов тому в постсоветской истории, как мы знаем, множество.
Александр Сивов