 |
 |
|
|
На днях я получил по почте письмо от Александра Кормушкина. Человека, которого 31 июля после задержания милиционером с четками на запястье, более известным как «Жемчужный прапорщик» Вадим Бойко, госпитализировали из 60 ОМ с диагнозом «черепная травма теменной области» и другими повреждениями. Он попросил меня выступить свидетелем в суде, где рассматривается его жалоба.
Бывший десантник, а ныне сотрудник Зоологического института Санкт-Петербурга Александр Кормушкин - гражданский активист. Его часто можно видеть на акциях петербургской оппозиции. Это честный, а главное неравнодушный человек, который не просто осуждает ложь и произвол властей, но и пытается мирно этому противостоять.
Александр стал судиться с государством после того, как прокуратура не признала его потерпевшим от действий «жемчужного прапорщика» Бойко. Его показания не показались прокуратуре убедительными. Хотя, на мой взгляд, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как дело было на самом деле, лишь просмотрев фотографии.
Вот Кормушкина задерживает «жемчужный прапор» и ведет в ОМОНовский автобус.
Вот окровавленный Кормушкин с пробитой головой в ОМОНовском автобусе вытирает разорванной майкой кровь.
Там же, в автобусе.
Через несколько часов после задержания бригада скорой помощи в ОВД оказывает первую медпомощь.
Я был свидетелем всего, что происходило с ним с момента, как его за мной втолкнул в автобус прапор Бойко с надвинутой на глаза форменной кепкой. (Такие носили мы подростками в 80-е. Мы брали пример со старых зэков, которых было, наверное, если не тысячи, то многие сотни точно в нашем спальном районе городка, на средней Волге, где менее чем на полмиллиона жителей, было три зоны только в городе. А в окрестностях еще около десятка. Так вот, старые зэки и мы, молодежь пятнадцать – шестнадцать лет, сидели, и, сплевывая, курили на «кортках», в кепках натянутых на глаза, в широченных брюках – шароварах, подобрав их с коленок на худые бедра, чтобы потом не выдавались коленки. Хищно высматривая «чужаков» из других районов или иногородних).
Так же хищно «зыркая» из-под козырька, прапор втащил неловко закрывавшегося от него Александра в машину. Сначала он, обняв его левой рукой за голову исподтишка, по-гопниковски ткнул дубинкой в живот. Когда Кормушкин стал слегка оседать, прапор вдруг со всего маху ударил его по голове. Александра подхватили другие менты и поволокли его мимо меня вглубь автобуса.
В отделении окровавленный Кормушкин часа два просил у ментов вызвать ему скорую. Звонки с сотового врачи традиционно игнорировали, рекомендуя обратиться к дежурному офицеру. Видимо, дежурный не согласовал вызов врачей с офицерами, которые оформляли документы задержания. Особенно там выделялась тетка слегка за тридцать в гражданской одежде, которая бегала от стола к столу и всем показывала, что и как, в каких случаях и по поводу чего менять в «фабуле протокола» детали. Четко указывая: «этому вот это напишите и передайте напарнику, этому задержанному вот это… да, передавайте».
Когда эта дама узнала что приехали врачи, она ринулась к сухощавому подполковнику и тут же спросила: «может этому оформить срочно сопротивление?» Я стоял в трех-четырех метрах, и так же вполголоса сказал им: «Вообще я видел, как ему голову пробили уже в автобусе. Так что учтите, я и ваш разговор слышал, и молчать об этом не буду».
Кто видел происходящее в том милицейском автобусе, приходите 28 декабря на Караванную ул., 20 к 14.00 в Куйбышевский суд, зал 2. Приходите и все неравнодушные поддержать Александра.
Максим Громов