 |
 |
|
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Четверг, 21 февраля 2019 | » Расширенный поиск |
 Как Литва хозяина меняла
Первая отделившаяся от СССР республика 16 февраля будет отмечать 100 лет своего присоединения к Германии
Ежегодно 16 февраля «маленькая, но гордая» Литва с размахом (если только к Прибалтике вообще применимо слово «размах») отмечает «день независимости». В этом году отметит 100-летие, хотя как раз 16 февраля 1918 года Германия официально аннексировала Ковенскую и часть Виленской губерний Российской империи. В годы Первой мировой войны подобные аннексии провозглашались неоднократно. То, что это событие отмечается как «день независимости», служит лишь иллюстрацией к прибалтийскому чувству юмора. Сто лет назад само географическое и этнографическое понятия «Литва» было неопределенным. В дореволюционной России к литовским губерниям относили, помимо Виленской и Ковенской, также и Гродненскую губернию. В XVIII веке в Речи Посполитой Литвой называлась вся территория современной Белоруссии. Забегая вперед, напомним, что район Вильно (ныне Вильнюс) – Ошмяны – Свенцяны (оба на территории Белоруссии), захваченный в 1920 году Польшей, именовался «Срединной Литвой». Само же государство, в которое входили и Литва, и Белоруссия, называлось Великим Княжеством литовским, русским и жемойтским. Литвинами в нём назывались проживающие восточнее Буга поляки, католики-белорусы и литовцы происходящие от древнелитвского племени аукшайтов. Другая часть этнических литовцев именовались «жмудью» (от имени «жемайтов», одного из древних литовских племен, окончательно присоединившихся к Великому княжеству лишь в XV веке). Православные белорусы, украинцы и русские, на тот момент ещё составляющие единую общность, назывались русинами. От нынешнего литовца можно услышать пространные рассказы о том, какой могущественной была Литва в прошлом, когда её границы доходили до Черного моря. Этот же литовец начнет с энтузиазмом перечислять имена литовских князей, всяких там Миндаугасов, Альгирдасов, Витаутасов, которые никогда не встречались в русских летописях (а были Миндовги, Ольгерды и Витовты). Однако ВКЛ в XIV-XVI веках было русским (или западнорусским) государством с династией аукшайтского происхождения, да и то с исключениями. В 1377-86 гг. княжеством правил сын тверской княгини Юлианы Ягайло, а ещё раньше в 1267-69 гг. сын Даниила Галицкого Шварн. Странно считать ВКЛ национальным литовским государством на основании преобладания литовской крови в правящей династии. Российский император Николай II и английский король Георг V – этнические немцы, но Российская и Британская империи начала ХХ века не являлись германскими государствами. Если спросить нынешнего литовца о том, какой язык был государственным в средневековой Литве, то обычно не услышишь ничего конкретного. В самом деле, ну что сказать современному литовцу, свято убежденному в многовековой государственности Литвы, что государственными языками были сначала русский, а затем польский, и только в самом конце XVI века, когда уже не было Литовского княжества, были изданы несколько книг на литовском. Литовская литература вообще появилась лишь в конце ХIХ века, в Российской империи, когда власти начали активно поощрять издание литовских книг на кириллице. Современную грамматику и азбуку на базе латинского алфавита разработали и ввели лишь в 1901-05 гг. С 1795 года литовские земли были в составе Российской империи. Поскольку практически весь господствующий класс Литвы был польским по языку и культуры, а значительная часть городского населения состояла из евреев и тех же поляков, то не удивительно, что в Литве трижды (в 1794, 1830 и 1863 гг.) вспыхивали восстания против российской имперской власти. В этих условиях с целью подрыва польского влияния на местное население имперские власти стали поощрять развитие культуры и языка потомков аукшайтов и жмудин. Именно российская власть и способствовала тому, что казавшаяся еще в первой половине XIX века неизбежной полная ассимиляция их поляками, не состоялась. Впрочем, как это часто бывает у маленьких наций, о подобном в Литве не помнят. Когда грянула Первая мировая война, то литовцы в своей массе поддержали Россию. Депутат Государственной Думы от кадетов Мартин Ичас «от имени всех литовцев» заявил о поддержке военных усилий России. Проведенная в литовских губерниях в августе 1914 года всеобщая мобилизация показала, что более 96% годных к строевой службе литовцев встали в строй под русскими знаменами. Всего при общей численности народа примерно в 1,7 миллионов человек около 200 тысяч литовцев сражались в рядах русской армии. Когда враг начал занимать территорию литовских губерний, то около 300 тысяч беженцев и эвакуированных литовцев оказались в глуби России. В 1915 году германские войска с тяжелыми боями заняли всю территорию нынешней Литвы. В ходе боев были почти полностью уничтожены города Шавли (Шауляй), Калвария, и множество сел и местечек. На оккупированной территории началась партизанское движение «лесных братьев» (да-да, именно так и назывались пророссийски настроенные литовские партизаны в 1915-18 гг.) Против партизан немцам приходилось бросать регулярные части. Так, в июне 1916 года, в разгар Брусиловского прорыва крейсгауптман (начальник уезда) Расейняй, где особенно активно действовали «лесные братья», докладывал своему начальству: «Положение угрожает параличом всего управления...». Впрочем, партизанское движение, которое само по себе было редким явлением в Первую мировую войну, не получило широкого развития в Литве из-за того, что Николай II и его генералы вообще опасались всякой народной инициативы, в том числе и в борьбе с внешним врагом. Кроме того, значительная часть взрослых мужчин из числа литовцев или сражались в русской армии, или были эвакуированы во внутренние российские губернии, так что в «лесных братьях» сражались старики и подростки. Немцы рассматривали Литву как перспективную (благодаря соседству с основной территорией Рейха) колонию. Буквально сразу же после оккупации германские круги приступили к реализации «плана Гинденбурга», то есть мероприятий по колонизации. Оккупанты конфисковали 1200 имений общей площадью в 650 тысяч га земли, которые планировались к передаче в руки немецких помещиков, желавших стать колонизаторами и «германизаторами» края. Для новых землевладельцев требовались не только безупречное германское дворянское происхождение, но и опыт управления крепкими хозяйствами на востоке. Особое предпочтение отдавалось имеющим опыт колонизаторской деятельности в Африке. Пока война продолжалась, немцы организовали масштабный грабеж Литвы, реквизируя всё, что можно увезти. Для самих литовцев оккупантами были введены нормы продовольствия в 250 грамм хлеба (или 160 грамм муки) и 40 грамм картофельной муки на человека в день. 130 тысяч литовцев были забраны в «рабочие батальоны», строившие дороги и военные объекты. Голод, эпидемии, расправы оккупантов унесли жизни примерно полумиллиона человек. Между тем, в феврале 1917 года рухнула российская монархия. Это вызвало у немцев желание воспользоваться нараставшим в России хаосом с тем, чтобы официально закрепить аннексию бывших российских территорий. Однако был уже ХХ век, и просто объявить несколько новых губерний присоединенными к Рейху германские власти не могли. Кроме того, они и не хотели юридически включить литовские территории в состав Германии, так как не собирались давать всяким там литовским унтерменшам равенство в правах с немцами. Самым лучшим вариантам, с точки зрения оккупантов, было создание литовского бантустана, формально «независимого», но полностью подконтрольного Германии. Разумеется, для провозглашения этого бантустана сами туземцы должны были слезно умолять немцев назначить их любимой женой. 18-22 сентября 1917 года в городе Вильно, в польском театре на улице Погулянка была проведена «конференция» из 214 неких делегатов, никем не выбранных, а назначенными немцами. Сия конференция создала Литовский Совет (Тарибу) из 20 человек, ставший как бы правительством Литвы. Тем временем в России власть взяли большевики, начавшие в Брест-Литовске переговоры с Германией о мире. Поскольку было ясно, что война Россией проиграна, то немцы не стесняясь, начали переводить аннексию Литвы в практическую плоскость. И вот 11 декабря 1917 года появилась на свет декларация о независимости Литвы, принятая Тарибой. В декларации провозглашалось установление «вечных, прочных связей Литовского государства с Германией», которые должны быть закреплены «военной конвенцией, конвенцией сообщений, общностью таможенного дела и валюты». На переговорах в Брест-Литовске немцы предъявили эту «декларацию» как свидетельство воли литовского народа стать рабом великой Германии. Впрочем, лакеи несколько переборщили в своем верноподданническом рвении. Немцы не собирались распространять на новоявленное «государство» свою денежную единицу и создавать литовскую армию, поскольку вполне были довольны использованием труда литовцев в «рабочих батальонах». К тому же слишком откровенный захват территорий в условиях еще не закончившейся войны был невыгоден из пропагандистских соображений. В результате Тариба быстро поняла свою ошибку и вскоре подготовила новый вариант текста декларации независимости, в которой не говорилось о связи с Германией. Так 16 февраля 1918 года появилась новая декларация. Эта дата и отмечается как день независимости. Впрочем, через две недели после опубликования текста, Тариба объявила, что обе декларации не противоречат друг другу и первая декларация сохраняет свою силу. Таким образом, ни о какой реальной независимости Литвы речь и не шла, хотя в таком специфическом виде кайзер Вильгельм II 23 марта 1918 года её признал. После чего немедленно ограничил превращением страны в марионеточную монархию. Объявленная Государственным Советом Тариба 11 июля 1918 года провозгласила Литву монархией под скипетром «короля» из дома немецких принцев Вюртембергских Вильгельма фон Ураха, повторно превращая её в берлинского вассала. Разумеется, эта «независимость» ничего не изменила в оккупационной политике Германии. «План Гинденбурга» продолжал выполняться с истинно немецкой аккуратностью. Только в августе 1918 года немецкое военное оккупационное командование рассмотрело и одобрило 112 заявлений от лиц, желавших стать помещиками в Литве, и приобщать литовских туземцев к культуре. Ситуация изменилось лишь после поражения Германии в Первой мировой войне 11 ноября 1918 года. Дальше последовал хаос гражданской войны, которая привела к появлению небольшого государственного образования, известного как Литва. Разумеется, долгим ее существование быть не могло. Ликвидация прибалтийских лимитрофов произошло в 1940-ом году. Как и при возникновении, так и при исчезновении этих республик, роль местного населения в происходящем была минимальна. Все было решено соглашением великих держав при безмолвии местных народов. В 1991 году, после поражения СССР в Холодной войне и очередной русской смуты, опять Литва провозгласила независимость, для того, что бы вскоре утратить ее, войдя в Евросоюз. В составе России (будь то Российская империя, или СССР) литовцы развивали свой язык, возрастали численно, а их край процветал. Когда Россия терпела неудачи в войнах (в том числе холодных), литовские политики провозглашали выход из состава России с целью присоединения к более богатому и сильному на тот момент соседу – Польше в XVI веке, Германии в 1918 и 1941 гг., Евросоюзу в 2004 году. «Независимостью» для Литвы оказывалась только присоединением к западным соседям, которые с энтузиазмом и методично эксплуатировали её, а население вымирало или эмигрировало. (За последние 25 лет количество граждан страны сократилось с 3,7 до 2,8 млн. – почти на четверть!) По мере того, как Россия восстанавливала свое могущества, призрачная литовская независимость испарялась. А впрочем, если под независимостью считается смена хозяина, то и независимости быть не может. Сергей Лебедев |
|
