 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Пятница, 22 ноября 2024 | » Расширенный поиск |
 Маршалы Победы в большой политике
Глядя на архивные кадры парада 1945 года, передающие наивысшее торжество нашего Отечества, иногда невольно приходят в голову вопросы, вроде: могла ли советская история пойти по иному пути, чем приведший в итоге к распаду страны. А вдруг прославленные маршалы с этой кинохроники сумели бы переломить ход истории?
12 «апостолов» и вождь Ответ прост – не сумели бы, по субъективным и объективным причинам. И для того, чтобы понять, почему, нужно рассматривать их уже не как военных, а именно как действующих политиков 1950-60-х годов. Всего в победном мае 45-го в СССР было 13 человек, носивших маршальские погоны: Климент Ворошилов, Семен Будённый, Семен Тимошенко, Георгий Жуков, Александр Василевский, Иван Конев, Леонид Говоров, Константин Рокоссовский, Родион Малиновский, Кирилл Мерецков, Фёдор Толбухин и приравненный к ним по званию адмирал Николай Кузнецов. Ну и тринадцатый – собственно Иосиф Сталин. Прямо библейский сюжет получается... Правда, не всех этих военачальников можно считать политиками. Двое умерли вскоре после войны: Толбухин в 1949 году, Говоров – в 1955 году. Будённый, Тимошенко и Мерецков совершенно не стремились к какой-либо роли в государственном устройстве. И Кузнецов – при всей его славной и сложной биографии – тоже концентрировался именно на флотских делах. А вот к остальным стоит присмотреться чуть подробнее. Ворошилов – «Патриарх» Климент Ефремович в 50-е уже был легендой. Герой Гражданской войны и личный друг Сталина давно находился на вершинах власти и являлся патриархом советской государственности. Он побил рекорд пребывания в ЦК партии, сперва ВКП(б), потом КПСС – 35 лет. А в 1953-1960 гг. занимал фактически президентский пост: Ворошилов был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Хотя должность скорее церемониальная, чем реальная. Иностранные правительства и дипломаты присылали на имя маршала поздравления по случаю советских праздников. С Никитой Хрущевым его связывали сложные отношения. Ворошилов находился в осторожной оппозиции как к разоблачению «культа личности», так и к самому генсеку. В 1957 году во время выступления против Хрущева «антипартийной группы» – старой сталинской гвардии Вячеслава Молотова, Георгия Маленкова и Лазаря Кагановича – Ворошилов их аккуратно поддержал, за что был подвержен критике на июньском пленуме ЦК. Но, в отличие от открытых оппозиционеров, его постов не лишили и из партии не выгнали. Очень не понравился Никите Сергеевичу и торжественный приём маршалу в Пекине, когда Мао Цзэдун после ссоры с советским руководством оказывал демонстративные знаки внимания именно Ворошилову. Но приходилось терпеть. В статье «Диссиденты наоборот» автор писал, что немало советских граждан сопротивлялись десталинизации, а наиболее активно выражавших своё недовольство государство карало и отправляло в тюрьмы. Обратившись к справочнику «Надзорные производства прокуратуры СССР. Статья 58.10», увидим, что такие люди часто апеллировали к имени Ворошилова. Например, в соответствии со старой известной песней ещё 30-х годов – «Климу Ворошилову письмо я написал» – отправляли ему послания. 1 июля 1957 года Шевкунов И.Ф. послал Ворошилову письмо в защиту «антипартийной группы»: «Сейчас в Москве полно иностранцев и недалёк тот день, когда Хрущев вместе с ними задушит русский народ». А некий инженер Любимов направил в «Правду» анонимное письмо с призывом к Ворошилову «убить сволоча и подлеца Хрущева или отравить его. За ограбление рабочего класса». Колесников Н.А., будучи задержан милицией, называл председателя Совета Министров Николая Булганина и Хрущева предателями, говорил, что в СССР не осталось хороших людей, кроме Молотова и Ворошилова. Наконец, Андреев П.А, член КПСС, подполковник запаса, герой войны в октябре 1961 – апреле 1962 г. распространил в Киеве 20 листовок против Хрущева. На суде показал, что гнев у него вызвал ХХ съезд и разоблачение антипартийной группы, особенно Ворошилова – его кумира, а также своей преждевременной демобилизацией. Однако же Климент Ефремович на подобное не реагировал. Патриарх оставался невозмутим и «травить сволоча» не собирался. Возможно, поэтому опальный Молотов на старости лет в беседах с писателем Феликсом Чуевым отмечал, что «при Хрущёве Ворошилов плохо себя показал». Жуков – «Бонапарт» Георгий Константинович, бравший Берлин и принимавший акт о капитуляции Германии, сразу стал и остается советским полководцем №1. Символом. Хотя и характер у него был тяжёлый, и мнения о полководческом таланте ходили разные, и подозревался Жуков в разных нехороших историях, типа незаконного вывоза ценностей из Германии, тут уж неважно. Отношения маршала с Верховным проблемные: после войны попал в опалу и был отправлен командовать сперва Одесским, а потом вообще провинциальным Уральским военным округом. Жуков затаил обиду, и шанс выплеснуть её появился после смерти Сталина. Поэтому с Хрущевым он сразу нашёл общий язык. В 1955 году маршал получил пост министра обороны СССР, полностью поддержал решения ХХ съезда, а в борьбе с «антипартийной группой» и вовсе сыграл решающую роль: не только помог в подвозе самолётами на пленум ЦК КПСС лояльных региональных руководителей, но и выступил главным обвинителем на пленуме. Мол, Каганович и прочие виновны в репрессиях. На резонные возражения, а как же Хрущев (в 1937-ом усиленно чистивший московскую парторганизацию, лидером которой он был), вразумительного ответа не последовало. Однако менее чем через полгода состоялся новый пленум, снявший с должности уже самого Жукова с обвинениями в бонапартизме. Почему в Георгии Константиновиче увидели Наполеона? Как утверждает историк Борис Соколов, во-первых, он предлагал Хрущеву поставить во главе МВД и КГБ армейских генералов. А, во-вторых, без уведомления партийного руководства стал создавать некую школу диверсантов в Тамбове. О чём этому самому руководству стало известно. Не без изящества ни о чём не подозревавшего маршала отправили в вояж в Югославию и Албанию, и в это время приняли решение об отставке с поста министра. А затем разоблачили на очередном пленуме, что поддержали и другие маршалы. Василевский и Рокоссовский – верные сталинцы Александр Василевский, будучи начальником Генштаба, считался наиболее приближенным к Сталину человеком в годы войны, виделись они едва ли не ежедневно. И когда Хрущев в 1953 году предложил маршалу поддержать свой тезис, что «Сталин воевал по глобусу», тот отказался писать статью. Потом Василевский отмечал, что злосчастного глобуса «в рабочем кабинете И. В. Сталина не было, он находился в его комнате отдыха, а туда мало кто приглашался. У Сталина всегда имелись подготовленные Генштабом рабочие карты по всем направлениям и театрам войны, в каких была необходимость». Это стоило маршалу поста заместителя министра обороны. Этнический поляк Рокоссовский, командовавший парадом Победы, оттеняет суровый образ Жукова. Любимец войск, да и всего советского народа, герой и улыбчивый красавец после войны был направлен в Польшу. Стал её министром обороны и единственным маршалом двух стран сразу, участвовал в создании организации Варшавского договора. Однако вскоре задули новые ветры: Хрущев в соответствии с решениями ХХ съезда вознамерился искоренить всех сталинистов – лидеров стран соцлагеря. Это был колоссальный удар по внешней политике СССР. В Польше после смерти коммуниста старой школы Болеслава Берута к власти пришёл более либеральный Владислав Гомулка. Рокоссовского, поддерживавшего проигравшую группировку, выдавили из страны при поддержке Москвы. По свидетельству ещё одного маршала – Александра Голованова – он в резкой форме отказал лично Хрущеву в просьбе написать статью с поддержкой десталинизации, за что поплатился тем же постом замминистра обороны СССР, как и Василевский. Хотя сам подвергался репрессиям: в 1937-ом был арестован и три года находился в заключении. Как это объяснить? Может быть, отгадка в том, что Владимир Ленин в своё время заметил – «обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского шовинизма», имея в виду главу ВЧК Феликса Дзержинского. А самым твердокаменным сталинцем спустя полвека оказался именно этнический поляк. Конев, Малиновский – «колебания с линией партии» Освободитель Освенцима и Праги, где ныне, наплевав на общую историческую память, снесли памятник ему, Иван Степанович Конев исправно выполнял поручения руководства. В 1953 году возглавлял военный трибунал по осуждению Лаврентия Берии с соратниками. Несмотря на абсурдность многих обвинений (типа шпионажа в пользу Великобритании), они были приговорены к расстрелу. А впоследствии на основе дела Берии получили длительные сроки, например, служившие в органах легендарные разведчики – Павел Судоплатов и Наум Эйтингон. Потом Конев успешно подавил антисоветские выступления в Венгрии в 1956-ом. Далее он и Малиновский поддержали расправу с «антипартийной группой». Чуть позже – устранение Жукова. Кстати, Георгий Константиновчи обиделся на старого товарища, который подписал статью в «Правде» про бонапартизм своей фамилией. Конев потом пытался извиниться: мол, текст писал не я, показали, потребовали подпись поставить. Но получил от Жукова едкое замечание: «Предательства не прощаю! Прощения проси у Бога! Грехи отмаливай в церкви!» Ну и стоит отметить, что назначенный в 1957 году министром обороны Родион Малиновский сохранил нейтралитет при смещении Хрущева Леонидом Брежневым в 1964 году. А большего и не требовалось. Номенклатура чувствовала себя вполне уверенно, к тому же военным спокойный и консервативный Леонид Ильич импонировал куда больше авантюрного – как его именовали в народе – «Никитки». «Хрущев, будучи невеждой в военной области, совершил немало ошибок в военном строительстве, – говорил тогда Малиновский на активе центрального управления Министерства обороны. – С ракетами на Кубу была авантюра, которая едва не закончилась войной. Он поставил страну на грань ядерной войны. Сокращение на 1200 тысяч в 1960-м было недопустимым, и был нанесен ущерб. Большой вред – значительный в авиации и боевых кораблях. Вмешивался в ряд вопросов, не разбираясь в них. Протаскивал плохие ракеты своего сына и отстранял хорошие. Только хитростью мы сумели поставить на производство лучшие ракеты. Летом этого года, посмотрев новейшие ПТ средства, приказал прекратить производство танков, так как «они в современной войне бесполезны... Неоднократно ставил вопрос резко снизить оклады военным и военные пенсии». Претензии, вероятно, обоснованные, но, как кажется, несколько запоздалые в устах назначенного именно «Никиткой» министра обороны. Бюрократия побеждает армию Итак, какие факторы повлияли на то, что маршалы Победы так и не вышли на первые роли в политике? Во-первых, личный. Никита Хрущев оказался опытным игроком, сумевшим грамотно использовать полководцев в своих интересах в борьбе со старой гвардией, а затем стравить между собой. Думается, он был хорошим учеником Сталина как тактик, при этом, безусловно, не годясь ему в подмётки в вопросах международной политики и идеологии. Во-вторых, общий, исторический, и он куда важнее. В Российской Империи армия изначально пыталась соперничать с бюрократией. Иногда это было успешно, как во время переворотов XVIII века, когда гвардия решала судьбы императоров. Иногда – нет, как в случае с провалом восстания декабристов. Поэтому в последующем монархи пытались держать военных в строгой узде, вплоть до 1917 года, когда генералы сыграли важнейшую роль в отречении Николая II от престола. Советская власть восприняла уроки царской и с армейской фрондой не церемонилась: дело Михаила Тухачевского (хотя вопрос, был ли заговор или нет, до сих пор не имеет очевидного ответа) и репрессии высших военных кадров конца 1930-х преследовали именно цель её укрощения. Командиры, выдвинувшиеся в то время, и составили костяк маршалов Победы, отлично понимавших свою подчинённую роль в системе. Поэтому и далее система успешно перемолола как самых амбициозных (Жуков), так и самых принципиальных (Василевский, Рокоссовский). Подобная ситуация сохранялась до самого конца СССР и робкие попытки последнего маршала красной империи Дмитрия Язова препятствовать её развалу, в том числе путем участия в ГКЧП, успеха не возымели. Надо ли говорить, что и в современной России принцип господства бюрократии над армией сохраняется? Ну и чтобы в День Победы не заканчивать на печальной ноте, отметим: все размышления о роли маршалов в политике не отменяют их присутствия, выражаясь в духе Александра Проханова, на иконостасе нашей Победы. И любые покушения на неё – будь то в Санкт-Петербурге (как было с доской Маннергейма), в Киеве (как с памятниками Бандере) или в Праге (как со сносом монумента Коневу сейчас) – недопустимы и должны получать немедленный отпор как от российских властей, так и от общественности. Как пел Александр Вертинский в своём знаменитом романсе: И когда подходили вандалы
Он взрастил их. Над их воспитаньем
Андрей Дмитриев, редактор "АПН Северо-Запад" Материал опубликован на портале Конкретно.ру |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
