 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Четверг, 21 ноября 2024 | » Расширенный поиск |
 Передо мной разверзлась бездна
Редактор "АПН СЗ" Андрей Дмитриев беседует с военкором Юрием Котенком о том, как он едва не погиб в храме Христа Всеспасителя в Шуши, почему преступника Алиева тянет на место преступления, о причинах поражения Армении в войне, опасности пантюркизма и других угрозах для России. «Военкор – не объективное чудо-юдо» – Юрий, расскажите о вашем боевом пути в военной журналистике? – Я учился во Львовском военно-политическом ордена Красной звезды училище. После распада СССР курсантов стали заставлять принимать украинскую присягу, а тем, кто не захотел – отказали в продолжении адекватного полноценного обучения. Нас разделили на украинцев и неукраинцев, последним не выдали оружие, лишив караульной службы (мы были не против). Самое главное, никаких перспектив по выпуску из училища нам не гарантировали, посоветовав обращаться в Минобороны республик бывшего СССР, что мы и сделали. Поэтому пришлось уезжать в Москву, сдавать выпускные экзамены на 4-ом курсе, здесь получать офицерские звания, распределение. В итоге сдавал экзамены в Гуманитарной академии ВС СНГ, бывшая ВПА имени Ленина (ныне это Военный университет МО РФ). Службу военным корреспондентом я начал лейтенантом в газете Московского военного округа «Красный воин». Газета боевая, известная и уважаемая в военных кругах. Первый её номер в 1921-м году подписал Троцкий (ныне в числе других окружных газет она ликвидирована). В Первую чеченскую кампанию состоялась моя первая командировка. В 96-ом году попал на подписание Хасавюртовского перемирия, и это таким шрамом легло у меня на сердце, что ощущается до сих пор. Это тяжёлое чувство поражение, горечь уходящей и деморализованной армии. Тогда, в начале сентября 96-го, в Грозном я познакомился с мамой Жени Родионова – воина-пограничника, ставшего мучеником. За отказ снять крестик его обезглавили, а подавленная горем мать искала тело сына, валялась в ногах этих «полевых командиров», насмехавшихся над ней. Её дурачили, издевались, пускали на минное поле, а она выжила, несмотря ни на что, и упорно шла к своей цели – вернуть останки сына. Получала своего Женю по частям — отдельно голову, отдельно тело, но это было уже после моей командировки. А тогда она объехала и обошла все уголки Чечни. В Грозном – диво-дивное: совместные блокпосты наших грязных и оборванных солдат совместно с празднующими победу боевиками. Войне конец, и среди развалин в центре города можно встретить «мирняк» – мирных жителей, в основном чеченцев. Кое-где попадались и русские. В центральной комендатуре заседали Масхадов (тогда НШ бандформирований Ичкерии) и генерал Овчинников – с нашей стороны. К Масхадову за интервью не пробиться – толпы чеченцев осаждали его кабинет, чего-то прося и требуя. Генерал Овчинников под охраной горстки омоновцев во враждебном окружении откровенен. Курит одну за одной. Тяжело ему вдвойне... Около недели работали с комиссией по обмену пленными и эксгумации трупов. Комиссию возглавлял зам генерала Лебедя Денисов. Вскрывали могилы под Грозным, в Гудермесе, под Мескер-Юртом. Тяжкая миссия: солдатики раскапывают захоронения, в роли надсмотрщиков – боевики. Рядом матери и отцы пропавших без вести бойцов собрались для опознания... С 99-го года я уже работал в еженедельнике «Щит и меч» – бесконечная череда кавказских командировок. Это Вторая чеченская кампания. Для меня она началась с Дагестана, взятия даргинского аула Карамахи, центра ваххабитского анклава, водружения знамени над зданием шариатской полиции в составе штурмовой группы 22-й бригады внутренних войск. Затем – Чечня, командировки в федеральные силовые структуры, в армию, внутренние войска, чеченский ОМОН, спецназ. Потом – Южная Осетия, Сирия, Донбасс. И, наконец, самая краткосрочная командировка в моей военной биографии – это октябрь 2020 года, Вторая карабахская война. Через несколько часов после приезда в Арцах мы попал под обстрел азербайджанского беспилотника прямо в храме в Шуши. Чудом остался жив. Живу, можно сказать, авансом, потому что раны тяжёлые очень. – Российских журналистов в ходе войны в Донбассе, да и в Армении, часто обвиняют в необъективности. А должен ли военкор быть объективен? – Конечно, должен. Я всегда объективен, нажимая на спусковой крючок своего оружия, когда защищаю Родину. Я военкор не по ситуации, не потому что романтика проснулась, а по профессии... Вот, например, есть такое чудо-юдо как Аркадий Бабченко. Пересеклись с ним раз в жизни – в Южной Осетии, 11 августа. Под Цхинвали, уже на грузинской территории, попали под артиллерийский обстрел. Отряд спецназа выдвинулся вперед, а мы чуть отстали на МТЛБ. Оглянулся, на броне – только я и Бабченко восседаем. Да мехвод крутит в растерянности головой. Вдруг впереди – облако большое пыли. Думаю, грузины контратакуют. Спрашиваю у мехвода: «Стволы есть?». Он кивает, мол, где лежит «Ксюха» (АКСУ) и «Муха» ещё есть. Говорю Бабченко: «Пальнешь?» Он: «Я вне схватки». Я чуть с брони не упал. Понял, что никогда в разведку с ним не пойду. Потом Бабченко перебежал на сторону укронацистов и поучаствовал в геноциде в Донбассе на стороне карателей Киева. А я понял, что уже в Грузии он был готов переметнуться, но грузины бежали быстро и догнать их Бабченко просто не мог. Перебежать на сторону паникующего врага – как-то западло. А к бандеровцам – в самый раз. Если честно, то военкор – не объективное какое-то существо, которое ещё должны оберегать бойцы, как бы чего не вышло. Я это по Чечне помню: там приезжали всякие официозные товарищи, которых прикрывали солдаты и офицеры, и из-за них – репортеров, ещё гибли люди. Это неправильно. Военкор – это тот, кто понимает военное дело, может работать в боевых порядках и понимает, на чьей он стороне. «Алиева как преступника тянет на место преступления» – Войну в Карабахе многие в России восприняли как чужую, не имеющие к нам отношения кавказские разборки. Объясните, почему для вас Арцах и армяне – это важно, и вы заняли их сторону? – Для начала хочу сказать, что я – имперец в полном понимании этого слова. Веду преемственность нашу от Российской империи. Я считаю, что настоящий русский патриот должен поддерживать республику Арцах, хотя бы потому, что вся эта земля обильно полита русской кровью на протяжении веков. Если взять такой авторитетный труд, как пятитомник Василия Потто об истории Кавказской войны, там достаточно подробно уделено внимания сражениям в Арцахе в XIX веке. Можно сравнивать названия населённых пунктов, которые сейчас звучали в сводках боевых действий, и тогда в донесениях русских генералов – одни и те же. Кровь лилась тогда, в том числе и за свободу армян, за их свободу исповедовать Христа, которая подвергалась атакам со стороны иноверцев. Потом – я по зову совести всегда поддерживаю непризнанные республики. То есть, это право наций создавать свою государственность, право народа выражать своё мнение, а не быть впихнутыми в чужеродное образование. Но для меня именно религиозный мотив играл определяющую роль. Я – христианин и верю в Бога, во второе пришествие Христа – Спасителя, и жизнь вечную. Поэтому мотивы поддержки христиан, поддержки Арцаха для меня сыграли решающую роль. Более того, я попал под прямой удар БПЛА, и если бы это произошло не в храме Христа в городе Шуши, может быть уже не сидел бы здесь и не давал интервью. – Расскажите, пожалуйста, подробнее как это произошло... – Кратко это выглядело так: я снял короткий стендап в храме, потом стал молиться, и прилетела ракета. Все трудности, неприятности, проблемы, которые были до этого в жизни – было ничто, детский лепет. Доля секунды, миг, искра! Разрыв боеприпаса и всё, что потом, – это борьба за жизнь в прямом смысле. Я стою в храме, передо мной разверзается бездна, такое сплошное чёрное полотно. Отбросило меня метра на четыре. Подлетел к своему товарищу Левону Арзанову. В дыму, пыли он увидел меня в завале, пошёл за помощью. Вытащили местные жители. Я не терял сознание, просто не мог освободиться сам от камней, руки пробиты осколками. Кости видел свои белые, кровь капает. Первые несколько минут – шок. Когда на машине везли в госпиталь до Степанакерта, я такой боли в жизни никогда не испытывал. Понял, что умираю в муках. Вёз дьякон из храма Христа Всеспасителя, я орал молитвы, считал, что это мои последние слова в жизни. Он молился вместе со мной и постоянно подбадривал: «Держись, брат, держись, не уходи! Господь с нами!» Ну, и второе везение – меня привезли в Степанакерт, где находился ведущий хирург института Склифосовского в Москве Шаген Даниелян. Очень известный специалист. Вытащил осколки, а я был нашпигован ими, кровь влил мне, в общем спас. Потом уже меня переправили в Ереван в клинику «Эребуни». – Что чувствуете, когда теперь президент Азербайджана Ильхам Алиев с супругой этот храм посещают? – Чувствую только одно – преступника всегда тянет на место преступления. Есть такая теория в криминалистике. Почему это для Алиева важно? Потому 9 октября, когда Путин общался с ним, то привёл факт этого удара по российским журналистам. И Алиев тогда сказал, мол, это «случайность», это не мы. Может быть, формально он и не врал. Не исключено, что оператор, который наводил ракету на купол храма, мог быть не азербайджанец, а турок. И таким образом Алиев отделил себя от османов, хотя они считают себя одним народом. Что касается «случайности», то это наглая циничная ложь. Нас, по всей видимости, «вели» по IP-номерам российских телефонов от границы. Засекли эти телефоны, но до самой Шуши не могли поймать в прицел, потому что была пасмурная погода, небо в тучах. По крайней мере, так было, пока двигались по Латинскому коридору. А когда подъехали к храму – открылось иссиня-голубое небо. И мы представляли идеальную цель для беспилотника. Нас было только трое российских журналистов в храме, больше ни души! И всё равно нас посчитали значимой целью и нанесли удар. – Как вы объясняете ситуацию, что Армения за 44 дня войны потерпела такое унизительное поражение? – Причин несколько. Первая – предательство в военно-политическом руководстве Армении. Считаю, что премьер Никол Пашинян лично виноват в том, что произошло. Но в поражении виноваты также и предыдущие лидеры Армении, которые не смогли хотя бы договориться с Азербайджаном, чтобы использовать занятые в ходе Первой карабахской войны азербайджанские районы как подушку безопасности, вернуть их Азербайджану в обмен на неприкосновенность Арцаха. За десятилетия непризнанного статуса они не смогли обеспечить построения полноценной обороны республики. И этим всё сказано. – Существует даже конспирологическая теория, что Пашинян заранее сговорился с азербайджанским руководством, чтобы сдать ему территории. Могло ли такое произойти? – Проблема в том, что от карабахского клана Пашинян очень здорово пострадал. Он сидел в тюрьме. Так что, недопомощь Карабаху со сторон Еревана можно рассматривать как своего рода месть Пашиняна карабахцам и их прежним лидерам. И, безусловно, ещё одна причина поражения кроется и в идеологической, информационной программе армянского общества и государства в целом. Были головокружение от успехов, почивание на лаврах давно окончившейся войны, когда на пороге стояла война нового технологического уклада, к которой противник усиленно готовился. А армяне упустили момент. В процессе строительства вооружённых сил допущены огромные ошибки и прорехи. Коррупция – закупались образцы техники 70-80-х годов прошлого века, которые и морально, и технически устарели. За 20 с лишним лет не подготовлены рубежи обороны, о чём я уже говорил. Казалось бы, при прорыве противником обороны нужно отходить на заранее подготовленные позиции. Но выяснилось, что в Арцахе их попросту нет. За несколько дней после прорыва линии фронта группировка турецко-бакинских войск приблизилась прямо к Шуши, практически не встречая сопротивления. Никто не наносил по наступающим войскам ударов. Ответ был парализован. Вот и делайте выводы, предательство это, злой умысел или вопиющий непрофессионализм, что в условиях войны не лучше... Мы вообще недопонимаем, что происходит в Армении. Армянский народ глубоко расколот. И карабахцы, и противники Пашиняна, и те, кто просто мечется и не понимает, что происходит. Огромное количество людей дезориентировано, подавлено, деморализовано поражением в Арцахе. Такой атомизация армян, пожалуй, ещё не было в новейшей истории со времен геноцида начала XX века. – Возможна ли в нынешней ситуации большая степень интеграции Армении с Россией? – С армянами это возможно. Но нужно действовать пошагово. Для начала они сами должны понять, что и как произошло, и признать Арцах. Но и Россия должна, на мой взгляд, неумолимо собирать осколки своего исторического пространства. Есть ли шансы у Армении сейчас во враждебном окружении сохранить суверенитет без России? Они минимальны. Потому что наши вековые «партнёры» турки, как волки смотрят на это пространство, считая его своим. Аппетиты Эрдогана только растут. Отсюда и в Баку повысили голос. Уже произносится прямым текстом, что Ереван – азербайджанский город, что азербайджанская армия способна в кратчайшие сроки выполнить любую боевую задачу на территории Армении. Поэтому у армян спасение только в реальном союзе с Россией. А какая уж это будет форма – конфедерация, союзное государство - другой вопрос, который можно и нужно обсуждать. Главное – не откладывать эти действия, не замыливать процесс, иначе маховик дестабилизации, апатии и разочарования будет только раскручиваться в армянском обществе. «С идеологией «купи-продай» и дружбы со всеми подряд – мы далеко не уйдём» – Россия с Турцией же активно сотрудничает и торгует, осуществляет экономические проекты... Не преувеличиваете ли вы опасность идеологии пантюркизма? – У турецкого руководства есть весомый аргумент в деле воссоздания пантюркистского мира. Этот аргумент – ислам, помноженный на чувство османского реванша. Задача наполовину выполнена турками по итогам войны в Карабахе: они получают транспортный коридор с выходом к Каспию и далее на Среднюю Азию. И сейчас идёт активное окучивание среднеазиатских режимов-лимитрофов, заключение военно-политических договоров с Казахстаном, Узбекистаном, Туркменистаном. В идеологическом османском прицеле – наше Поволжье с мусульманским населением, где проводится активная религиозно-идеологическая пропаганда. Ну и самое главное: Эрдоган и его сподвижники открыто заявляют, что Турция имеет претензии на Крым. Кроме того, имеется полноценное военно-техническое сотрудничество Турции с Украиной. Турки подписывают контракты на поставки «Байрактаров», производство беспилотных аппаратов на территории Украины. Турецкие военные специалисты сейчас находятся на линии разграничения сторон в Донбассе. С какой целью? Я не думаю, что это туристы. Если турки берутся за дело, то делают это основательно. Они и в Карабахе руководили всеми боевыми операциями азербайджанских войск. Более того, руководство Генштаба Азербайджана фактически было отстранено отправления войсками во время войны, потому что ему не доверяли. Турки не доверяли выпускникам советских военных академий. Второе. Посмотрите на действия турок в Сирии, в Идлибе. Там введена турецкая лира, подключены турецкие энергетические системы, идёт переименование населённых пунктов, отуречивание местного населения. Это возврат к временам Османской империи. Один в один. – При этом президент Владимир Путин с коллегой Реджепом Эрдоганом в хороших отношениях, регулярно комплименты ему произносит, мол, серьёзный мужик, человек слова... – По мне – демонстративная дружба политиков не стоит выеденного яйца. Знаете, это такие объятия, что называется, с фигой в кармане. Думаю, и президенты знают об этом, но подыгрывают друг другу, создавая благостный информационный фон. Но есть декларации и улыбки, а есть реальность. Эрдоган уже отплатил чёрной неблагодарностью России за своё спасение во время попытки переворота. Наш самолет сбили, потом вертолет сбивают, идут всяческие враждебные заявления. Если Владимир Владимирович маневрирует на этом поле, значит, считает нужным. Другое дело, что нужно отделять мух от котлет: существуют хорошие отношения лидеров, ну и хорошо. Но есть государство, есть некая иная плоскость, где это все это – крутой мужик или нет – уже не работает. В конце концов, существуют же обстоятельства такой непреодолимой силы, за которыми личностные характеристики отступают. И русским солдатам, веками воевавшим с турками, плевать, крутой у тех султан или тряпка. В общем, проблема тут, разумеется, не в турках, а в нас. Потому что с идеологией «купи-продай», дружбы со всеми подряд, продажи оружия своим потенциальным противникам (!) – мы далеко не уйдём. С такой идеологией у нас скоро просто не останется пространства для манёвра. Нас и так уже обложили дугой от Балтики до Черного моря и Средней Азии. Цепь конфликтов развязывается с целью достать Россию. Надо быть слепым, чтобы этого не видеть. – Одна из потенциально опасных точек – Приднестровье. Пришедшая к власти в Молдавии президент Майя Санду первым делом потребовала вывода российских миротворцев. Путин ответил, что тоже «за», но когда будет налажен «нормальный диалог между Молдавией и ПМР». Неужели возможен слив со стороны Кремля? – ПМР мне искренне жаль. Жалко простых людей, далеких от политики, которые тянутся к России и считают себя часть большого Русского мира, а их или не замечают, или замечают через раз. Ещё один вопиющий, недопустимый казус нашей политики, который длится с позорных ельцинских времен и даже раньше. Приднестровцы три раза (!) проводили референдумы о присоединении к России, а на мнение народа просто плевали с высокой колокольни. Позор и стыд, у меня нет других слов. По большому счету, российских миротворцев там уже фактически и нет, в миротворческом контингенте служат граждане республики. Он и называется уже по-другому – Оперативная группа – и занимается охраной военных складов в Колбасне, которые остались там. Это крупнейшие арсеналы в Восточной Европе. Там достаточно оружия и боеприпасов. То есть, при необходимости Приднестровье может провести мобилизацию и защитить себя. Здесь угроза другая. Я считаю, что Приднестровью грозит два варианта развития событий. Первый – медленное удушение экономическое. Оно не проводилось со стороны Молдавии, потому что там нормально сосуществуют с приднестровцами. Есть взаимовыгодные связи, и заводы работают, совместные предприятия. Но если возобладает прорумынская позиция, то в Кишиневе способны на новое безумство – пойти на меры по удушению. Второй вариант — они попробуют силовым путем блокировать республику и использовать украинских националистов. Я с трудом вижу, каким образом Россия может поддержать эту территорию в случае военной блокады. Военные рычаги у нас есть, но всё упирается в политическую волю. В конце концов, атакующие Приднестровье порядки можно накрыть из акватории Черного моря и из Крыма. Но я всё же надеюсь, что до этого не дойдёт. – Какие еще вызовы и угрозы для России несёт 2021 год и каким может быть адекватный ответ на них? – На мой взгляд, ухудшится ситуация на донбасском направлении. Киев будет предпринимать провокации военного характера, которые могут быть поддержаны рядом мировых игроков. Уже понятно, что новая администрация США продолжит поставки «летального оружия», как они называют, но этим, вероятно, не ограничится. Отмашку они дадут на какие-то провокационные действия, может, в духе того, что делал президент Грузии Михаил Саакашвили в Цхинвале в 2004-06 годах – своего рода разведку боем. «Донбасс будет украинским или безлюдным» – от этой кровожадной формулы отказались в Киеве? Нет. Там велик соблазн ударить по Донецку и обвинить во всём… Россию. Будут поползновения к блокаде и диверсиям в отношении Крыма. В Чёрное море регулярно заходят корабли НАТО. Эта группировка там будет постоянно держаться. Сейчас Америка делает попытки реанимировать Военно-морские силы Украины. Будут снова тревожить коммуникации возле Крымского моста, пытаясь осуществить уже не одиночные провокации, а действовать роем катеров под прикрытием судов и авиации НАТО. Вызывает опасения военная база, что построили американцы в районе Очакова. Её специализация – подготовка диверсантов для действий в Крыму. Нынешний начальник Главного управления разведки (ГУР) ВС Украины Кирилл Буданов – человек, поставленный на эту должность за проведение диверсий в Крыму. Самые громкие – в 2016-ом году, когда при отражении вылазки украинских диверсантов погибли российский десантник и сотрудник ФСБ. Кураторам Киева это очень понравилось, и они безусловно будут развивать такое направление. Как уже было сказано, турецкие аппетиты будут расти. Подписанные соглашения по Карабаху – это не завершение конфликта. И здесь существует угроза провокаций в отношении наших миротворцев и провоцирования армянской стороны с целью новых ударов по ней. Выделю главное – Россию будут пытаться расшатывать изнутри. Очевидно, что ряд ведущих масс-медиа, в том числе финансируемых государством и его монополиями, откровенно работает против России и русского народа. Этот информационный червяк уже какое десятилетие подтачивает ствол Государства Российского, а у нас делают вид, что ничего страшного не происходит. Можно по-разному относиться к Алексею Навальному, но факт в том, что он уже стал орудием иностранных сил. Мы же давно превратились в осаждённую крепость, хотя этого почему-то не видят только те, у кого недвижимость на Западе. В общем, у меня прогноз не оптимистический. Но Россия обречена давать отпор врагам, иначе государства не будет, и история закончится от слова совсем. Я не преувеличиваю. Россия – последний рубеж, на котором удерживается разрастающееся мировое зло. Да, силы неравны, но мы ещё стоим в этой обороне. И не дай Бог, если линию фронта враг прорвёт, а мы побежим. Если просто сложить лапки, то всё – не останется ничего. Материал опубликован на портале конкретно.ру |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
