2009-02-17 Лоуренс Месопотамский

Багдад, 25 декабря 2008 г. В самом центре города, возле мемориала Свободы (возведён задолго до оккупации страны), что на углу улицы Саадун, должно состояться торжественное открытие обустроенного бульвара. Это место в какой-то степени похоже на Бульварное кольцо в Москве, багдадский бульвар приблизительно той же ширины, но длина реконструированного участка составляет всего метров двести. Однако тут другая климатическая зона и здесь растут другие деревья - пальмы. По обе стороны бульвара, опять же, подобно его аналогу в Москве, в противоположных направлениях проходят напряжённые автомобильные трассы. С одной стороны они выходят на мост через реку Тигр и на том берегу есть один из въездов в так называемую "зелёную зону" Багдада.

Таким образом, иракским официальным лицам, рискнувшим сегодня приехать из своей охраняемой обители на торжественное открытие, не придётся долго колесить по "подконтрольной" им столице, но им надо проехать лишь километра полтора, это удобно и не так страшно.

В связи с заключением секретного перемирия с повстанческими организациями, прошедшие полтора года были отмечены прекращением диверсий на экспортных нефтепроводах Ирака. Цен на нефть в этот период были максимальны, и Ирак вроде должен был получить астрономические доходы от её продажи. Однако единственное зримое воплощение так называемых "успехов в восстановлении страны" я заметил здесь, на реконструированном бульваре, весь остальной центр иракской столицы представляет собой одну страшную трущобу не только без электричества и воды, но и почти без жителей, почти все они "проголосовали ногами" и уехали за границу.

Задолго до процесса явления иракских властей собственному народу, весь район начали прочёсывать вооружённые до зубов спецподразделения иракских сил безопасности. Были ли тут американцы, будь то ли в форме отдельных подразделений, или в составе совместных американо-иракских патрулей, сказать не берусь – они стараются "не светиться" с опознавательными знаками и флагами. Проезд для транспорта перекрыли, он пошёл по другим артериям города.

Иракские силовики чрезвычайно гламурны. Некоторые вооружены Калашниковыми, другие американским оружием, тут есть различные ОМОНы, Особназы, или Спецазы различного подчинения, все друг друга круче. Мужчины физически тренированы, подтянуты и, в отличие от московской милиции, они без всяких намёков на отвислое брюшко. Одни спецподразделения носят красные береты, другие синие или зелёные, кто-то в касках, кто-то вообще без головного убора. Камуфляжные униформы всех цветов и видов, с кармашками, ремешками, наколенниками.

Если бы впечатлительные московские барышни попали сюда, они бы пришли в радостное возбуждение при виде столь большого числа "настоящих мужчин", сконцентрированных на этом крошечном пятачке. Однако мне лез в голову ехидный вопрос: остались ли ещё в рядах иракских силовиков рядовые пехотинцы, умеющие не только красоваться в униформе, но просто воевать?

Недалеко отсюда, на центральном багдадском базаре, есть целый квартал швейников, которые специализируются на пошиве разнообразной военной униформы. Сегодня в Багдаде даже правительственные эксперты не знают, к каким частям относятся силовики, носящие ту или иную форму. В разгар боевых операций повстанцы, переодетые в купленную на базаре униформу, иногда ставили на дорогах ложные блокпосты, где они останавливали проходящие мимо транспортные средства и допрашивали водителей. Через некоторое время фальшивые спецподразделения и их ложные блокпосты бесследно исчезали, а вместе с ними и те водители и пассажиры, кого партизаны посчитали пособниками оккупантов.

Бейрутское издание Аль-Мустакбаль так описывает состояние иракских силовых структур:

В случае внезапного ухода американцев ни национальная армия, ни полиция, ни служба госбезопасности не смогут контролировать территорию. Они коррумпированы и их командование разделено на кланы, фракции, политические линии, регионы и конфессии, и каждая группа имеет своих полковников и свои батальоны. Тоже относится и полиции. Каждая провинция также располагает собственной службой госбезопасности и полицией.

Хайдар, мой личный гид и переводчик в Багдаде, дополнил картину:

Люди вербуются исключительно ради денег. Многие из них, возможно, в душе сочувствуют повстанцам. Вполне возможен и следующий вариант - если в ходе рутинной проверке автомашины на трассе они найдут что-то явно относящееся к "террористической деятельности", то подозреваемого с его грузом могут отпустить, пожелав ему на прощанье счастливой дороги.

Прилегающий к бульвару район не был блокирован для пешеходов и перейти улицу сквозь эти группы спецназа можно, но таких смельчаков немного. Автоматчики мрачно всматриваются по сторонам, а Хаммеры (лёгкие бронемашины), лихо проносятся по пустой трассе взад-вперёд.

Зеваки, в числе которых и я, с интересом смотрят на разворачивающееся действо на тротуаре по другую сторону трассы, но предусмотрительно жмутся поближе к домам. При Саддаме в этом районе было сосредоточено множество престижных фотоателье и респектабельных фотомагазинов, некоторые из которых, сильно обветшавшие и обедневшие, всё ещё работают. В них и можно будет юркнуть, если на улице начнут кого-то хватать или в кого-то стрелять.

Возле меня пустующий многоэтажный дом. Как мне рассказывали, два с половиной года назад именно отсюда атаковали проходящий по трассе американский танк, и он ответил огнём из танкового орудия прямо в это здание в самом центре города. Жили ли тогда там люди, мне неизвестно, но с тех пор ничего не было отремонтировано и сегодня там больше никто не живёт, как впрочем, и во множестве соседних строений. Пролом от снаряда так и остался.

К этому дому подходят два мрачных военнослужащих в светлом камуфляже. Порядка ради, они стучат в закрытую на хилый замок железную дверь, хотя очевидно, что дом пуст. Затем один поддевает стволом своего Калашникова дверь, которая легко открывается. Силовики идут наверх занимать снайперскую позицию, чтобы не допустить появления "террористов" как на улице, так и в этом, уже опробованном ими когда-то месте.

В район подтягиваются всё новые военнослужащие, они становятся ещё более нервными. Хоровод Хаммеров вокруг сквера всё учащается, установленные на них турели с крупнокалиберными пулемётами вращаются по сторонам в поисках потенциальных целей. Зрелище начинает напоминать сцену шабаша нечистой силы, беснующейся вокруг меловой черты в гоголевской повести Вий. Зеваки, осторожно наблюдающие со стороны за столь грозным действом, начинают чувствовать себя неуютно и, на всякий случай, уходят.

Однако скамейки перед открытой трибуной, где должны выступать ответственные лица, постепенно наполняются людьми. Рядовые сотрудники администрации, которых обязали присутствовать, или статисты, нанятые за деньги?

Иракские журналисты с большими профессиональными кинокамерами на моих глазах бесстрашно проходят туда, в самое пекло, чтобы освещать процесс общения властей и народа. У меня тоже есть при себе и камера, и паспорт, и удостоверение журналиста, но я не настолько смел, чтобы пытаться перейти на бульвар и начать снимать всё это действо под прицелом иракских спецслужб. Я продолжаю опасливо наблюдать за зрелищем через дорогу и жмусь поближе к ближайшему фотомагазину.

… Торжественное явление иракских официальных лиц статистам, призванным изображать благодарный иракский народ, окончилось, и они уехали вместе с большей частью силовиков, атмосфера разрядилась. Однако люди в сквере ещё не полностью разошлись, и я, воспользовавшись моментом, решил в спокойной обстановке посмотреть вблизи на этот торжественно открытый объект, из-за которого и состоялся весь сыр-бор.

Бульвар сделали красиво и добротно, приблизительно в том же ключе, как в советские времёна в богатом колхозе обустраивали территорию рядом с правлением и домом культуры, или как благоустраивали главную прогулочную аллею в хорошем провинциальном доме отдыха тех же времён.

Все знают, как это выглядело у нас. Кустики, бордюрчики, цветочки, мощённые плиткой прогулочные дорожки, бассейн с фонтанчиками, скульптура типа "девушка с веслом". Открытая сцена-трибуна для массовика-затейника с баяном или председателя колхоза, но там же можно также установить экран, если приедет кинопередвижка с фильмом "Чапаев". Напротив симпатичные скамеечки, где собравшиеся колхозники или курортники в пригожий летний вечер могут присесть, послушать кого-то на сцене и, заодно, пощёлкать семечки на свежем воздухе. Что-то в этом роде сделали и здесь, в Багдаде.

Пока я изучал это достижение иракских властей по восстановлению Ирака, местные журналисты доснимали на кинокамеры последние сцены, которые будут вечером показаны по местным и западным телевизионным каналам, наглядно демонстрируя: титанические усилия иракского правительства приносят свои первые плоды.

Транспорту, наконец, разрешили движение, и на трассу хлынули старые, проржавевшие насквозь автомобили, выпущенных с конвейера лет четверть века назад, образовалась огромная пробка.

Можно год изучать ситуацию в Ираке по англоязычным публикациям Интернета (русская Сеть в этом отношении ниже всякой критики, о ней просто промолчу), каждый день следить за выпусками новостей английской версии телеканала Аль-Джазира, собирать внутри охраняемого российского посольства слухи от местных иракских переводчиков. Однако действительно понять ситуацию можно только на улице, где быстро становится совершенно очевидным то, что для российской дипломатии и разведки является запутанной шарадой.

Позже, мой переводчик, по совершенно другому поводу, поделился своими мыслями:

- Ирак очень богатая страна, мы должны были бы быть гораздо богаче соседней Турции. Но все наши деньги просто уходят в песок.

Никаких вопросов к нему у меня не возникло.

 

фото автора