 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Среда, 28 октября 2020 | » Расширенный поиск |
 Зачем нам такой Центробанк?
На днях первый зампред Центрального банка России Алексей Улюкаев заявил, что Банк России не намерен принимать какие-либо специальные меры для противодействия укреплению курса рубля. Официального опровержения этому заявлению до сих пор не последовало. Это предполагает продолжение грубого нарушения руководством ЦБ российского законодательства и его глумления над отечественной экономикой.
Спекулятивные качели На состоявшейся в начале июня встрече президента страны с председателем ЦБР глава государства выразил надежду на то, «что Центральный банк будет и дальше выполнять все свои основные конституционные функции» под руководством Сергея Игнатьева. Между тем, по Конституции (часть 2 статьи 75), у ЦБ есть лишь одна основная функция - защита и обеспечение устойчивости рубля, которую Центробанк перестал достойно выполнять как раз при Игнатьеве. С марта 2002 года, когда Сергей Михайлович стал председателем ЦБ, им не была обеспечена устойчивость рубля ни на внутреннем товарном рынке, ни на валютном рынке и, значит, российская национальная валюта не была должным образом защищена. Действительно, лишь единожды ЦБР смог удержать (да и то, вероятно, не без статистических манипуляций) самую верхнюю границу запланированного на год темпа инфляции. Все же остальные годы он позорно оставлял вверенную ему территорию врагу. С валютным же курсом рубля чуть ли не все последние семь лет вообще происходило что-то неладное. Рубль то упорно толстел, то быстро худел, то вновь начинал наращивание жира. Если взять его соотношение с долларом, то единица американской валюты за период с начала 2003 года по середину 2008 года упала в цене с 32 до 23 рублей, к февралю 2009 года выросла до 36 рублей и на начало июня вновь упала - до 31 рубля. Такая размашистая динамика российской национальной валюты ничего полезного экономике страны не принесла. Наоборот, она поощряла потоки горячего капитала, надувание спекулятивных пузырей, заработок на инсайде и подавляла отечественное товарное производство. Как следствие, курсовая политика ЦБР обескровила реальную экономику России и выставила ее беззащитной перед мировым кризисом. Оттого он и оказался для нее столь болезненным. При этом Центробанк имел все возможности, чтобы вообще не допускать ни вредного утяжеления рубля, ни некстати организованной девальвации и жестко добиваться устойчивости валютного курса. Тогда он гарантировал бы качественный и быстрый рост экономики – не хуже, чем в Китае, и низкую инфляцию, ведь растущее производство – это самый надежный антиинфляционный фактор. Профессиональное вредительство Первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов недавно заявил, что «банк России действует абсолютно профессионально… в рамках своей главной задачи по обеспечению стабильности национальной валюты». Самым профессиональным председателем Центрального банка за всю историю России назвал Игнатьева глава комитета Госдумы по финансовому рынку Владислав Резник. Правы и Шувалов, и Резник - действия ЦБР нельзя назвать непрофессиональными. Непрофессионализм – это неспособность добиваться цели, несмотря на наличие требуемого инструментария. А банк вполне способен обеспечить стабильность, но он намеренно не делает этого, профессионально саботируя исполнение своей конституционной задачи. Рост курса рубля руководство ЦБР обычно мотивирует притоком иностранного капитала в нашу страну, снижение курса – соответственно, оттоком. Устанавливаемая же им ставка рефинансирования объясняется достигнутой величиной инфляции. Вроде, все по науке. Но в том и порочность нынешнего Центробанка – не он влияет на макроэкономические события, а эти события определяют то, что делает банк! Показательны слова, произнесенные Игнатьевым на последней встрече с президентом: «Инфляция, слава богу, снижается, и в апреле хороший показатель был, и в мае, судя по всему, будет неплохим. И я считаю, что в ближайшие месяцы инфляция продолжит тенденцию к уменьшению. Это позволит нам снижать процентные ставки. И в конце концов, это приведёт к снижению процентных ставок банками для предприятий реального сектора. И это будет способствовать исправлению ситуации в целом в экономике». Столь явная демонстрация самоустраненности давно никого не удивляет! Во всем мире центральные банки, безусловно, признают свою ответственность за уровень внутренних цен и активно пользуются своими полномочиями в борьбе с инфляцией, наш же ЦБ уповает на божьи силы. Он принципиально ничем не управляет и, следовательно, не хочет ни за что отвечать. Однако и в России закон требует от Улюкаева участи не зрителя, а режиссера. Статьи 37 и 41 закона о ЦБР прямо указывают на использование Банком России процентной политики и валютных интервенций в качестве инструментов денежно-кредитной политики «для воздействия на рыночные процентные ставки…, на курс рубля и на суммарный спрос и предложение денег». Банк не должен позволять себе плестись в хвосте событий. Он обязан использовать свои ресурсы, чтобы управлять потоками денег, ценой на них и в целом экономическими процессами. Своими грамотными действиями он может оказывать неоценимую помощь стране. Конечно, такая роль намного сложнее. Она требует умения предвидеть, правильно выстраивать линии защиты и нападения, своевременно противодействовать спекулятивным настроениям и т.д. Но нынешнее руководство ЦБР вряд ли способно приносить общественную пользу. Наоборот, в сфере денежно-кредитной и курсовой политики оно чуть ли не все делает вопреки здравому смыслу. К примеру, когда в подавляющем большинстве стран ставку рефинансирования снижали в целях поддержки в период кризиса ликвидности и кредитования (активная роль денежных властей), Центробанк ее увеличивал (бессмысленное следование инфляции). Когда прежде, в период благоприятной внешней конъюнктуры, проявлялся повышенный интерес к масштабным инвестициям в Россию, ЦБР своей политикой последовательного утяжеления рубля канализировал инвестиционные потоки в финансовые спекуляции. Когда конъюнктура изменилась, он растянутой девальвацией рубля спровоцировал панику. Когда любому опытному экономисту понятно, что в сегодняшней России говорить о плавающем курсе рубля просто смешно (сырьевая монополия в экспорте, неустоявшиеся интересы потребителей, высокоспекулятивный валютный рынок и т.д.), Улюкаев заявляет о том, что у него «есть ощущение, что это может быть сделано» со следующего года. Пожалуй, единственное, за что ЦБР в последние годы заслужил доброе слово – так это за быструю реакцию на кризисный недостаток ликвидности. Но большого ума не надо для рефинансирования банков свежевыпущенными рублями. Гораздо сложнее было бы навести должный порядок в надзоре, чтобы не допускать смертельных рисков и впоследствии не гадать о реальном объеме «плохих» кредитов. Божья обуза Сейчас Государственная Дума рассматривает вопрос о продлении полномочий Сергея Игнатьева на следующие четыре года. Если депутаты готовы проявить ответственность перед гражданами страны, то они должны обусловить свое положительное решение обязательством со стороны кандидата изменить политику ЦБР с экономически вредной на полезную. Если такое обязательство им не будет дано, либо оно впоследствии окажется нарушенным, то следует обратиться к президенту России с предложением о досрочном освобождении Игнатьева от должности на основании статьи 14 закона о Центробанке за «нарушение федеральных законов, которые регулируют вопросы, связанные с деятельностью Банка России». Хорошо бы также определиться с узаконением освобождения ЦБР от тех задач, что стали ему обузой. Если прежде активно используемые инструменты - ставка рефинансирования и валютный курс – ныне преобразованы лишь в производные от темпа инфляции и потоков валюты, то техническую задачу по установлению этой ставки можно передать правительству, а операции с резервами – специализированному финансовому агентству. Тогда конституционная функция обеспечения устойчивости рубля уже по закону будет отдана богу. А за это сегодня и так никто не отвечает… Андрей Черепанов, руководитель «Проекта национального развития», в 1998-2000 годах – директор департамента иностранных операций ЦБР |
|
