«Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование», - такая формулировка содержится в 31 статье Конституции Российской Федерации. Для многих, кто решает и дает разрешения, эта формулировка устарела и не отражает реальной ситуации. Она родом из начала девяностых, от нее веет тем духом, от которого сейчас попросту кругом идет голова, как от переизбытка кислорода. Кажется, так на волне либерализма говорили про сталинскую Конституцию, что она самая демократичная, но… исполнение «хромает». Постепенно к этому скатываемся и сейчас. Да и Конституция у нас теперь не более чем жена Константина. Регулярные разгоны акций оппозиции в защиту основного закона страны и недавний показательный арест их организатора Эдуарда Лимонова на десять суток свидетельствуют об этом как нельзя ярче.

Непонятно, почему нынешняя власть так патологически боится любых проявлений неподконтрольных политических акций, даже локальных. Возможно, жупел киевского майдана стоит перед глазами. Но при любом намеке на проявление политэнтузиазма людей моментально включается репрессивный аппарат. Любое выступление перерастает в формат «несанкционированного митинга» с отягчающей припиской «неповиновение сотрудникам милиции». (Кстати, одно время много рассуждали на предмет того, что лучшим средством борьбы с диссидентством и инакомыслием в том же искусстве в брежневском СССР, было бы решение все это попустить и попросту не предавать столь серьезного значения. А так ведь у страха глаза велики).

Хотя, возможно в ситуации, когда политика вне закона высший закон государства защищает совершенно другой формат этих предусмотренных Конституцией собраний и митингов. К примеру, недавно в моем городе прошла некая рекламная акция «забег в купальниках». Порядка тридцати молодых людей одели купальники поверх одежды, шапочки для плавания, ласты и пробежались по главной площади города. Какого-то ажиотажа среди страж правопорядка, как и самих этих страж не было. Только журналисты, да редкие зеваки. Акция планировалась загодя, информация и приглашение поучаствовать несколько недель висела в интернете. И все спокойно, полная свобода. Ни милицейских машин, ни экстренного марш-броска московского ОМОНА. То есть, если народ прикалывается, веселится, устраивает полный «аншлаг» – это одно. Если, не дай Бог, задумается и начнет что-то просить или даже требовать – то дубиной в харю сразу и незамедлительно. Какие-то отголоски крепостной идеологии в этом слышатся, не правда ли?

А если бы Лимонов на Триумфальную пришел в купальнике? Единомышленники и сочувствующие устроили бы флеш-моб и стали скандировать за здоровый образ жизни, за Олимпиаду 14 года, требовать запрета уничтожения пушных животных и выступать против ношения шуб? Что тогда?

Но здесь ведь вопрос не только в свободе собраний, но и слова. Его, настоящего, сейчас днем с огнем не сыщешь. Все больше – кривое, отформатированное под определенное задание. Общеизвестная аксиома, что СМИ – это своеобразный градусник общества. Если его не погружать в снег или, наоборот, в кипяток, то он будет показывать реальную температуру. Конечно, совершенно неприятно ощущать симптомы заболевания, вот поэтому показатели градусника норовят всегда подкорректировать. Но только зачем, болезнь ведь все равно не отступает? Для самовнушения разве что, а настоящие данные для служебного пользования.

Не любят у нас гонцов с неприятными вестями, рафинадные дифирамбы ласкают слух, особенно, когда возомнил себя безгрешным удельным князьком-мандарином. Вот только на выходе, когда пойдут осложнения болезни, что будет? Снова побежим за реальным градусником, чтобы назначить экстренные методы лечения?

Но пока не побежали, активно проявляются симптомы возвращения брежневского общества в худших анекдотичных его проявлениях. Хотя на поверхности - речи президента о модернизации общества и экономики.

В своем недавнем обращении к Федеральному Собранию президент Медведев уделил внимание вопросу открытости для общественности заседаний Госдумы. Сейчас наиболее важные заседания думцев транслируются в интернете в режиме реального времени. Но этого мало. Дмитрий Анатольевич предложил «организовать трансляции всех без исключения открытых пленарных заседаний». Помимо этого порекомендовал использовать этот опыт законодательным собраниям регионов.

Вроде как формальная вещь, только условно связанная с проблемой свободы слова и СМИ. Но и подобная инициатива моментально затухает в своем движении до регионов. К примеру, в моем благословенном городе, судя по всему, на все эти высказывания чихать хотели. Вы там в своей Москве далеко сидите, а мы тут как-нибудь сами тихо-мирно разберемся, как жить

Еще в мою бытность работы в качестве пресс-секретаря местного горсовета, нынешний председатель несколько раз стучал ножками и вопрошал: «Зачем ты общаешься с этим информагентством? Они наши враги. Ни помогать, ни мешать мы им не будем. Всякие контакты прекратить!» Сейчас все эти процессы а-ля «прекратить!» и «ни-з-зя!» приобретают клинические формы.

Та же работа нашего городского представительного органа власти все больше скатывается в режим «не для прессы». Для нее родимой оставили всевозможные поздравлялки, торжественные перерезания ленточек и прочие дежурные бравады.

Новое руководство Совета спит и видит, как покрепче затворить створки своей раковины. То долгое время решает пущать или нет прессу на депутатские комиссии, делать ли их открытыми. Хотя еще год назад подобных вопросов не стояло. Интересный подход намечается и в отношении информации о повестке той же депутатской сессии. Есть мнение, что начальствующие будут самостоятельно выбирать вопросы, о которых можно информировать СМИ, а о каких стоит умолчать. Помимо этого немногочисленные городские СМИ уже сейчас поделены на «хорошие» и «плохие». В разряде плохих, надо понимать, те, кто время от времени гладит высочайшее руководство города против шерсти.

Принцип разделения властей практически перестает действовать. Исполнительная власть подмяла законодательную, лишила всяческой инициативы и возможности критики. Причем делается это не без помощи партийной дисциплины, ведь практически все у нас теперь при партии власти состоят. Видимо в скором будущем в качестве эмблемы нашего Совета можно будет назначать большой и ржавый амбарный замок со сменой вида деятельности органа власти в агентство праздников и поздравлении.

Это один только малый пример, но и он отражает большую закономерность. А разрастается, пускает метастазы она из-за плотной закупорки воздушных каналов общества, из-за затхлости атмосферы, из-за того, что мнение, идущее вразрез с заглавной линией, ставится практически вне закона, а на наших улицах и в головах совершается бесконечный забег в купальниках.

В купальниках бегаем мы по-разному. В середине сентября я обнародовал в интернете собственное заявление «Пора бороться со страхом». В этом эмоциональном порыве писал: «наступили новые времена. Времена патологического страха и угождения, выслуживания перед любым начальством. Город Северодвинск – лишь маленькое смешное зеркало тех отражений, что происходят в стране со СМИ, да и любой оригинальной, своей, не навязанной свыше точки зрения. 1 марта в городе сменилась городская власть. Это обновление ожидали все, строились идеалистические планы обновления местной политики. Обновление пришло. Но на смену адекватности и диалога, какого-то дыхания свежего воздуха пришли марионеточные унтер-пришибеевы. Эта новая публика во главе с новым мэром патологически боится любой дискуссии, иной точки зрения, она злопамятна и мстительна, агрессивна и смехотворна в своих действиях».

Текст своего заявления закончил ставшим теперь уже популярным обращением к президенту: «если бы я вступил в диалог с Дмитрием Медведевым, к которому он так призывает, то доказал бы ему, что подобные кондовые ребята наносят больший урон его политики, чем любая, даже самая оголтелая оппозиция. Дмитрий Анатольевич звал на диалог, и я готов в него вступить». Естественно, диалога не состоялась, но важен был момент проговаривания этой фразы, этого обращения. Вроде бы, произнеся, ты уже становишься сопричастным и ощущаешь иллюзию того, что в своем малом виртуальном пространстве эта беседа происходит.

Теперь уже пошла волна видео- и всяческих обращений. Ширится движение последователей майора Дымовского, грозящее перерасти в настоящий цунамический шквал. Жаловаться на нерадивых бояр ринулись многие. И вроде как создается ощущение, что вот она родимая власть рядом, буквально рукой подать, понимает тебя, прислушивается.

Конечно, во многом это следствие того призыва к диалогу, который озвучил президент. С другой стороны, вся эта история обнажила то, что диалог у нас по большому счету невозможен. Для этого нет никаких условий, и любые шаги в этом направлении быстро приобретают маргинальные черты.

Шум и цепная реакция по поводу заявлений того же Дымовского пошла только лишь потому, что совпала со временем проведения акции «президент общается с народом». Помимо этого, она четко укладывается в новостийный канон: оживший персонаж «Аншлага» или «Кривого зеркала», мент из народных анекдотов пытается что-то не всегда вразумительное сказать… Но его не слушают, важен сам факт, образ – взбунтовавшийся мент, а это всегда очень прикольно. Он воспринимается как курьез. И соответственно формат диалога с верховной властью, становится в общественном сознании атакой «городских сумасшедших».

Все это - иллюзия диалога и показательно, что он происходит в виртуальной плоскости. Информация плавает в сети, у автора возникает ощущение высказанности, но какого-то реального эффекта все это все равно не приносит, остается локальным явлением твоего личного дневника, может быть, временно кем-то и замеченного.

Власть рапортует о готовности беседы со своим народом, но воспринимать его может только в цифровом формате. Между властной элитой и обществом выстраивается эта цифровая прослойка с контурами колючей проволоки по верху.

В реале же действия власти приобретают, особенно на местах, все более закрытый характер. А то, что некоторые чиновники вслед за призывом президента осваивают интернет, так это только для того, чтобы показать чиновника с человеческим лицом. Дать простым людям ощущение приобщения к ним. Зафрендил - и вроде как друг твой, а друзьям принято попускать некоторые слабости.

Кстати, в этих блогах также замечательные перверсии встречаются. Одна наша местная газета цитирует ЖЖ высокопоставленного чиновника-правоведа, которому нет еще и тридцати лет. Так вот он, размышляя над методами искоренения коррупции, приходит к выводу: «Каждый государственный или муниципальный служащий обязан написать заявление на имя руководителя РУФСБ по соответствующему субъекту Федерации, и в этом заявлении должно содержаться согласие чиновника на проведение в отношении него сотрудниками ФСБ любых оперативно-розыскных мероприятий. Без объяснения причин и предупреждений. В любое время. В отношении его телефонных переговоров, корреспонденции, транспортных средств, жилья, кабинета и т.д. Это должно стать тем законным ограничением прав и свобод, которое возлагается на государственного или муниципального служащего. Если человек честен, если ему нечего скрывать, то он без замедлений напишет подобное заявление». Вот это силища аналитический мысли! Каково?! А ведь подобное витает в воздухе и тлеет в головах не случайно…

Этот симптом является показателем профнепригодности, в первую очередь, для юриста. Ведь эти ребята с подобным замесом в головах тоже думают, что они руководствуются исключительно законом, который превыше всего. Превыше свобод, превыше личности человеческой, превыше жизни, в конце концов. Что для них такие банальности, как свобода собраний и слова? Так, глупости наивных людей, которые в своей наивности становятся опасными, как тот же Лимонов сотоварищи.

Забег в купальниках и только купальниках! Слышите, ничего более!

г. Северодвинск