 |
|
| ГЛАВНАЯ |  |
НОВОСТИ | |
ПУБЛИКАЦИИ | |
МНЕНИЯ | |
АВТОРЫ | |
ТЕМЫ |
| Четверг, 21 ноября 2024 | » Расширенный поиск |
 Председатель Зиновьев: от Петрограда до Ленинграда. Часть первая
Часть вторая - здесь. Нашему герою очень не повезло в истории. И не потому что он был дурак или лох – просто, на фоне таких титанов как Ленин, Троцкий или Сталин любой персонаж русской истории того периода покажется мелковат и неубедителен. Но, обострю: это на фоне титанов типа Сталина, Троцкого или Ленина. А если мы попробуем напрячь серую мышцу на фоне текущей истории – ей богу – даже этот лузер великой эпохи покажется нам величайшим государственным деятелем. Целое десятилетие он был одним из лидеров крупнейшей страны планеты, и двадцать лет он был одним из руководителей самой знаменитой политической партии ХХ века. С этой точки зрения, его можно назвать одним из самых удачливых политиков минувшего века. И плевать, что его потом расстреляли: «Париж стоит мессы», а Россия стоит жизни, n'est-ce pas? Разве, дорогой читатель, лично ты не согласишься поменять свою (прости Господи) реально на х.. сейчас никому не нужную жизнь на десятилетие во главе России? Кто не согласен, тот эти строки дальше может и не читать. А тот, кто готов рискнуть, согласится со мной: товарищ Зиновьев был лохом только по сравнению со Сталиным или Троцким. По сравнению с жидкой биомассой нынешней вертикали власти в Питере или России это был один из самых эффективных и результативных лидеров и градоначальников ХХ века. И это не прилагательное, это оценочное суждение: Григорий Зиновьев – пожалуй, самый эффективный мэр ХХ века, хотя бы потому что никто до него и после него не решал столь сложных задач по сохранению мегаполиса в настолько сложных условиях. Но начнём по порядку. И начало совсем не предвещало чего-то слишком сложного. Зиновьев – в юности Радомысльский Евсей Герш Аронович – появился на свет в небедной еврейской семье. У папаши Аарона в украинском городке Елисаветграде Херсонской губернии было много коров и неплохое образование. Родился наш герой в 1883 г., в расцвет царствования императора Александра III. В тот год родились, например, Семён Буденный и Франц Кафка, а еще взорвался вулкан Кракатау. Хотя воздушная волна от взрыва Кракатау обошла Землю 7 раз, наш новорожденный герой не пострадал, с горшка не упал и под воспитанием папы-молочника Аарона благополучно дорос до 18 лет. Вот тут его и настигла куда более мощная волна марксизма. И под ударом этой волны дальнейшая биография нашего героя стала похожа на биографии тысяч юношей Российской империи, пошедших в революционное движение в самом начале XX века. Впрочем, и среди «ушедших в революцию» были свои различия – одни оставались в России, попадали в тюрьмы и ссылки, другие предпочитали бежать за границу, чтобы заниматься революционной деятельностью в более комфортных условиях. Евсей Герш Радомысльский принадлежал ко второй категории: получив первые проблемы с полицией, он в 1902 г. уехал в Европу. В швейцарском Берне 20-летний Евсей, ставший уже Григорием Евсеевичем Зиновьевым, знакомится с Лениным. В том же 1903 г. на 2-м съезде РСДРП российские социал-демократы впервые делятся на фракции большевиков и меньшевиков. Зиновьев поддерживает большевиков и своего нового знакомого Ленина. Лидер большевиков возвращает нашего героя в Россию – надо было привести подпольные организации РСДРП под большевистское крыло. Однако, на Родине стрёмно, и Зиновьев уже в 1904 г. возвращается за границу и даже поступает студентом на химический факультет Бернского университета. В 1905 г. Россия неожиданно взрывается первой революцией, большинство эмигрантов возвращаются в страну. Среди них и недоучившийся студент-химик Зиновьев. Период революции 1905-07 гг. наш герой проводит в Петербурге, столице империи. Он входит в состав Петербургского комитета РСДОП и редактирует ряд подпольных большевистских изданий. Вряд ли он тогда предполагал, что чрез 10 лет станет «мэром» этого столичного города. На излёте первой революции, в 1908 г. Зиновьева арестовывает полиция и три месяца он проводит в заключении. Впрочем, серьёзных улик против него нет – банки он не грабил, на баррикадах не стрелял, бомбы в полицию не кидал. Его высылают под надзор полиции в Белоруссию, откуда он бежит за границу. С конца 1908 по апрель 1917 г. Григорий Зиновьев фактически неотлучно находится при Ленине, став одним из ближайших его помощников в эмиграции. На жизнь эмигрант Зиновьев зарабатывает помощником в химической лаборатории в Берне. Революционной весной 1917 года наш герой стал одним из немногих, кто вместе с Лениным в знаменитом «пломбированном» вагоне прибыл в Россию. 34-летний химик и эмигрант умудрился захватить с собой на Родину аж две жены, уже разведенную Сарру и «действующую» Злату – обе тоже были активными членами РСДРП. И вот по возвращении в революционную Россию оказалось, что у преданного и послушного помощника товарища Ленина есть своё мнение о судьбах революции. Он тут же выступил против «апрельских тезисов» вождя большевиков: немедленную социалистическую революцию в крестьянской стране Зиновьев искренне считал утопией. Можно себе представить удивление Ленина – это как если бы твой, читатель, компьютер вдруг выдвинул своё видение твоей жизни, принялся рассылать написанные за тебя письма и вообще «поучать батьку галушки есть». В таких случаях принято стучать по крышке взбунтовавшейся машины. Вот и Ленин в дальнейшем периодически морально «стучал» по голове товарища Зиновьева – сей «компьютер» хоть и тормозной, но свой, и выкинуть его хозяйственному Ленину было жалко. Товарищ Зиновьев хотя и был в те месяцы весьма эффективным организатором и пропагандистом, но периодически «тормозил» весь 1917 год. Самое известное – это протест Зиновьева вместе с Львом Каменевым против Октябрьского переворота большевиков, планы которого они фактически раскрыли в меньшевистской газете. Но бессильному временному правительству не могло помочь даже это. Ленин, который еще в августе прятался вместе с Зиновьевым от ареста в знаменитом шалаше в Разливе, воспринял очередной фортель своего ученика со стоицизмом доброго дядюшки, наблюдающего за ожидаемым идиотизмом любимого племянника. Позднее Ильич так отметил это дело в своём знаменитом «завещании»: «…октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому». Политические истерики товарища Зиновьева не прекратились и после прихода большевиков к власти. В ноябре 1917 г., когда против правительства большевиков и левых эсеров впервые выступили остальные социалисты, Зиновьев с рядом других известных деятелей подали заявления о выходе из состава Центрального комитета партии большевиков. Ленин публично назвал Зиновьева с компанией дезертирами. Ну а какими терминами обозвал он Зиновьева в непечатном виде – можно только догадываться, русский язык тут, слава Богу, богат. Однако в условиях революции разбрасываться проверенными кадрами не приходилось. И с подачи Ленина 13 декабря 1917 г. Григорий Зиновьев стал председателем Петроградского Совета. Так наш герой встал в исторический ряд «мэров» города на Неве. Только вот его «градоначальничество» пришлось на самый сложный период в истории мегаполиса. Тяжелей будет, конечно, в блокаду – но тогда на стороне осажденного города встанет весь неслабый и хорошо отлаженный аппарат сталинского государства. А вот в 1917 и последующих годах никакого госаппарата не было – старый уже развалился, а новый еще не создали. И Зиновьеву пришлось решать все вопросы жизни Петрограда буквально «на коленке» в жесточайших условиях полного экономического и политического хаоса. Петроград тогда был крупнейшим мегаполисом России, население его на начало 1917 г. превышало 2 миллиона человек. И в отличие от иных городов северная столица Империи более всего зависела от бесперебойной работы экономических и транспортных систем, коммуникаций и инфраструктуры по снабжению (прежде всего, продовольствием и топливом). Перебои в такой работе и первые проблемы со снабжением Петрограда проявились еще до февральской революции. Весь 1917 г., по мере углубления вызванного мировой войной экономического кризиса и разрастания всеобщего хаоса, эти проблемы только нарастали. До весны 1918 г. правительство Ленина оставалось в Петрограде, и Зиновьев в жизни города играл всё еще подчинённую роль. Но в марте 1918 г. под угрозой германского наступления оно перебралось в Москву. Григорий Зиновьев стал безраздельным «хозяином» Петрограда. Петросовет в порыве революционной романтики переименовали в Петроградскую трудовую коммуну, Исполком стал называться Советом комиссаров Петрокоммуны, а отделы Исполкома были преобразованы в комиссариаты – фактически, бывший Петроградский совет становился самостийным правительством Северо-запада России. На тот момент Петроград является столицей т.н. «Союза Коммун Северной области», куда вошли территории Петроградской, Псковской, Новгородской, Олонецкой, Вологодской и Архангельской губерний. К весне 1918 г. основной проблемой новой власти Петрограда стало снабжение города продовольствием. Расположенный далеко от основных сельскохозяйственных районов мегаполис самостоятельно прокормиться не мог. Над двухмиллионным городом встал призрак голода. С мая 1918 г. вводится нормированный хлебный паёк. В июле 1918 г. Петроградский комиссариат продовольствия вводит уже дифференцированный «классовый» паёк для различных групп населения. Так к 1-й категории (с наибольшим размером «проднормы») были отнесены рабочие тяжёлого физического труда, ко 2-й – остальные рабочие и служащие по найму, к 3-й – лица свободных профессий (журналисты, художники, артисты и др.), к 4-й – «нетрудовые элементы» (всяческая буржуазия, собственники крупной недвижимости и т.п.) В том же июле в городе вспыхивает эпидемия холеры. Одновременно начинаются массовые мобилизации на фронты начавшейся гражданской войны. Среди населения Петрограда нарастают паника и растерянность. Кризис становится страшным. К осени 1918 г., когда фронты гражданской войны окончательно отрежут Советскую Россию от хлебных районов и разрушат железнодорожное сообщение, в Петрограде начнётся настоящий голод. Разоблачители кровавых большевиков очень любят повыть о продразвёрстке, забывая уточнить, что первые продотряды послало в сельские районы ещё Временное правительство летом 1917 г. Летом же следующего года ситуация с продовольствием в стране стала катастрофической, и альтернативой продотрядам была бы голодная смерть населения крупных городов. Кстати, стремясь решить вопрос о хлебном снабжении Петрограда, Зиновьев в июне 1918 г. начал переговоры о возможных поставках хлеба с эсеровским «Сибирским правительством» в Омске. «Сибирское правительство» (предшественники Колчака), опираясь на штыки чехословацкого легиона, вело тогда уже полномасштабную войну против большевиков на Урале. Но, похоже, Зиновьев был готов разговаривать хоть с чёртом, лишь бы накормить вверенный ему Петроград. В осенние месяцы 1918-го и зимой 1919-го, когда поступление продовольствия в город были минимальным, выдача продуктов по карточкам 4-й, а иногда и 3-й категории периодически прекращалась. Это тоже подают как особое злодейство большевиков пред интеллигенцией и буржуазией, забывая, что данные слои населения – особенно бывшие собственники недвижимости – ещё с дореволюционных времен сохраняли накопления и имущество, которые могли обменять на хлеб у спекулянтов чёрного рынка. Большинство же пролетарского населения таких возможностей не имело. Помимо распределения хлеба по карточкам, городские власти во главе с Зиновьевым занимались и созданием системы столовых, организовывали бесплатное питание для детей, централизованную выпечку хлеба и т.п. Из питерских рабочих формировали продотряды, которые направлялись за продовольствием в хлебородные губернии. Осенью 1918 г. было начато и массовое переселение рабочих семей из бараков и подвалов в «буржуазные» квартиры в центральных районах города – других альтернатив этим «коммуналкам» в обросшем пролетарскими трущобами городе тогда просто не было. Отношения в Совете Петрокоммуны оставались еще по-революционному простыми. Как воспоминали очевидцы, на заседаниях председателю Зиновьеву кричали из зала: «Гришка! Хватит тебе интеллигенции… Даешь пролетариат с Выборгской стороны!» До мятежа левых эсеров в июле 1918 г. Зиновьев был активным сторонником широкой социалистической коалиции, он предлагал часть комиссариатов Петрокоммуны передать под руководство партии социалистов-революционеров. До осени 1918 г. Зиновьев воздерживался и от проведения в Питере каких-либо актов «красного террора». Ответные расстрелы врагов советской власти начались только после серии покушений на руководство большевиков в августе 1918 г. 30 августа в Москве тяжело ранили Ленина, в Петрограде в тот же день убили комиссара внутренних дел Петрокоммуны Урицкого. Но первым под удар врагов большевиков попал сам Зиновьев – 27 августа 1918 г. на него было совершено неудачное покушение в гостинице «Астория», где он проживал. После покушения, бывший до того противником массовых репрессий Зиновьев, явно слишком любивший свою драгоценную фигуру, стал их яростным сторонником. В течение следующих двух суток ПетроЧК расстреляла 512 арестованных противников большевистской власти. Всего же в сентябре 1918 г. в Петрограде было расстреляно около 800 человек и свыше 6 тысяч арестовано, среди них - свыше тысячи граждан иностранных государств, прежде всего, Германии, Британии и Франции. Впрочем, для белого и красного террора гражданской войны это далеко не самые впечатляющие цифры. С октября 1918 г. масштабный красный террор в Питере не применялся: в течение следующих десяти месяцев, до начала большого наступления Юденича, в городе было расстреляно около 400 человек. Помимо гражданской войны, террора, эпидемий и голода, другой крупной проблемой Петрограда тех дней стало массовое закрытие предприятий. В период Первой мировой войны столица империи была и крупнейшим промышленным центром военного производства. После революции и тем более после прекращения боевых действий на германском фронте, а затем и с распадом хозяйственных связей в стране, десятки тысяч питерских рабочих остались без работы и средств существования. Всего в 1918-20 гг. в городе полностью закрылось свыше 200 предприятий. Еще весной 1918 г. в Петрограде создали специальную комиссию по «разгрузке» города: ряд промышленных предприятий, в частности завод «Арсенал», вместе с рабочими планировали эвакуировать в другие города, где их было легче прокормить. Но в условиях начинавшегося хаоса гражданской войны эти мероприятия не дали результатов. В это же время начались массовые сокращения рабочих, некоторые заводы закрывались. Так, в период с 1 января и по 1 сентября 1918 г., численность рабочих на Путиловском заводе сократилась с 22 тысяч до 9 тысяч, на Ижорском - с 8 тысяч до тысячи человек. Металлический завод вообще был закрыт. Начались волнения рабочих, на которые «пролетарская» власть большевиков реагировала особенно болезненно. В июне 1918 г. власти Петрограда вынуждены были закрыть Обуховский завод, а весь район был объявлен на особом положении. По указанию Зиновьева на Обуховский завод был направлен крупный отряд кронштадтских моряков для разоружения рабочих. Завод начал свою работу только после проведенной «фильтрации». Во многом аналогичная ситуация сложилась и на Путиловском заводе. В начале августа 1918 г. началась первая забастовка рабочих этого крупнейшего военного завода России, вызванная в первую очередь нехваткой продовольственного снабжения. В связи с этим 15 августа 1918 г. состоялось экстренное заседание Совета Петроградской трудовой коммуны под председательством Зиновьева, на котором были заслушаны представители трудовых коллективов завода. С учетом заслуг и громаднейшего значения этого завода в русском революционном движении Зиновьеву и забастовщикам удалось найти компромиссное решение. Однако в начале марта 1919 г. общее собрание рабочих-путиловцев объявило о забастовке. Делегация рабочих отправилась со своими требованиями в Смольный, где была арестована. В ответ путиловцы арестовали самого приехавшего к ним Зиновьева. Как видим, наш герой за чужими спинами не отсиживался. Основным требованием рабочих было увеличение продовольственного пайка. Но весной 1919 г. в момент наступлений белых по всем фронтам сделать это было практически невозможно. Тем не менее, Зиновьев обещал увеличить паёк. 15 марта 1919 г. боевая дружина левых эсеров, угрожая бомбами, сорвала попытку части путиловских рабочих после обращения Зиновьева возобновить работу. После этих событий, с 18 по 21 марта 1919 г., на территорию завода были введены отряды кронштадтских моряков, красноармейцев, рабочих-коммунистов. Около 120 путиловцев были арестованы органами ЧК. После этого завод возобновил работу. Надо отметить, что Зиновьев всё же сумел организовать обещанную им путиловцам выдачу дополнительного пайка. Вопрос продовольствия был основным в Петрограде в 1918-22 гг. И Зиновьев не раз использовал свои связи и вес в ЦК партии и правительстве большевиков для выбивания дополнительного продовольствия для Питера. Ситуация все эти годы балансировала на грани полной катастрофы. В декабре 1917 г. население города насчитывало свыше 2 миллионов человек, в течение следующего 1918 г. за счет массового выезда оно сократилось почти на миллион, а к августу 1920 г. составляло всего 720 тысяч. Положение с продовольственным снабжением было настолько критическим, что в июне 1918 г. Зиновьев принял решение запретить свободный въезд в Петроград: выехать из города можно было без ограничений, а въехать только с разрешения властей. Помимо проблем с продовольствием, топливом и т.п. у зиновьевского Петрограда была еще одна серьёзная «проблема» – все годы гражданской войны столица Революции являлась донором кадров для сражающихся большевиков и их армии. С весны 1918 г. и до конца 1920 г. из города постоянно мобилизовывались для нужд центральной власти партийные кадры и рабочие. Ленин постоянно телеграммами дёргал Зиновьева: "Необходимо двинуть maximum рабочих из Питера: «вождей» несколько десятков, тысячи «рядовых»… Вы будете в ответе за гибель, если будете скупиться и беречь «для Питера»". Зиновьеву приходилось работать не только при тотальном дефиците продовольствия, но и при столь же жестком дефиците кадров, которые регулярно забирал «центр». Как высказывался сам Зиновьев в марте 1920 г. «последняя мобилизация обезлюдила районы Петрограда, остались лишь молодые и неопытные товарищи». Не прекращалась в Питере и постоянная мобилизация в Красную армию: только с июня 1918 г. по апрель 1919 г. в городе в ряды РККА было мобилизовано более 170 000 человек. В те годы товарищу Зиновьеву пришлось решать и чисто военные задачи. В течение 1919 года Петроград находился под угрозой захвата «Северо-Западной армией» Юденича, которого поддерживали Англия, Франция, Финляндия и Эстония. Не случайно, вспоминая события середины октября 1919 г. под Петроградом, бывший главнокомандующий всеми вооруженными силами Советской России С. Каменев отмечал: «Более сложной обстановки я за весь период Гражданской войны не помню». Зиновьев тогда входил в состав Реввоенсовета 7-й армии и Комитета обороны Петрограда. Ехидный Лев Троцкий оставил своё описание тех дней в городе: «В Петрограде я застал жесточайшую растерянность. Все ползло. Войска откатывались, рассыпаясь на части. Командный состав глядел на коммунистов, коммунисты на Зиновьева. Центром растерянности был Зиновьев. Свердлов говорил мне: «Зиновьев – это паника». А Свердлов знал людей. И действительно: в благоприятные периоды, когда, по выражению Ленина, «нечего было бояться», Зиновьев очень легко взбирался на седьмое небо. Когда же дела шли плохо, Зиновьев ложился обычно на диван, не в метафорическом, а в подлинном смысле, и вздыхал. Начиная с семнадцатого года, я мог убедиться, что средних настроений Зиновьев не знал: либо седьмое небо, либо диван. На этот раз я застал его на диване. Вокруг него были и мужественные люди... Но и у них опустились руки. Это чувствовалось всеми и отражалось на всем…» Здесь надо отметить, что товарищ Бронштейн и товарищ Радомысльский, хотя и были соплеменниками и земляками (оба родились в Херсонской губернии) и даже коллегами по революции, но очень не любили друг друга – точнее, на дух не переносили. И читая этот мемуар Троцкого, стоит делать поправку на его отношения с Зиновьевым. Тем не менее, некоторую душевную неустойчивость товарища Зиновьева, описанную Троцким при помощи «дивана», отрицать не приходится. Помимо Троцкого осенью 1919 г. командовать в Петроград приезжал и товарищ Сталин. Потом, все 20-е годы было очень тяжело разобраться – кто же таки спас город от наступления белых – Зиновьев, Троцкий или Сталин. Точку в этих сомнениях жёстко поставил сам товарищ Джугашвили, но уже в 30-е годы. Так или иначе, но Питер отстояли, белые Юденича были наголову разгромлены и бесславно бежали в Эстонию. Алексей Волынец Продолжение следует
Выступление Зиновьева в Петрограде 1918 г.
Зиновьев в Смольном 1918 г.
Открытие памятника Володарскому 1919 г.
Ленин, Бухарин, Зиновьев в дни работы конгресса Коминтерна 1919 г. Вверху - Зиновьев говорит речь на открытии памятника Володарскому. 1919 г. |
|
| Copyright © 2006-2019 «Агентство Политических Новостей Северо-Запад» При полном или частичном использовании материалов, ссылка на "АПН Северо-Запад" обязательна |
