АПН Северо-Запад АПН Северо-Запад
2006-11-10 Олег Тюлькин
Новый сюжет для антиутопии

В самый канун ноябрьских праздников в Государственную Думу поступил президентский законопроект. Название этого документа (как всех ему подобных) тяжелое, неудобоваримое и занимает восемь строк машинописного текста. Однако суть – реструктуризация атомной энергетики и промышленности с последующим ее акционированием – кристально ясна. Законопроект без всякой публичности и очень тихо обсудили в думском комитете по энергетике. Затем, спустя несколько часов, передали на Совет нижней палаты. Совет тут же принял его к рассмотрению и постановил: замечания и предложения подавать до 15 ноября. При этом руководство Государственной Думы сразу решило, что во второй половине ноября законопроект уже должен быть рассмотрен в первом чтении.

 

Это называется здрасьте, Новый год. Сглазил ведь, получается! Буквально неделю назад написал нечто в том смысле, что атомные электростанции у нас никто не приватизировал и, вроде, пока не собирается, а тут – на тебе. Набившего оскомину слова «приватизация» в путинском законопроекте нет, но вряд ли кому-то удастся доказать, что пресловутое «акционирование» – это ария из другой оперы.

 

Автор отправленной в Государственную Думу инициативы утверждает: «основная цель законопроекта состоит в том, чтобы в возможно короткий срок создать стартовые условия для повышения конкурентоспособности отечественных организаций атомного энергопромышленного комплекса на международных рынках, усилить их инвестиционную привлекательность». Ну да, плюс в дополнение там еще много красивых трескучих выражений о том, что государство будет владеть, контролировать и никого случайного не допустит.

 

Любопытной выглядит роль Владимира Путина в новом, теперь уже атомном Российском акционерном обществе (РАО). Любые сделки с акциями или имуществом РАО должны будут получать его одобрение, в противном случае они законом заранее объявляются ничтожными. И, наконец, как указывается в пояснительной записке, «законопроект предусматривает возможность изъятия ядерных материалов и ядерных установок у их собственников по решению президента РФ в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств». Это прямо сюжет для анекдота: «Куда торопишься-то, Владимир Владимирович, рабочий день кончился! – Да я тут еще в РАО по атомной энергетике распорядителем пристроился…».

 

Все бы было весело, если б не было так грустно. Правящий политический режим, взяв под личный контроль все естественные монополии, решил «упаковать» последнюю – атомную промышленность и энергетику. Теперь осталось армию поделить на личные полки, потому что ФСБ давным-давно приватизирована и прекрасно выполняет функции по изъятию чужого бизнеса с последующей передачей в Кремль. На блюдечке с голубой каемочкой.

 

Вкратце напомню, что контролируют сейчас особы приближенные к импера…, ох, простите, президенту России. Дмитрий Медведев – председатель Совета директоров «Газпрома», Игорь Сечин – «Роснефти», Виктор Иванов – «Аэрофлота» и «Алмаз-Антея», Игорь Шувалов – член Совета директоров «Роскомфлота» и «Российских железных дорог». Список можно продолжить, но лучше обозначим цифру – $100 млрд. Приблизительно в такую сумму оценивается оборот компаний, которыми владеют друзья и соратники г-на Путина. Эта цифра из открытых источников, поэтому нельзя исключать, что она – всего лишь верхушка айсберга. А сейчас и сам гарант Конституции, особо не церемонясь, решил чего-нибудь да прибрать к рукам. Видимо, действуя по принципу: у всех есть, а я что – рыжий?

 

Но станет ли кому-то лучше, если атомную энергетику в России будут держать на личном контроле (а фактически ею владеть) один или несколько человек, пусть даже и олицетворяющие высшую государственную власть? Разумеется, нет. Все что ни делается, все к худшему – так теперь приходится читать известную поговорку. Ведь даже сегодня, когда все атомные электростанции входят в состав концерна «Росэнергоатом», положение в отрасли незавидное. Особенно страдают города-спутники АЭС, так как едва ли не главным условием Росатома была передача муниципалитетам всей социальной сферы и ведомственного жилья. Средств на содержание неожиданно свалившегося на голову хозяйства у муниципальных властей, естественно нет. Все налоговые и прочие отчисления атомная станция переводит в Москву и только спустя время часть этих денег  в виде унизительной подачки возвращается в регионы. Директора АЭС по старой дружбе иногда что-то выделяют администрациям городов-спутников, но муниципалам приходится долго, до боли и хруста в пояснице, кланяться. И руководству станции, и чиновникам «Росэнергоатома».

 

А Кремль, меж тем, спешит. Президентский законопроект депутатам рекомендовали (читай – приказали) «рассмотреть во внеочередном порядке». В его тексте говорится об «особом режиме реструктуризации атомной отрасли», которую нужно провести за один год. То есть, кровь из носа, но успев до президентских выборов 2008-го. В том, что законопроект примут, и примут быстро, можно не сомневаться. В том, что закон будет работать с опережением всех сроков – тоже.

 

Нет смысла быть гениальным аналитиком, чтобы понять, куда так торопится кремлевская верхушка. Власть, особенно в России – понятие зыбкое, сегодня она у тебя есть, а завтра уже нет. Зато бизнес, даже в России – вещь вполне осязаемая и это серьезный инструмент, с помощью которого можно диктовать условия. Политическим противникам, раз уж мы вспомнили про грядущие президентские выборы. Представим, в порядке бреда, что некая абстрактная оппозиция их выиграет. Но за душой-то у оппозиции ничего нет. Нефть принадлежит бывшим. Газ принадлежит бывшим. АЭС и АЗС – тоже. Бывшие смогут легко диктовать условия, в том смысле, что если вы, ребята, не хотите, чтобы вас разорвала толпа, пляшите под нашу дудку.

 

Ведь «бизнес» в нашем случае – это не ларек и даже не супермаркет. Это энергетика, это ядерные материалы и ядерные реакторы, это стратегические запасы, это недра, это национальная транспортная инфраструктура. (Я имею в виду уже весь тот гигантский бизнес, который захватило и держит ближайшее окружение Путина.) А как Кремль умеет диктовать условия, используя энергетический шантаж, мы в этом году уже смогли убедиться. К счастью, пока не на личном опыте, но, не исключено, что придется.

 

Вот, кстати, вырисовывается неплохой сюжет для романа-антиутопии. 2008-й год. Президент далекой северной страны свергнут, но с помощью шайки верноподданных ему удается развязать гражданскую ядерную войну. Города во мраке. Воды нет. Электричества нет. Поезда не отправляются. Самолеты не взлетают. Хаос, мародеры, людоеды. Половина территории – зона отчуждения из-за взрывов на атомных электростанциях. А все почему? Да потому что кнопка у него, у свергнутого. И у шайки верноподданных. Но вот, когда всем кажется, что Апокалипсис уже наступил, ненадолго включают электричество и на экранах TV появляется ОН. Зловещий, глаза блестят, зубы скрежещут. «Что, – спросит, – вернуться? Навести порядок?» – «Вернись, вернись, Всемогущий!» – заревет голодная и холодная, но восторженная толпа…

 

Скажете, ненаучная фантастика? Но, так получается, что несколько последних лет мы живем как раз в этом жанровом формате. Не в горбачевском театре абсурда, не в ельцинской кинокомедии, но в путинской ненаучной фантастике. Тяжелой, дурной, похожей на наркотический кошмар. Только поэтому упомянутый сценарий не выглядит полной нелепостью. Раз хватило ума перетравить людей газом в театральном центре на Дубровке, то рубильник выключить – куда как более гуманный, если не невинный жест. В конце концов, еще неделю назад сам проект приватизации ядерной энергетики тоже казался ненаучной фантастикой.   

 

Тут ведь нужно вот еще о чем помнить. И всенародно избранный гарант Конституции, и большая часть его окружения – отставные чекисты. Всякий, кому приходилось сталкиваться с подобными персонажами в повседневной жизни, знает, что это тугой и трудный народец. Управленцы из них, как правило, никакие, как бы ни выпендривались. Доверь такому сапожную мастерскую, он будет не обувь чинить, а конкурентам козни строить. Это все потому, что у конторских служащих особая психология. Их всю жизнь учили разрушать и разлагать – вражеские агентурные сети, диссидентские группы, – но созидать их так и не научили. К тому же, вся история КГБ-ФСБ – это бесконечная летопись мести кому-нибудь и за что-нибудь. Операции возмездия у них всегда хорошо получались, с круговой порукой все налажено, а вот с остальным – увы. Конторским служащим после отставки длительная (если не пожизненная) реабилитация требуется, а они вдруг к пульту управления ядерным реактором потянулись. Тут, ей Богу, от обезьяны толку больше будет. С ней даже как-то надежней и безопасней.