АПН Северо-Запад АПН Северо-Запад
2007-06-15 Андрей Антонов
Истинные убийцы конголезского студента на свободе

Вчера со второй попытки присяжные признали четырех петербуржцев виновными в убийстве конголезца Ролана Эпосака.

Сам процесс можно назвать беспрецедентным. Ибо при такой скудной и сомнительной доказательной базе вины Громова, Герасимова, Оленева и Орлова при полном отсутствии вещественных доказательств четыре невиновных человека вот уже почти два года подвергаются уголовному преследованию. При этом более десяти месяцев они находились под арестом.

Обвинение строилось на опознании Орлова секретным свидетелем «Лариной» и так называемых «признательных» показаниях Герасимова и Оленева, от которых оба, оказавшись в следственном изоляторе «Кресты» вдалеке от оперов Калининского района, отказались. Есть свидетели, которые подтверждают факт насилия при получении «признаний». В карманах одежды всех обвиняемых обнаружены следы железа, алюминия, меди. Но подобные следы металлизации есть у всех, кто носит в карманах металлические предметы, вроде ключей и зажигалок.

«Ларина» после употребления спиртного видела нападение на негра с расстояния около 30 метров в течение 15-20 секунд. Возможно ли при этом в сумерках, 9 сентября, время 20:27, запомнить, а потом опознать одного из нападавших? Тем более что нападавшие и потерпевший хаотично передвигались. Сколько было нападавших – трое или четверо – она не помнит. «Ларина» ни слова не сказала, что потерпевшего били ножом. А по заключению судебно-медицинской экспертизы удары ножом наносились с большой силой, то есть должны были наноситься размашисто: не заметить их невозможно при хорошем, как у «Лариной», зрении.

Обвинение не представило реальных доводов, что этому свидетелю угрожала опасность. Поэтому сокрытие её данных и допрос в суде из неизвестного помещения, где она находилась не одна, вряд ли имел смысл. Наблюдая сбои видеосвязи, когда участники процесса выходили из зала и могли что-то посоветовать свидетелю, а также регулярное снятие судом вопросов к нему, можно предположить, что свидетель сообщал суду не совсем достоверные сведения и действовал по подсказке.

В своих «признаниях», которые датируются с 23 по 28 сентября 2005 года, Оленев и Герасимов говорят, что все четверо наносили множественные удары ногами и руками по телу потерпевшего. После удара камнем, брошенного Оленевым, негр стал приседать, упал. Дальше били лежачего. Представляете, когда бьют лежащего человека ногами, что с ним становится? А здесь, по заключению судебно-медицинской экспертизы, кроме ножевых ран, всего четыре ссадины: «…ссадина лба, ссадины (2) правой голени, ссадина правой коленной чашечки… Указанные ссадины не влекут за собой расстройства здоровью и не расцениваются как вред здоровью». Картина нанесения ударов, согласно показаниям обвиняемых, явно не соответствует заключениям эксперта. «Ларина» и ещё одна свидетельница также говорили о множественных ударах ногами и руками по телу Эпасака.

Герасимов «признался», что наклонился и нанёс негру, лежащему на земле один, может быть, два удара ножом. Но по заключению судебного медика, ударов ножом было шесть-семь. Описывая одну из ран, эксперт утверждает: «Локализация раны височной области, направление раневого канала от данной раны свидетельствует о том, что удар колюще-режущим предметом был нанесён в левую височную область лица, в направлении сверху вниз по отношению к вертикально стоящему человеку». Потерпевший, как установил эксперт, в момент нанесения ударов ножом стоял, а не лежал. Явное несоответствие заключений эксперта с показаниями Герасимова и Оленева. Может быть, они забыли через две недели, как всё происходило?

Нет, конечно. Они просто не знали, как происходило избиение, ибо не были на месте преступления. Если посмотрим на заключение судмедэксперта, то увидим, что данная экспертиза начата 16 сентября, а закончена 13 декабря 2005 года. Ознакомиться с ней работники милиции и прокуратуры смогли не раньше этой даты и до того не знали точно, какие повреждения были у африканца, как они получены. Никто не мог поведать с 23 по 28 сентября обвиняемым, как всё на самом деле происходило. Вот и родились такие несуразные показания, не соответствовавшие истинной картине происшедшего.

Уместно вспомнить иные пассажи показаний. Например, подходя к негру, Оленев забежал в кусты справить нужду. Вы часто видели преступников, которые перед нападением забегали в кусты стравить нужду? Затем поднял с земли камень, со значительного расстояния бросил его и попал в лоб негру, находящемуся в окружении Орлова, Герасимова и Громова. И попал именно в лоб негру, а не кому другому, словно брошенный булыжник имел специальную систему наведения!

Поражает и точность определения деталей в показаниях Оленева. Он заявляет: отходя, рассмотрел с 10 метров нож, которым бил Герасимов. Лезвие ножа выбрасывалось при нажатии кнопки, длина клинка 10-15 сантиметров, ширина в максимальной части полтора сантиметра. Даже кнопку рассмотрел. А раньше этого ножа Оленев никогда не видел. Герасимов в своих показаниях пояснял, что нашёл его 9 сентября, но где – не помнит. Удачно нашёл: именно 9-го, в день преступления. И как вовремя обернулся Оленев!

Оленев был задержан 23 сентября 2005 года, когда сам (!) пришёл к зданию милиции, чтобы проведать задержанных днём ранее Орлова и Герасимова. И после задержания, по версии следствия, дал явку с повинной.

На одном из последних заседаний соседка Громова по квартире Нахимович «вспомнила», что 9 сентября 2005 года вечером (в день убийства) видела в своей квартире Громова вместе с Оленевым, и, якобы, они что-то «застирывали в ванной». Приведу её показания от января 2006 года: «Я не помню, как я провела вечер 9 сентября 2005 года… Как Юра провёл вечер 9 сентября 2005 года – я не помню, или не знаю». ....Не помнила, не знала, а спустя почти два года узнала. Интересно, от кого?

Несколько свидетелей в суде подтвердили алиби Орлова и Громова. По данным оператора сотовой связи, Герасимов в 20:26 и 20:27 – именно в момент нападения – разговаривал по телефону. Возможно ли одновременно говорить по телефону и бить человека ногами, руками и ножом? При этом его телефон подсоединялся к базовой станции, радиус действия которой заканчивается в полутора километрах от места преступления.

Защите было крайне сложно работать на первом процессе в 2006 году и, особенно на втором, начавшемся в конце января 2007 года. Второй процесс вёл судья Аркадий Кургузов, который, по моему мнению, явно «подыгрывал» обвинению. Если большинство ходатайств прокуратуры было удовлетворено, то ходатайства защиты в основном отклонялись. Нам не дали огласить ряд документов, заявления о получении «признательных» показаний Оленева и Герасимова с применением насилия тут же прерывались судьёй: «не положено, в присутствии присяжных это говорить нельзя». Но статья 333 УПК гласит: присяжные вправе участвовать в исследовании всех обстоятельств уголовного дела. Небольшие ограничения вводит статья 335 УПК, но всё остальное извольте сообщить присяжным.

Подсудимые пытались назвать данные человека, который реально мог напасть на негра. Он сам рассказывал, что вместе со своими знакомыми совершил это преступление. Данные его известны. Но судья не только не внял этим показаниям, но даже затыкал парням рот.

При такой судебной практике можно любого поймать на улице, «убедить» в милицейском кабинете, что он совершил убийство, и - дело в суд. А если человек вдруг осмелеет и при присяжных начнёт говорить о насилии, то можно заткнуть ему рот и убаюкивать присяжных, что «суд гарантирует получение всех доказательств с соблюдением закона».

Мы постоянно чувствовали давление. А тут ещё в начале марта т. г. было совершено нападение на подсудимого Герасимова около его дома. Неизвестные металлической палкой нанесли ему удары по голове. Во время первого процесса в апреле 2006-го напали на адвоката Калмыкова, когда он возвращался домой. Оба получили черепно-мозговые травмы, у них ничего не похищено.

На меня судьёй и по инициативе прокуратуры Управлением юстиции были направлены сообщения в Адвокатскую Палату СПб о допущенных нарушениях в ходе процесса. Квалификационная комиссия Палаты, тщательно и объективно разобравшись, не нашла в моих действиях каких-либо нарушений.

Прокуратуре очень хотелось добиться осуждения парней. На одном из заседаний государственный обвинитель заявил ходатайство о замене адвокатов Калмыкова, Михайлова и автора данной публикации.. Видимо, их планировалось заменить на более «конструктивных». Но ходатайство в виду его тенденциозности судья всё же отклонил.

Последние заседания вообще были закрытыми. Воспользовавшись некоторым недовольством зала, судья удалил публику и под надуманным предлогом вынес постановление о проведении закрытых заседаний. Думается, это решение было запланированным. Кургузов хотел «отсечь» журналистов от предстоящих 9 июня прений, когда защитники давали оценку представленным доказательствам. А послушать было что: адвокаты, считаю, показали несостоятельность обвинения, хотя нам не дали даже времени на подготовку после выступления обвинителя.

Прения закончились после 18-ти часов вечера, заседание длилось более 8-ми часов, и тут судья заявил, что теперь подсудимые должны выступать с последним словом. А отказ выступать он расценивал, как отказ от последнего слова. Все четверо не были к нему готовы, ходатайствовали отложить их выступления на следующее заседание. Но судья отказал – нарушение вопиющее. Он фактически лишил подсудимых права на последнее слово.

Несколько слов по поводу обвинительного вердикта, который также выносился в закрытом заседании. 10 присяжных «за», 2 – «против». Практически, наоборот по отношению к ранее вынесенному в июле 2006 года оправдательному вердикту. Снисхождения, по мнению присяжных, подсудимые не заслуживают. Для защиты крайне удивительный расклад. Объяснить его можно только давлением на присяжных извне или их «конструктивным» подбором. Факты говорят сами за себя.

Характерно, что на вынесение вердикта не явилась одна из основных присяжных. Причину неявки судья не разъяснил. Всего же за время процесса выбыло 7 присяжных. Их заменяли запасными. Причина такой текучки пока также неясна. На сегодня я не располагаю доказательствами «работы» обвинения и суда с присяжными, но при административных возможностях многое по силам. Возможно, некоторые факты воздействия на заседателей всплывут в недалёком будущем.

Пока же очевидно, что административный ресурс курировал не только суд, но и многие освещавшие его СМИ. Последние закрытые заседания практически не освещались, хотя журналисты интересовались у адвокатов итогами заседаний. Все телесюжеты, показанные в день вынесения вердикта, взяты из архива. Защитникам возможности высказать своё мнение телекомпании не предоставили.

Процесс оставил весьма тягостное впечатление: осуждены невиновные. Ни о каком равноправии сторон и состязательности не может быть и речи.

Андрей Антонов, член Международной коллегии адвокатов

Информация «АПН Северо-Запад»: Приговор на основании вердикта присяжных будет оглашён 19 июня в 12 часов в здании городского суда по адресу Галерная улица, 73.