 |
 |
|
|
Есть новости большие и маленькие.
Вот, например, когда 25 октября (7 ноября) 1917 года Владимир Ленин, Лев Троцкий и прочие большевики пришли к власти в России, всем (вовне) казалось, что эта новость очень маленькая. Ну, подумаешь, очередная карликовая сила в оставшейся без легитимного правительства стране совершила опереточный переворот. Все равно через пару недель все рухнет.
Пара недель затянулась на 73 года. И человечество еще нескоро опомнится от этих лет. И в хорошем, и в плохом смыслах.
Вот и сейчас мы переживаем очередную маленькую новость. Закрывают музей Владимира Владимировича. В смысле — Маяковского. Как ни смешно, на Лубянке.
По инициативе главы Департамента культуры правительства Москвы Сергея Капкова, который считается (на мой взгляд, небезосновательно) доверенным лицом самого влиятельного (кто бы что ни говорил) олигарха России Романа Абрамовича, музей Маяковского закрывается типа на ремонт, чтобы потом на его базе создать якобы некий аналог парижского Центра Помпиду. То есть — музей современного искусства.
Вся эта концепция реформирования музея Маяковского — как пить дать, заведомый блеф. Потому что коллекции произведений искусства, хотя бы приблизительно сравнимой с Центром Помпиду, в Москве нет.
Истинный замысел лично мне ясен как божий день. Подруга Романа Абрамовича Дарья Жукова вроде как коллекционирует современное искусство. И у нее есть для этого целая галерея «Гараж», расположенная в Марьиной Роще. Но это как-то далековато от центра нашей Москвы. Поэтому желательно иметь филиал «Гаража» в самом козырном месте. А лучшего места, чем музей Владимира Владимировича, в непосредственной близости от эпицентра государственной безопасности не найти.
Дело усугубляется тем, что музей Маяковского — это не просто объект недвижимости. Но и архитектурный памятник — одно из лучших замкнутых пространств Москвы, построенных при советской власти. Не говоря уже о том, что музей Маяковского, не такой уж известный и совсем не круто распиаренный, был (и пока еще остается) третьим по посещаемости в Москве: после кремлевских Оружейной палаты и Алмазного фонда. То есть более популярным, чем всем известные Третьяковская галерея и Государственный музей изобразительных искусств (ГМИИ) им. А.С.Пушкина. Как ни удивительно.
Чтобы осуществить рискованную комбинацию, уволили директора музея Светлану Стрежневу, которая возглавляла все это дело больше 30 лет, и назначили нового руководителя — Надежду Морозову. Которая, собственно, и призвана реализовать программу трансформации музея в галерею имени Дарьи Жуковой.
Логично ли все, что происходит? Да, логично.
Есть эпохи созидательные и есть эпохи паразитические. Как говорил русский философ Николай Бердяев, в какие-то времена что-то формулируется, а в другие — только пересказывается.
Мы живем в типично паразитическую эпоху. Когда не принято и не требуется ничего создавать. Надо лишь утилизировать то, что создано до тебя. Пересказать своими словами, в меру собственного понимания. И уж так получается, что текст пересказа иногда оказывается не вполне цензурным.
Напрасно мы терзаемся вопросами типа «почему не взлетает самолет Sukhoj Superjet?», «отчего не поднимается в небо ракета «Булава»?» или «как так получается, что ни в какую не работает система ГЛОНАСС?».
Ответы очевидны.
Паразитические эпохи не предназначены для создания новых ценностей. Они пригодны лишь для перераспределения всего, что создано прежде.
И мы живем в такую эпоху. Воленс-ноленс.
Основная цель правящей элиты современной России — это чего-нибудь умыкнуть. А умыкнуть можно только из того, что создано в предыдущую великую ((с) Эдуард Лимонов) и ужасную ((с) все остальные) эпоху — советскую.
Российская элита, т.е. совокупность людей, которые принимают ключевые политико-экономические решения, — это корпорация по утилизации советского наследства.
И последнее, самое главное, что осталось от советской эпохи, — это В.В.Маяковский. Величайший русский поэт XX века.
Его утилизируют напоследок. После нефтяной, газовой и металлургической отраслей.>И последнее, самое главное, что осталось от советской эпохи, — это В.В.Маяковский. Величайший русский поэт XX века.
Его утилизируют напоследок. После нефтяной, газовой и металлургической отраслей. Наверное, это большая честь для тех, кто это делает, и посмертное признание заслуг утилизируемого.
Маяковский покончил с собой, потому что не был востребован советской властью сталинского образца. Революция предала себя и своего «лучшего, талантливейшего» ((с) И.Сталин) певца. Точка пули в смертном конце оказалась единственным выходом для того, кто верил в невозможное при жизни и так и не получил его.
И хотя Маяковского (после смерти, как водится) возвеличил сам кровавый тиран, кумир наших многих поколений, поэт оставался символом устремлений к недостижимому. К тем местам и временам, с которыми таки пойдешь на труд, на праздник и на смерть. И — символом огромной любви. «Поэт поет сонеты Тиане, а я, из мяса сделанный весь, тела твоего прошу, как молят христиане, хлеб наш насущный даждь нам днесь».
Пришло время Маяковского уничтожить. Потому что такой кусок недвижимости в центре Москвы слишком дорогого стоит. Во всех смыслах.
Паразитическая эпоха вообще радикально наращивает расходы. Профильные специалисты сообщают нам, что сочинская Олимпиада-2014 обойдется в $60 млрд. Неофициально, разумеется, — формально эту цифру никогда не объявят и не признают. Это беспрецедентно. Столько на организацию Олимпийских игр не тратил никто и никогда со времен Геракла, у которого был в Древней Греции неограниченный кредит.
Роман Панов, бывший заместитель министра регионального развития РФ, уже сидит в тюрьме за правильную организацию саммита АТЭС на острове Русский близ Владивостока. Формально украли несколько десятков миллионов рублей на строительстве моста на остров. Фактически — сотни миллионов долларов. А иначе зачем вообще было проводить саммит АТЭС? Просто ради государственного престижа и роста влияния России в Азиатско-Тихоокеанском регионе? В паразитические эпохи так не бывает.
Собственно, все, на чем держится неожиданно поднявшаяся в дрожащих коленях Россия, — это фрагментарные элементы советского наследства. А именно: ядерное оружие, истинное состояние которого на сегодняшний день неизвестно. То, что оно устарело, очевидно. США, флагман мирового технологического развития, активно переходят на тактическое ядерное оружие и, одновременно, сверхточное неядерное. Насколько арсенал наших Ракетных войск стратегического назначения пригоден для решения каких бы то ни было стратегических задач — большой вопрос. На который есть ответ, но мы пока не будем его озвучивать.
И еще — кресло постоянного члена Совета Безопасности ООН. Которое, опять же с течением времени, становится все дешевле. Потому что основополагающие глобальные политические решения все чаще принимаются помимо этой институции. Ни для американской интервенции в Ирак, ни для «арабской весны» (череды революций в странах Северной Африки и Ближнего Востока) Совбез ООН не понадобился. Точнее, российское (под прикрытием китайского) вето в этом Совбезе никому и ни в чем не помешало. Как и не помогло.
С хвостом годов, как писал Маяковский, Россия все более становится подобием чудовищ ископаемо-хвостатых. Товарищ жизнь все менее милосердна к этой существующей РФ. Добить Маяковского — это последнее, что могла бы сделать эта власть в этой стране, и первое, что она делает. Конечно, после «закона Димы Яковлева» и других мелкобезумных решений последних месяцев.
Бог в помощь. Владимир Владимирович (Маяковский) все это переживет. Он останется. Он преодолеет и даже «смерти бессрочный срок», который давно уже миновал. Переживет ли это Владимир Владимирович не Маяковский — отдельный большой вопрос.
Станислав Белковский
Материал МК