Безусловно, есть проблемы, которые было бы сподручнее решать в рамках единого региона – это и вывод промышленных предприятий из исторического центра Санкт-Петербурга, и экологические проблемы катастрофического замусоренного городскими туристами Карельского перешейка, и транспортное сообщение с пригородными поселками, и благоустройство дачных кооперативов, и многие другие. Вопрос: с какого такого перепугу чиновникам Смольного так заботиться о бедных дачниках, чтобы решиться на открытую конфронтацию с соседями. Да и в выступлениях главных действующих лиц о них, бедолагах, вовсе не упоминалось. Сдается, дело совсем в другом…

Буквально две недели назад в Москве возглавляемый Егором Гайдаром Институт экономики переходного периода провел международную конференцию «Российские регионы в условиях экономического роста» с участием видных представителей Вертикали Зла. Обсуждались двухлетние итоги строительства этой самой вертикали и то, как она повлияла на жизнь в регионах. На протяжении двух дней в шикарных залах Мариотт Гранд Отеля лучшие московские эксперты и чиновники-вертикалисты подводили итоги модификации институтов региональной власти. Выступали заместители министров регионального развития и экономики, представитель правительства в Совете Федерации, советники нынешнего президента РФ и целая куча широко известных в узких кругах ученых во главе с самим Егором Тимуровичем. Два года отстраивания «вертикали» были признаны достаточным сроком, чтобы оценить ее влияние на региональные особенности инвестиционного климата, прозрачность и эффективность политики региональных властей во главе с назначенными губернаторами. Оказалось, что единственным действительно новым результатом стала возможность межрегиональной борьбы за власть между губернаторами, в форме слияния/поглощения регионов.

Привыкшему к победным реляциям российскому телезрителю общая тональность представленной аналитики может показаться шокирующей. Если перевести выступления с фирменного чиновничьего стиля «многамногабукав» на нормальный русский язык, то получится «Мы старались-старались, а лучше почему-то не стало». Умеющему читать между строк этого более чем достаточно.

Напомним главные элементы этой самой «модификации региональной власти»:

В свое время сторонники введения назначаемости губернаторов много говорили о низкой квалификации и моральных качествах выборных губернаторов, а оказалось, что подавляющее большинство назначенных по новой процедуре – действующие главы регионов, зачастую не имевшие права баллотироваться на очередной срок. Если выборы 1994-98 гг. сильно проредили поколение губернаторов, вставших у руля власти в регионах на самом рубеже 80-90-х, то есть уже на выборах 1999-2001 гг. действующие губернаторы, как правило, продлевали свой мандат (вспомним здесь Анатолия Собчака и Владимира Яковлева). Окопавшись в коридорах власти, подчинив себе местную прессу и силовые структуры, местные боссы соревновались в применении новообретенного «административного ресурса». У системы с их точки зрения был только один недостаток – после двух сроков приходилось-таки уходить. Назначаемость губернаторов решила эту главную проблему. Теперь уходить после двух сроков не приходится.

В результате «высказываются опасения о возможном подрыве стимулов региональных властей по оказанию качественных услуг населению», а уровень доверия населения к судебной системе и правоохранительным органам «не вырос». Прочие показатели эффективности регионального управления, от сбалансированности местных бюджетов и до количества чиновников на 1000 жителей региона также «не улучшились». Кстати, на 1000 жителей Санкт-Петербурга приходится 207 региональных чиновников, то есть уже каждый пятый житель города занят в сфере управления регионом. Для сравнения, даже в Ленинградской области на 1000 жителей приходится 132 бюрократа. Спрашивается, а работать-то кто будет?

Лечить же тотальные забюрократизированность и застой крови в региональном управлении теперь предлагается довольно оригинальным образом - ввести институт представления кандидатов на пост главы региона партией, выигравшей выборы в региональное законодательное собрание. По умолчанию предполагается, что везде победит «Единая Россия». Учитывая, что практически во всех регионах списки «партии начальников» возглавляет лично самый главный местный начальник (собственно, благодаря чему «Едро» и побеждает), то последствия у этой инициативы могут быть какие угодно, кроме сменяемости губернаторов и обновления региональных элит.

Так кто же все-таки выиграл от всех нововведений в сфере регионального управления? Оказывается – это те губернаторы, которые все это время хищно зарились на своих соседей. Новая система создала реальную возможность не столько для объединения, сколько для поглощения и присоединения одного региона к другому.

Действительно, при объединении двух регионов всегда возникал вопрос – кто будет управлять получившимся новобразованием и распоряжаться собственностью. Именно этот камень преткновения оказался непреодолим для Вадима Густова и Владимира Яковлева, много говоривших в 90-е о необходимости воссоединения Санкт-Петербурга и Ленинградской области. В обеих администрациях по вопросу о необходимости такого объединения царило полное единодушие, главы регионов подписывали соответствующие договоренности и давали пресс-конференции, однако добровольно поступиться своими полномочиями ни петербургское, ни областное начальство оказалось не готово. По тем временам, если региональные элиты не стремились к объединению, принудить их к этому было невозможно.

Теперь все поменялось. Для начала губернаторов лишили возможности участвовать в федеральной политике, фактически выставив за дверь Совета Федерации. Опять же, в свете непрерывно сотрясающих этот декоративный орган коррупционных скандалов, думается – лучше уж сидели бы там региональные руководители: и украсть им помимо этого есть где, и прямое взаимодействие регионов какое-никакое происходило. Многие вопросы губернаторами соседних регионов решались друг с другом, и региональные союзы создавались при встречах в СовФеде, достаточно вспомнить «Сибирское соглашение» главы Свердловской области Эдуарда Росселя.

Вторым шагом стало введение назначаемости губернаторов. По большому счету – для большинства из них эта реформа оказалась благом. Никаких тебе больше предвыборных стрессов и пусть минимальной, но от этого еще более унизительной зависимости от плебса. Достаточно раз в несколько лет занести куда надо – все дешевле и проще, чем с выборами мучаться, да и ограничений по срокам никаких. Однако побочным эффектом оказалась возможность «занести» не только «за» собственное переназначение, но и «против» неугодных тебе соседей. У региональных начальников появилась реальная возможность мочить друг друга.

Третьим и последним этапом расчистки на пути к Большому Переделу стало уничтожение региональной политики – ликвидация региональных партий и одномандатных округов. И то сказать – оппозиционные местные партии типа несостоявшейся калининградской «Балтийской республиканской» или блоки вроде петербургской «Северной столицы» – являлись редчайшим исключением. В большинстве регионов губернатор формировал под себя объединение с пафосными названиями а-ля «Счастливый Татарстан», которому всеми правдами и неправдами обеспечивалось нереальное большинство, превращавшее местный парламент в канцелярию, бесперебойно и молча визирующую подсунутые другими отделами губернаторской администрации проекты. Теперь же в местных легислатурах сидят исключительно представители федеральных партий (в основном – известно какой партии), в первую очередь ориентированные на выполнение распоряжений московского партийного начальства.

После устранения всех препятствий по необъятным просторам великой и могучей родины слонов покатился Новый Большой Передел. По заключению Сергея Жаворонкова и других экспертов гайдаровского института, какой-либо экономической целесообразности в объединительном процессе немного. Однако помимо расширения владений и обретения возможности прибрать к рукам собственность соседней, действует еще и стремление к достижению неких символических ценностей - успешные «объединители» могут резко повысить свой авторитет на федеральном уровне. Поглощение соседей осталось единственной доступной местным элитам формой межрегиональной политики. Думается, именно эти «статусные» соображения и двигают госпожой Матвиенко – в рамках Санкт-Петербурга ее деятельной натуре явно тесновато, а ввязаться в президентскую гонку не велит инстинкт самосохранения. Остается «расти на своем месте» путем присоединения соседей, и одной лишь Ленобластью здесь можно и не ограничиваться.

Выглядит это примерно так: первым делом возжелавший расширить свою вотчину за счет соседей губернатор обращается в Администрацию Президента РФ. Ее роль в процедуре никакими законами не прописана, но факт остается фактом – основными фигурантами всех «объединительных» дел выступали Владислав Сурков и Игорь Сечин. Затем местным «едросам» по партийной линии спускается соответствующее распоряжение, они берут под козырек, назначают местный референдум и начинается широкомасштабная промывка мозгов населению.

Если на этом этапе губернатор поглощаемого региона оказывает сопротивление и, не дай Бог, ведет контрпропаганду – на него обрушиваются проверки прокуратуры, ФСБ, в крайних случаях заводится сразу несколько уголовных дел (так было, например, с губернатором Ямало-Ненецкого автономного округа Юрием Нееловым). После того, как запуганное местное руководство прекращает сопротивление, уголовные дела замечательным образом саморассасываются. Масштабы промывки мозгов, равно как и нарушений при проведении референдумов, можно представить по тому, что наблюдатели на них не допускаются, а уровень поддержки объединительного процесса практически ни на одном референдумов не насчитали меньше 90%.

Фактически – система позволяет присоединить к любому региону любой другой из имеющих с ним общую границу. На все про все – от первого «закидывания удочек» в АП и до момента принятия присяги новых вассалов, требуется чуть более года.

На данный момент было предпринято 9 попыток поглощения, из них 7 вполне удачно отработали вышеописанную схему. Сбоев было 2: присоединение Республики Алтай к Алтайскому Краю и Республики Адыгея к Краснодарскому краю. В обоих случаях решающую роль сыграло отчаянное сопротивление местных этнических общественных организаций – обе республики являются по сути этнократиями, жизнь которых полностью контролирует 30-35-процентное коренное этническое меньшинство.

Все зависит от того, кто первым окажется в кабинетах АП и инициирует процесс. Поживиться у соседей, безусловно, есть чем, однако, не слишком ли многим для этого придется поделиться с московскими покровителями?