 |
 |
|
|
Продолжение. Части 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30
16 января 2013 года в центре Москвы был застрелен один из главных российских криминальных авторитетов, 75-летний вор в законе Аслан Рашидович Усоян, более известный под прозвищем "Дед Хасан". Это была далеко не единственная насильственная смерть криминальных лидеров такого уровня в постсоветской России. Сильвестр, Отарик, Япончик, Дед Хасан… Подобные смерти за 20 с лишним лет смутного времени стали для нас привычны, превратившись в характерные приметы нашей повседневной жизни. Такие же, как заказные убийства политиков и журналистов, махинации на выборах, продажа депутатских мандатов, министерских и губернаторских должностей, непрекращающиеся коррупционные скандалы, слэм претендентов на власть и лучшее место у кормушки в последние годы правления Бориса Ельцина, постоянное перераспределение капиталов и собственности среди его друзей и друзей, пришедшего ему на смену, "приемника" - Владимира Путина. Криминальный мир, разумеется, не оставался от всего этого в стороне.
В день убийства Деда Хасана я находился в Испании и о случившемся узнал из новостей.
По сообщениям СМИ, Усоян был убит при выходе из ресторана "Старый фаэтон" на Поварской улице, недалеко от здания Верховного суда России. По данным полиции, неизвестный снайпер, расположившийся на лестничной площадке в доме напротив ресторана, стрелял из бесшумного автомата "Вал". Ранение в шею оказалось для Деда Хасана смертельным. Испанская газета "El Pais" написала тогда, что Аслан Усоян "умер достойно, если исходить из кодекса чести, которым руководствуется российский криминалитет".
Версии его убийства оперативники и наблюдатели выдвигали разные, но всем было очевидно одно: главная причина преступления заключалась в том самом перераспределении собственности, которое способно вызвать не только криминальные, но и гражданские войны. Особенно - в смутные времена.
Находясь за границей, где почему-то боятся "русскую мафию" больше, чем охвативший Западную Европу экономический кризис и заполонивших их города китайцев, турок, арабов и цыган, не платящих налоги и доставляющих реальные хлопоты правоохранительным органам, я всячески старался избегать разговоров на тему гибели Деда Хасана. Но российские журналисты непрерывно доставали меня вопросами об этом человеке, либо, просили прокомментировать его убийство.
Я устал повторять им, что покойного лично не знал, никогда с ним не встречался, а то, что слышал о нем (при его жизни от сведущих людей), - не идет ни в какое сравнение с теми отвратительными историями, которые рассказывали мне, к примеру, о том же Путине люди из его окружения. Или о Сечине, Суркове, Сердюкове...
"А, может, вы думаете, - говорил я самым неверующим, - что покойные ныне "выдающиеся государственные деятели России" Черномырдин и Ельцин были умнее, честнее или более законопослушны, нежели Дед Хасан?.." Беспринципность, коварство и пренебрежение к закону каждого из первых двух, не идет ни в какое сравнение с тем, чем грешили вместе взятые - Дед Хасан, Япончик, Отарик, Марик и прочие ушедшие в мир иной криминальные авторитеты.
Это, если честно.
Пусть зло побеждает зло! Не перестаю это повторять. Но, с учетом того, что Аслан Усоян все-таки умер, скажу лишь одно: "Царство ему небесное!" А то, что произошло, и что за этим последует, уверен, Россию богаче, свободнее и более уважаемой в мире страной не сделает. Как не станет богаче и счастливее наш народ. Не от Деда Хасана это зависело, и не будет зависеть от тех, кто сменит его на российском криминальном троне.
Но уж, коль я упомянул некоторых из его друзей и коллег по криминальному бизнесу, то следует заметить, что среди них было и есть немало людей весьма колоритных. О Япончике (Вячеславе Иванькове) и Отарике (Отари Квантришвили) писалось и говорилось много. А вот о Марике (Марке Мильготине) - значительно меньше. Думаю, пока не поздно, надо бы этот пробел чуть-чуть восполнить.
Марк Захарович Мильготин, 1949 года рождения, похоронен на том же Хованском кладбище в Москве, где нашел упокой двумя месяцами позже и Аслан Усоян. Только Марик умер не от пули, а вполне обыденно - в больнице от онкологического заболевания. Как и Дед Хасан, он был неоднократно судим, сидел за незаконные валютные операции, мошенничество, кражи, торговлю оружием и наркотиками, но все это, в основном, в советские времена, когда власть в стране была жестче, коррупция - меньше, и законы большинством людей все-таки соблюдались. В 90-х годах Марика, правда, несколько раз задерживали и даже арестовывали - то за хранение наркотиков, то за драку устроенную им в центре Москвы с каким-то предпринимателем, которого он, якобы, даже хотел в сердцах пристрелить, но все обходилось благополучно: Марка Захаровича всякий раз отпускали, да еще и приносили ему извинения.
Стала известной фраза, которую он в те годы с гордостью сказал своему другу - вору в законе Вячеславу Сливе: "Не нашелся еще тот советник юстиции, который подпишет нам обвинительное заключение". Впрочем, говорил он это не только одному Сливе.
Сам Марик, между тем, вором в законе не был. Он считал, что "это предполагает, в первую очередь, не материальные блага, а огромную ответственность". И когда ему предложили короноваться в "законники", с благодарностью отказался.
"Марк Захарович был огромный человечище! Человек правильный, старой формации", - говорили о нем после его смерти знакомые и друзья. И (о, ужас!) с этим соглашаются практически все знавшие его оперативники, следователи и прокуроры.
Мне довелось видеть его лишь дважды, и оба раза, можно сказать, случайно. Причем, второй раз - незадолго до его смерти. Марк Захарович был болезненно худ, но, как и прежде элегантен. Его вытянутое лицо с глубокими морщинами, большие изящные очки и крупный нос напомнили мне сразу двух людей, одинаково мною любимых: композитора Микаэла Таривердиева и гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса. Наверное, в Марике и впрямь было что-то от них обоих: благородная элегантность Таривердиева и веселое раздолбайство нестареющего душой Кита.
А вот один мой друг-адвокат знал Марика близко. Он много лет оказывал тому правовую помощь и даже успел подружиться. Они вместе посещали ночные клубы, адвокат бывал у него дома, Марик приглашал его на свои дни рождения.
Большой загородный дом Марика, по словам Алексея Николаевича (так зовут моего коллегу), в праздники всегда был полон людей. Друзья и приятели, воровская элита и простые жулики, антиквары и коммерсанты, "авторитетные предприниматели" и бизнесмены средней руки, юристы, артисты, охранники, водители, домашняя прислуга - все беспорядочно, но без суеты передвигались по дому из комнаты в комнату, оживленно общаясь друг с другом, в то время как кто-то, в явном подпитии, дремал прямо в гостиной на диване, кто-то сидел там же в кресле, молча уставившись в телевизор, кто-то возился с едой на кухне. В доме вкусно пахло жареным мясом и пряностями. На столе, среди хаотично расставленной посуды, хрустальных ваз с фруктами и серебряных приборов стояли бутылки с вином, коньяком и водкой. Тяжелые шторы и скатерти, антикварная мебель, камин, кожа и мех.
Согласитесь, все это (даже без плюша и бархата, но не исключено, что там были и они) напоминает "нехорошую квартиру" на Большой Садовой, в которой нашел себе приют мессир Воланд со своей свитой. А мне еще это напомнило известную фотографию с разворота альбома "Банкет нищих" (Beggars Banquet) роллингов, навеянную, как и первый его трек "Сочувствие дьяволу" (Sympathy for the Devil), романом Булгакова.
"Приехал я как-то с женой на день рождения Марика, - рассказывал мне Алексей Николаевич, - приехал в назначенный час, с подарками. Жена в вечернем платье, я в лучшем своем костюме, а там вот такая обстановка… На нас внимания никто не обращает, а самого именинника нет. Потом он спустился в зал в длинном халате, оказывается, еще даже и не одевался. А кругом какие-то люди шастают, пьют, закусывают, спят. И рожи у некоторых такие, что упаси господи…"
"Лёша, чего такой грустный?» - Спросил Марик адвоката, когда они, в конце 90-х встретились однажды в ресторане. Марик, пребывавший в хорошем настроении, улыбался и говорил низким, хриплым голосом, словно насытившийся удав Каа из мультфильма "Маугли".
Алексей Николаевич отмахнулся было, но потом под напором Марика, всё же рассказал, что его беспокоило: один коллега, в недавнем прошлом - прокурорский работник, не отдавал ему деньги, полученные от клиента в качестве оплаты за выполненную ими совместно работу.
"Вначале тянул, тянул, а сейчас не желает и разговаривать: дескать, он сам всё сделал, и я тут не при чём. Хотя клиент был мой, и схему придумал я..."
Сумма, о которой велась речь, была не такой уж и большой, а для Марика вообще пустяковой, - 10 тысяч долларов. Но, выслушав адвоката, он вызвался ему помочь, тем более что должник, как оказалось, завтра с утра должен был участвовать в одном с ним судебном процессе.
"Да не надо, - отнекивался адвокат, - сам разберусь".
Но куда там! Марка Захаровича было не переубедить: "Лёша, я просто с ним поговорю". К тому же он находился уже навеселе.
"Короче, завтра к 10-ти буду, жди", - заключил Марик.
"Ну, ладно, время позднее, Марик пьян, завтра и не вспомнит", - подумал адвокат, наполняя вином опустевший бокал Мильготина.
Он и впрямь не хотел вмешательства Марика в свои дела, потому что именно завтра с его должником перед началом судебного заседания должны были встретиться и "просто поговорить" люди, способные, как считал Алексей Николаевич, быть убедительными и решить данную проблему.
С Мариком они расстались глубоко за полночь.
В 9 утра, чуть отдохнув и приведя себя в порядок, Алексей Николаевич приехал на Таганку и нетерпеливо поджидал у здания суда тех, кто должны были объяснить его коллеге (до того, как тот успеет войти в суд), что такое хорошо и что такое плохо.
Вскоре они появились на черном "Мерседесе-Гелендвагене", минут двадцать постояли вместе с адвокатом, но потом вдруг захотели "отлить" и пошли в ближайшие дворы в поисках, где это можно сделать. Еще было прохладно, но весна чувствовалась уже во всем: приветливо светило солнышко, набухали на деревьях почки, весело чирикали воробьи. И этим парням было так хорошо, что когда они вернулись, то с недоумением услышали от адвоката, что они "мудаки", которые "не могли потерпеть" и, в итоге, "прозевали человека", уже вошедшего в суд.
"Алексей Николаевич, ну, извини. Мы не думали, что так получится, - начали оправдываться парни. - Хочешь, завтра приедем?.."
"А надо было думать! Ладно, валите отсюда", - прогнал их раздосадованный адвокат. И только они отъехали, как возле него остановился еще один "Мерс", из которого, в сопровождении двух братков с бульдожьими мордами, вышел Марк Захарович. Одет он был в светло-бежевое кашемировое пальто, на его шее, из-под расстёгнутого воротника белой сорочки, блестела золотая цепь, а глаза, уставшие от бессонной ночи, прикрывали большие солнцезащитные очки в позолоченной оправе. Такие же очки-капли были и у его спутников.
"Привет, Лёша! Он уже здесь? - Сходу поинтересовался Марик. - Пойдем!"
"Постой, Марк Захарович, погоди! - попытался остановить его опешивший адвокат. - Он уже в суде! Ты же не собираешься там с ним разговаривать!?
""А чего такого? - Невозмутимо ответил Марик и двинулся к входу в здание суда. - Сейчас спокойненько поговорим, и всё".
Марик и два его "бульдога" стали подниматься по лестнице на второй этаж старого двухэтажного здания суда, в то время как Алексей Николаевич обреченно плелся за ними.
"Ну, где он?" - Прохрипел Марик, распахнув дверь зала судебных заседаний. Большой зал был пуст. Кроме двух каких-то теток (не то свидетелей, не то родственников подсудимых, которых еще не доставили из тюрьмы) и адвоката, одиноко сидевшего за длинным столом у окна, никого там не было. Судья находилась в своем кабинете. Там же, по всей вероятности, была и секретарь.
"Вот он!" - Указал рукой на своего должника Алексей Николаевич, тут же, правда, спохватившись, что, видимо, ему не стоило произносить это так громко.
Марик и его люди решительно направились к тому, на кого указал адвокат. Возникнув перед ним живой стеной, они закрыли его от присутствующих, и Алексей Николаевич уже не мог от двери хорошо видеть, что происходило дальше, и слышать всё, о чем они там говорили. Он только слышал хриплый баритон Марика, различал отдельные его слова и слова адвоката: "возвращать будешь?", "что вам надо?", "ты мне ответь", "кто вы такие?", "самый хитрый?", "я вас не знаю!", "крысёныш!", "по какому праву?", "заткнись и слушай"…
Дальше случилось то, чего Алексей Николаевич больше всего и опасался: началась драка.
Марик схватил "крысёныша" за шиворот и встряхнул. Тот попытался освободиться и, махнув рукой, нечаянно сбил очки с носа одного из "бульдогов". "Бульдог", рассвирепев, треснул обидчика в ухо. Марик и второй "бульдог" начали колошматить адвоката так, что тот свалился с лавки под стол, и уже оттуда отвечал нападавшим короткими ударами. Марик и его "бульдоги" стали, матерясь, отодвигать стол. Адвокат из-под стола вылезать не хотел и принялся звать на помощь. На его крик из кабинета выскочила судья, тут же появилась и испуганная секретарь. Судья, секретарь и обе тетки дружно заголосили. Судья закричала, обращаясь непонятно к кому: "Где милиция?" (В те годы службы судебных приставов еще не существовало, и порядок в судах обеспечивали девочки-секретари и милиционеры-конвоиры.) Потом, вспомнив, наверное, что подсудимых ещё не доставили, а значит, и никаких конвоиров в суде нет, судья закричала, обращаясь всё к тому же неизвестному: "Вызывайте патрульных по «02»!"
В этот момент Марик и его люди оставили, наконец, в покое засевшего под столом "крысёныша" и двинулись к выходу. Их никто не пытался задерживать. По лестнице они спустились, не прибавляя шага, и вышли на улицу. Марик обнял вышедшего следом за ними Алексея Николаевича, дружески пожал ему руку, сел в машину и с сознанием выполненного долга уехал.
Через пару минут к зданию суда подкатил милицейский "Москвич" с нарядом патрульно-постовой службы. Тут же выскочил из суда и тот, с кем только что весьма своеобразно "поговорил" Марик.
"Держите его, держите! - Тыча пальцем в сторону все еще находившегося здесь же Алексея Николаевича, закричал адвокат. - Это он привел бандитов, которые меня только что избили и требовали денег!"
Патрульные с сомнением посмотрели на прилично одетого и спокойно стоящего в сторонке Алексея Николаевича.
"Он спятил, - ответил тот, предъявив милиционерам своё адвокатское удостоверение. - Пришли какие-то люди, спросили, где найти этого человека. Я показал. Видимо, его знакомые или клиенты. Обманул их, наверное, вот ему и надавали..."
Некоторое время еще слышались возмущенные крики "потерпевшего", который пытался призвать в свидетели против Алексея Николаевича судью и секретаря, но те заявили, что момента начала драки не видели и в свидетели не пойдут. "Нет, этот мужчина вёл себя прилично", - сказали ментам тетки. Но и они ехать в милицию наотрез отказались.
Заседание суда на время отложили, так как обоим адвокатам все же пришлось в отдел милиции съездить. Там из их уст снова прозвучали две противоположные версии случившегося, но ни один, ни другой о денежных обязательствах друг перед другом не произнёс ни слова, и всё закончилось ничем. Впрочем, нет, милиционеры - единственные, кто получил от всего этого хотя бы удовольствие: ментов и прокуроров хлебом не корми, дай посмотреть, как клиенты лупят своего адвоката. Такое происходит не часто. Но в 90-х у нас всё было через край! И подобные вещи случались со многими адвокатами, например, с Кучереной, ещё кое с кем. Но то уже - другие истории.
Когда я рассказал про этот случай с Мариком одному приятелю – человеку авторитетному в криминальном мире и хорошо знавшему Мильготина, тот посмеялся, а потом резонно спросил: "Ну, и что? Помог?"
Ответа от меня он не ждал, да ответ и не требовался: после такого о возврате долга следует, конечно, забыть. Но зато как всё было весело и благородно! В этом и есть весь Марик!
Вообще-то о "подвигах" Марка Мильготина ходит немало легенд. Чтобы всё рассказать, нужно написать целую книгу. И лучше бы - ему самому. Но, к сожалению, пока никто из людей российского криминального мира такого калибра, книг после себя не оставил. А жаль.
Но следует понимать и помнить одно: большинство того, что проделывал Марик, можно было осуществить только в смутное время - в такое, например, как выпавшие на его долю "лихие 90-е" прошлого века и “нулевые” века нынешнего.
А вот - одна из афер Марика, которую приписывает ему людская молва. Теперь это, можно сказать, классика!
Заместитель начальника милиции одного из южных регионов России очень хотел стать начальником. В общем-то, в этом желании полковника стать генералом не было ничего необычного или предосудительного. Тем более что, с учетом национальной специфики региона, должность, которую он хотел получить, называлась не просто "начальник милиции", а - "министр внутренних дел республики", что значит - очень большой и очень уважаемый человек!
И все-таки о своем желании он разумно помалкивал, и только однажды, находясь на отдыхе вдали от родных мест, позволил себе чуть-чуть расслабиться и пооткровенничать в компании посторонних, но, как он догадался, весьма влиятельных людей.
Слухами земля полнится. Именно так и ответил ему человек, пригласивший его спустя некоторое время в Москву для важного разговора. Полковник намек понял и срочно вылетел в столицу, где его гостеприимно встретили и поселили на Петровке в Марриотте, а затем в ходе нескольких встреч в отеле, в ресторане "Белое солнце пустыни" и на шикарной даче в Барвихе предложили помощь в получении долгожданной должности и генеральского звания. А также изложили условия этой помощи. 10 миллионов евро для полковника милиции, конечно, многовато, но 8 миллионов - приемлемо. На том и порешили.
Месяц взяли на подготовку и проталкивание документов через Администрацию президента и сбор денег.
Назначение на такую должность производил сам президент страны, а к нему напрямую подобные документы не попадают, в чем и состояла первая трудность дела: требовалось согласовать вопрос с разными чиновниками в Администрации. Вторая трудность заключалась в том, чтобы про готовящееся назначение до поры до времени не узнали в республике те, кто мог бы этому помешать.
"Но, вы не волнуйтесь, это всё мы берем на себя", - заверили полковника его новые московские друзья. И честно признались, что раньше, при Ельцине, когда региональных руководителей милиции назначал на Житной Министр внутренних дел России, они бы не смогли ему помочь. Но Владимир Владимирович Путин, слава Аллаху, взял всё в свои руки и теперь у них есть возможность сделать доброе дело для хорошего человека, благодаря надежным связям в президентской Администрации.
Там же и должна будет состояться следующая, решающая, встреча.
Через месяц полковника снова пригласили в Москву. На этот раз его встречали прямо у трапа самолета, и на черном BMW с мигалкой, госномерами Администрации президента и спецпропуском на лобовом стекле доставили на Старую площадь, а затем проводили в здание, где уже много десятилетий вершатся судьбы страны.
"Как долетели?" - Почтительно поинтересовался у прибывшего посетителя чиновник, встретивший его прямо у дверей подъезда. А когда они молча поднялись наверх, прошли по длинным коридорам и остановились у двери с надписью "Начальник Главного управления президента Российской Федерации по вопросам государственной службы и кадров", шепнул на ухо: "От этой встречи будет зависеть всё".
Приёмная и сам кабинет были не такими большими, какие привык видеть полковник у руководителей своей республики, мебель не дорогая, да и сам начальник оказался человеком хоть и строгим с виду, но достаточно простым.
Он встретил гостя, выйдя из-за стола и пожав ему руку.
"Видите, у нас тут обстановка деловая, скромная - сказал он, поздоровавшись, - и от вас мы ждем того же - деловитости и скромности. Мы знаем, какая ситуация сложилась сейчас в вашем регионе и хотели бы, чтобы новый руководитель министерства внутренних дел республики был бы человеком не только высокопрофессиональным, но и безукоризненно честным. Вы меня понимаете?"
"Так точно!" – По-военному ответил полковник.
"Да уж, - задумчиво произнес хозяин кабинета, - работа предстоит огромная! Нужно основательно вычистить эти авгиевы конюшни... Основательно! А уже потом строить новое..."
Полковник хотел переспросить: "Какие конюшни?" Но не стал. И только еще больше выпрямился на стуле, показывая всем своим видом готовность сию же секунду броситься выполнять любое задание высокого руководства.
"И тут нам требуется честный, сильный, волевой и, я бы даже сказал, бесстрашный человек. Вы готовы к этому? Вы понимаете всю сложность такой работы?"
Начальник Главного управления положил свою крупную ладонь молотобойца на лежащую перед ним на столе папку с бумагами и пристально посмотрел в глаза посетителя.
"Так точно!" - Снова произнес тот и с чувством добавил: "Понимаю. И всё для вас сделаю!"
"Для меня делать ничего не надо! - Строго оборвал его хозяин кабинета. - Для Родины, для своего народа сделайте!"
"Так точно! Для Родины всё сделаю!".
"Вот это - другое дело! - Улыбнулся начальник. - Ну, что ж, документы у вас в порядке, - он достал из папки бумаги и полистал их, - все необходимые согласования имеются, будем рекомендовать президенту. Только вы нас не подведите! Мы на вас сильно рассчитываем. А Указ будет, полагаю, в течение месяца. Готовьтесь..."
Выйдя окрыленный из здания Администрации, южный гость встретился со своими московскими друзьями, рассчитался с ними (он правильно понял последние слова чиновника насчет необходимости готовиться), и всё на той же служебной машине с мигалкой уехал в аэропорт.
Думаю, излишне пояснять, что никакого Указа президента наш претендент на министерское кресло и генеральские лампасы так и не дождался, а всю эту аферу организовал никто иной как Марк Захарович Мильготин, он же - Марик.
Полковник, сообразивший через месяц, что его надули, просидел как дурак у телефона в ожидании чуда еще целых два месяца, после чего вновь поехал в Москву. Там он нашел людей, которые за небольшой презент провели его в здание Администрации президента, где он отыскал тот самый кабинет, в котором встречался с начальником Главного управления президента Российской Федерации по вопросам государственной службы и кадров, но теперь на стене у его двери висела табличка с надписью "Хозяйственный отдел".
Сергей Беляк
Продолжение следует