(Продолжение статьи «Фантомас против рэкетиров»)

70-летнему юбилею ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ-ФСК-ФСБ посвящается

События, связанные с августовским задержанием и затем арестом Владимира Барсукова (Кумарина), послужив неким рубежом или вехой в политической жизни города и страны, породили ряд вопросов, на которые до сих пор не получены вразумительные ответы, хотя многие из этих ответов лежат, на мой взгляд, на поверхности.

Кому, собственно, мешал Кумарин? Кому он делал плохо? Обывателям? Они не входили в сферу его интересов. Говорят, он даже помогал, чем мог, своей малой Родине – какому-то там району Тамбовской губернии. Ментам? Скорее, наоборот, некоторым из них он помогал намазывать икорку на черствый хлеб ментовского пайка. Журналистам? А где его жертвы? Где запуганные, зарезанные, растерзанные, закатанные в асфальт папарацци? Может быть, он убил или приказал убить Максима Максимова или Анну Политковскую?

Питерский журналист Николай Андрущенко, чье имя недавно прогремело в различных СМИ из-за его двухмесячного предварительного ареста, несколько лет упорно призывавший громы и молнии на голову Кумарина, деда Хасана и некоторых других авторитетных граждан, был все это время жив, здоров и невредим, дай Бог ему здоровья и долгих лет. Чего не скажешь о конфликтовавшем с «доблестными» правоохранителями пропавшем без вести Максимове. Когда в августе этого года Владимир Барсуков (Кумарин) был арестован, ликованию журналиста Андрущенко не было предела, и он, вдохновленный видимым успехом, ополчился… на руководство питерской милиции и прокуратуры. Результат – уголовные дела на него самого и мера пресечения в виде содержания под стражей сроком на два месяца…

Мешал ли Кумарин номенклатуре – бывшей советско-гэбэшно-комсомольской, а ныне российской? Кому-то в отдельности он мог помешать в бизнесе, но разве те, кто клялся в верности заветам Ильича имели моральное право на участие в частном бизнесе? Если же взять номенклатуру, как систему, то да, мешал, мешал своей прецедентностью. Мешал, потому что сумел сделать карьеру в постсоветском бизнесе мимо комсомольско-партийной кассы.

Я отнюдь не сторонник Кумарина, не имел чести быть ему представленным, да никогда и не стремился к этому. У меня есть с ним несколько общих знакомых – эти люди отзываются о Кумарине неоднозначно, у них для этого есть свои причины. Пожалуй, единственное, что мне симпатично в бывшей тамбовском колхознике, это его непричастность к комсомолу и партии, как к рычагам достижения мирских благ. Я сам имел в середине 80-х гипотетическую возможность воспользоваться возможностями роста по комсомольской линии, но побрезговал. И сегодня нисколько об этом не жалею.

Нащупывая ответ на вопрос, кому мешал и мешает Кумарин, можно уверенно сказать, что мешает Кумарин и ему подобные нынешним госолигархам – рыбам, более крупным, чем он сам, и системе в целом, квазифашистской или, если угодно, квазикоммунистической по сути, не терпящей никакого, даже относительного, свободомыслия, а особенно свободомыслия и, еще более, свобододействия с деньгами.

При том, что в карьере самого Кумарина конформизм на каком-то этапе стал, безусловно, одной из главных составляющих успеха. Нет в нашей стране «бандита», за спиной которого не стоял бы коррумпированный («ссученный») мент (фсбэшник, прокурор и т.д.) И если Владимир Кумарин действительно принимал участие в том, в чем его обвиняют, то есть. В рейдерских захватах, и занимался этим не год и не два, это может означать только то, что он делился с кем-то из легальных руководителей государства. В противном случае он был бы уничтожен после первого-второго «наезда» на чужую собственность: пуля, полоний или пожизненный срок остановили бы его «благородный» порыв незамедлительно.

Кстати, доказательная база обвинения дела Кумарина, насколько я понимаю, практически равна нулю. Доказать его личное участие в покушении на Сергея Васильева или в наезде на кафе «Петербургский уголок» весьма проблематично по определению. Если помните, Аль-Капоне смогли обоснованно обвинить только в уклонении от налогов, потому что как доказать юридически факт руководства неформальной структурой? Да и сам факт ее существования?

В приписываемой сталинскому генпрокурору Вышинскому фразе о признании, то есть о самооговоре, говорится как о царице доказательств. Нынешнее российское правосудие шагнуло далеко вперед: теперь доказательством виновности обвиняемого в преступлении признаются показания (!!!) пусть даже и одного (!!!) лица, пошедшего на сотрудничество со следствием. Так что нынче в России царицей доказательств являются всего лишь показания по определению заинтересованного лица, а получить их, по понятным причинам, гораздо проще, чем явку с повинной или самооговор!

После более чем трех тысячелетий письменной истории человечества, трудно удивить людей чем-то новым. Вот что пишет, например, Светоний об императоре Веспасиане, который, кстати, у современников оставил по себе добрую память: «самых хищных чиновников он (Веспасиан) нарочно продвигал на все более высокие места, чтобы дать им нажиться, а потом засудить, - говорили, что он пользуется ими как губками: сухим дает намокнуть, а мокрые выжимает».

Не напоминает ли это тебе, читатель, российскую историю двух последних десятилетий? Судьбы олигархов, более всего, Ходорковского и, быть может, Кумарина? То, что проделывал Веспасиан, на современном бандитском языке называется «вырастить кабанчика». Власти (в каждом конкретном случае конкретные «менты») дают наиболее предприимчивым людям обогатиться, закрывая глаза на то, что эти предприимчивые люди по мере наращивания «жирка» все дальше и дальше переступают грань закона. А закон, в свою очередь, написан самими этими «свиноводами в погонах», и написан с дальним прицелом, чтобы, когда «кабанчик» наберет достаточно веса, его можно было зарезать согласно букве этого предусмотрительного закона.

Один из важнейших вопросов процесса Ходорковского, грядущего процесса Кумарина и всех подобных процессов, связанных с переделом крупного имущества, повис в воздухе. Пусть Ходорковский что-то там незаконно приватизировал и украл (под прикрытием оставшихся в тени представителей властных структур и отставных чекистов, представленных бывшим начальником информационного управления ЮКОСА, а ныне депутатом Государственной думы от КПРФ Алексеем Кондауровым, к которому у следствия почему-то никаких претензий нет). Тогда, наверное, стоит вернуть украденное обратно? И если Кумарин у кого-то что-то «отжал», наверное, для торжества справедливости, необходимо вернуть эту собственность первоначальному владельцу? Как вы думаете, вернут ли Ленфинторгу здание на улице Чайковского, чей фасад сейчас украшает гордый логотип «Петербургской Топливной Компании»?

Если смотреть на вещи трезво, то надо будет признать, что следователи, прокуроры и судьи, которые «шьют» дело Кумарина и другие подобные дела по факту работают в интересах тех, кто завладеет имуществом осужденного, даже если они сами этого и не понимают (в это, правда, верится с трудом). Как говорит нынче народ, на смену тамбовским пришли лубянские…

Забавно, что в новейшей истории России, за последние 100 лет нынешний «тамбовский» заговор уже второй. Первый, если читатель помнит, имел место в 1920-м году непосредственно в Тамбовской губернии – там крестьяне под руководством эсера Антонова восстали против озверевших большевицких комиссаров Гольдина и Марголина, задавших тамбовским землепашцам план продразверстки, вдвое превышавший урожай того года. Крестьяне развернули против красных полномасштабную войну, и мятеж смог подавить только Тухачевский с регулярным частями Красной Армии, применявшими артиллерию, авиацию, бронетехнику и оставшееся после Первой Мировой химического оружие.

Велик искус сравнить то выступление тамбовских крестьян против красных с организацией бывшим тамбовским колхозником Владимиром Кумариным на базе тамбовского землячества автономной теневой «антисоветской» экономической структуры.

Общее в этих явлениях – направленность их острия против центральной «красной» власти. Разница, конечно, тоже существует: Антоновское восстание 1920-го года было по своей сути бескомпромиссным выступлением крестьянской массы против тоталитарной власти большевиков, обрекавшей ее – эту крестьянскую массу – на колхозное рабство и голодную смерть. Владимир Кумарин и его «тамбовские» шли более конформистским путем: создав, если верить летописцам из АЖУРа, экономическую и охранно-боевую структуру, они буквально вынудили человеконенавистническую поздне- и постсоветсткую власть поделиться благами, отчужденными у российского крестьянства, пролетариата и интеллигенции.

Но вот хорошо ли понимал сам Кумарин и его собратья по оружию, что все они чуть ли не с первых дней своей борьбы находились под плотным колпаком ВЧК?

(Окончание следует)