 |
 |
|
|
Максимилиан Волошин, создавший миф Коктебеля и Киммерии, обрел в свое время славу тамошнего «гения места». Таким же многомерным «genius loci» северного Заонежья можно назвать Вячеслава Агапитова – историка, этнографа, поэта, писателя, художника. Сегодня в «карельском Баден-Бадене» – Марциальных Водах – он ведет интереснейшие творческие вечера на темы от традиционной культуры Севера до истории рок-н-ролла. И кроме того, является сопредседателем Карельской региональной общественной организации «Русский Север». Вот с нее мы и начали наш диалог:
- Вячеслав Алексеевич, что представляет собой ваша организация? Это какая-то прото-партия или очередной кружок любителей старины?
- «Русский Север» мы создали весной прошлого года. Основной наш контингент составляют люди творческих профессий – литераторы, музыканты, художники, журналисты… Необходимость в таком объединении мы ощутили после печально известных кондопожских событий. Усилиями официальных СМИ эти события до сих пор изображаются как некий «антикавказский погром» – хотя жертвами их оказались именно местные жители.
Эти события, помимо прочего, показали странную избирательность нынешнего законодательства. Так, вы при желании можете легко зарегистрировать и вести работу любого национального землячества. Но стоит вам заговорить о русской культуре, история которой в наших краях насчитывает тысячелетие, на вас посмотрят как на какого-то «экстремиста». В Карелии широкой государственной поддержкой пользуются карельские и финские культурные инициативы – и это замечательно! – но богатейший пласт олонецко-заонежско-поморской культуры Русского Севера остается как бы в тени. Вот мы и хотим нашей организацией исправить этот перекос.
- Но от лица русской культуры обычно «говорит Москва»…
- На самом деле, русская культура чрезвычайно многообразна. К примеру, наша, заонежская культура, где происходило вековое сближение и взаимодействие с другими северными народами, весьма отличается от культуры, скажем, Кубани или Сибири. Нашу русскость надо бы выводить из традиции Новгородской республики – где всегда особенно ценилось гражданское самоуправление, да и впоследствии здесь никогда не было крепостного права, которое оказало существенное влияние на среднерусский, «московский» менталитет…
При этом хотел бы подчеркнуть – моя критика никак не направлена на обычных москвичей, среди которых у меня много давних друзей. Это касается лишь унификаторской государственной политики. Кстати, настоящие, коренные москвичи, которые ценят уникальность своего города, как правило, хорошо понимают и наши краеведческие интересы.
- Словом, настоящую русскую культуру, видимо, можно уподобить нынешнему англоязычному миру? Он устойчив именно за счет своего глобального многообразия, когда его не пытаются подверстывать под какие-то общие имперские стандарты…
- Да, а у нас местная специфика, к сожалению, пока подавляется. Многие столичные структуры, разбогатевшие за счет перепродажи сырья, сейчас интенсивно вторгаются в Карелию, пытаются и здесь вести свои разработки – не обращая никакого внимания ни на социальные интересы местных жителей, ни на хрупкую экологию Севера. Массово скупаются и земельные участки, где затем возводятся дачи в «рублевском» стиле – с вооруженной охраной и огромными заборами. А ведь в заонежских деревнях было принято даже не запирать двери… Это типично колониальное отношение, криминально-корпоративная психология. Недавно жителям Марциальных Вод с помощью профсоюзов все-таки удалось отстоять свое поселение от захвата какими-то олигархическими структурами. По всей видимости, и Заонежье с его уникальной культурой можно спасти лишь придав ему статус национального парка. Но правительство Карелии (которое мы в условиях «вертикали» лишены возможности избирать), увы, более чутко не к интересам местных жителей, а к хрусту московских купюр…
- Давайте поговорим именно об уникальности заонежской культуры. Насколько мне известно, у Вас есть целый цикл стихов на заонежском диалекте. Как они у Вас рождаются? Вы чувствуете какие-то голоса предков? И находят ли они понимание у современных жителей Карелии?
- Я сам родился в заонежской деревне Ламбасручей – где на этом диалекте местные жители говорят до сих пор. Потом работал 10 лет в Кижах – не забывайте, кстати, что практически весь кижский архитектурный ансамбль свезен именно из Заонежья. Это действительно особая культура, где произошел очень органичный сплав северно-славянских и карельских корней. А из меня эти стихи просто «выливаются» – специально я их не «сочиняю». Быть может, действительно мне удалось прикоснуться к этим историческим энергиям – и они заговорили через меня…
- Задумывались ли Вы о музыкальном сопровождении этих стихов? С ним, на мой взгляд, они звучали бы более «объемно». Вот, к примеру, томский филолог Ярослав Золотарёв уже несколько лет реконструирует
язык сибирских старожилов – и в последнее время появились молодежные музыкальные команды, которые на нем запели. Эффект получился неожиданный, но довольно сильный, что очень помогло популяризации этих краеведческих изысканий. В Петербурге признанным певцом ингерманландских краеведов стал Вадим Курылёв…-…
Кстати, руну с обложки его альбома – и подобные рунические знаки – мы с коллегами недавно обнаружили в Кижах. Эти символы вырезаны на шунгите – а это очень древний и прочный минерал. Так что, возможно у нас в Заонежье была варяжская стоянка – да и вообще это свидетельствует о глубоком культурном родстве регионов Северо-Запада.Что же до музыкальных обработок моих стихов, то ими иногда занимаются барды Алексей Жидков и Федор Кузьмин. Также одну песню включила в свой последний альбом известная карельская фолк-группа «
Sattuma»…В заонежском диалекте ударения обычно падают на первый слог. В данном примере они выделены курсивом:
Сижу в кухне тесной,
С краю звучит джаз,
Калайдаат Джексон,
Льюис с парой фраз.
Удновать мни... или
Налить свежий чай.
«Маяк» баял: в Чили
В эту пору май.
Клонит втемнях ко сну.
Воздух к ночи стыл.
Пораскрою окна,
В окне каждом - ты.
Книга Вячеслава Агапитова «Круг северных песен» - http://eleset.onego.ru/?razdel=poems&menu=agapitov
Беседу вел Вадим Штепа