 |
 |
|
|
Скончавшийся на прошлой неделе маршал Дмитрий Язов был фигурой исторического и международного масштаба, что называется, по должности. С одной стороны, в бытность министром обороны СССР он общался с ведущими мировыми политиками – Джорджем Бушем-старшим, Маргарет Тэтчер, Цзян Цзэминем и другими. Был награждён орденами стран социалистического лагеря: Кубы (где служил во время Карибского кризиса), ГДР, Чехословакии, Монголии, а также Сирии и даже независимого Казахстана.
С другой, в независимой Литве он был приговорен к 10 годам лишения свободы по делу о событиях 13 января 1991 года. А в независимом Азербайджане националисты радовались смерти Язова, поминая беспорядки 20 января 1990 года. Эти, в общем-то робкие и неуклюжие попытки пресечь местечковый сепаратизм и национализм, сохранить расползающееся государство, как и последовавшее создание ГКЧП, успеха не возымели.
В России тоже всё складывается непросто. Конечно, уже никто не обвиняет последнего маршала империи в «государственной измене», как в 1991 году. Наоборот, многие сегодня критикуют его как раз за то, что не стал арестовывать в те дни Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Однако вряд ли можно отрицать, что Дмитрий Тимофеевич остался верен себе: предателем и перевертышем он не был. И странно выглядит, когда посетивший Язова за три недели до смерти министр обороны Сергей Шойгу вручил ему орден «За заслуги перед Отечеством» третьей степени. Такую же имеет, скажем, бывший пресс-секретарь бывшего премьера Дмитрия Медведева Наталья Тимакова. А первой степени (как экс-президент Франции Жак Ширак или давний приятель Владимира Путина Михаил Ковальчук) старый фронтовик, выходит, не заслужил.
Однако есть страны, где верность принципам ценят и по сей день. И в этой связи стоит вспомнить об особых отношениях товарища Язова с мангендэской семьёй –руководителями Северной Кореи.
«Истребитель зашел в хвост»
Назначение генерала армии Язова в 1984 году командующим войсками Дальневосточного военного округа совпало с позитивными переменами в советско-северокорейских отношениях. После критики «культа личности» Иосифа Сталина в СССР две социалистические страны не особенно дружили между собой. Бонзы КПСС, вроде партийного идеолога Михаила Суслова, критиковали идеи чучхе и особенно не нравилось им продвижение Ким Чен Ира в качестве преемника вождя. Северокорейцы в свою очередь были недовольны разрядкой между Союзом и странами Запада, критиковали советский «ревизионизм» и «войнофобию».
Однако после взаимного бойкота США и СССР Олимпиад в Москве и Лос-Анжелесе, а также гибели над советской территорией южнокорейского «боинга» в Кремле вспомнили о дальневосточном союзнике и решили активизировать контакты. По инициативе министра обороны Дмитрия Устинова Ким Ир Сена пригласили в Москву. В 1984 году он проехал на поезде через всю страну до советской столицы, где провёл переговоры с генсеком Константином Черненко.
В дни 40-летия освобождения Кореи – в августе 1985 года – состоялся ответный визит. В Пхеньян поехала советская делегация, в которую входили высокопоставленные гражданские и военные чины: глава Азербайджана Гейдар Алиев, маршал Василий Петров, летчик-ас и маршал авиации Евгений Савицкий, вице-адмирал Николай Ясаков, генералы Валентин Варенников, Дмитрий Волкогонов и Дмитрий Язов.
Советские товарищи посетили парад войск пхеньянского гарнизона и массовое факельное шествие. «Даже лучше чем в Баку», – пошутил Алиев. Но какой там Баку! В СССР ничего подобного не было. И сегодня идеальная симметрия проходящих по площади Ким Ир Сена колонн, чеканный строевой шаг, боевые марши оставляют завораживающее впечатление. Это многолетне отрепетированное и доведённое до совершенства действо в КНДР не имеет аналогов в мире. Естественно, на советских военных сталинской выучки это произвело сильнейшее впечатление.
Делегацию принял лично Ким Ир Сен, который носил во время Великой Отечественной войны погоны капитана РККА и с теплотой относился к бывшим фронтовикам. Тем более что в её составе был Яков Новиченко – сибирский крестьянин и советский сержант, который в далеком 1946 году спас жизнь восходящему Солнцу нации, накрыв собой брошенную в него во время митинга гранату. Новиченко получил звание героя КНДР, стал живым символом русско-корейской дружбы и его ещё много раз пышно встречали в Пхеньяне с многочисленной семьей.
Ким Чен Ир же сопровождал советских товарищей на рыбалку в море. Летчик Савицкий тогда умудрился поймать окуня за хвост. «Истребитель зашел в хвост!» – Шутил молодой руководитель. Наловив окуней, сели обсуждать на скалах у костерка под уху проблемы мира и социализма.
Цветы для пятна на лбу Горбачева
А в ходе массовых гимнастических выступлений на самом большом в мире стадионе имени 1 мая дети образовали портреты Ким Ир Сена и Горбачева из живых цветов. Язов потом вспоминал, как тот живо интересовался, из каких цветов было выложено пятно на голове. «Пожалуй, это был единственный случай, когда портрет Горбачева выложили цветами», – написал маршал в мемуарах. Портрет генсека в цветах был призван показать уважение к лидеру СССР и его новому курсу. А перестройку Ким Ир Сен сперва счёл хитрой тактической уловкой.
«Горбачев предпринимает важные внешнеполитические акции. Мы приветствуем их, – говорил он министру иностранных дел СССР Эдуарду Шеварднадзе во время его визита в Пхеньян в 1986 году.– Очень хорошо, что вы возобновили диалог с Японией. Если удастся нейтрализовать её – мы стабилизируем положение в Азии. В вашей партии отказались от политики закрытых дверей и пошли на открытый диалог с противником. У нас есть пословица: если хочешь добить тигрят, надо идти в логово тигра. Вы идёте в логово тигра, чтобы добить там тигрят».
В общем, Ким переоценил Горбачева: того неудержимо влекло в объятья мировых лидеров, и это был не хитрый план, а капитуляция. Зря цветами портрет выкладывали...
Ну а Язова перестройка вынесла к высотам власти. Накануне поездки в Японию генсек остановился в Хабаровске, где проехал по объектам Дальневосточного округа. Приглядевшись к командующему, он решил сделать на него ставку: старая гвардия в армейском руководстве насторожённо относилась к Горбачеву и его реформам, и советскому лидеру требовался человек со стороны. В 1987 году Дмитрий Тимофеевич стал министром обороны СССР.
Как предавали Эрика Хонеккера
«Язов Заставит Офицеров Воевать» – так расшифровывали его фамилию в войсках. Заставить воевать, как известно, не получилось. Скорее торговать, в том числе оружием, и впахивать на разных подсобных работах, чем промышляли и офицеры, и солдаты в период распада СССР и создания новой России, чтобы банально выжить. Это не вина Язова, такова была общая ситуация в стране.
Яркой иллюстрацией к бардаку и раздраю, исходящих с самого верха, является история с предательством бывшего главы ГДР Эрика Хонеккера, старого коммуниста, аккуратно критиковавшего горбачевские перемены. После объединения страны его обвинили в измене родине и уничтожении ряда перебежчиков из Восточной Германии в Западную через берлинскую стену. Хонеккер лёг в советский военный госпиталь и затем с санкции Язова 13 марта 1991 года был вывезен в СССР, где запросил политическое убежище. Горбачев сперва называл его своим дорогим гостем, однако вскоре начал колебаться. Министр обороны, говорят, протестовал категорически. Однако в ноябре Хонеккеру в убежище отказали.
Принять его выразили готовность в Северной Корее. Ким Ир Сен, который родился с Хонеккером в одном году и хорошо знал его, готов был выслать самолет. Но отмашки с советской стороны не последовало. В итоге тот укрылся в посольстве Чили и через некоторое время был выдан германским властям.
«Россияне... намереваются зарабатывать деньги за счёт Хонеккера, лидера бывшей демократической Германии, который сейчас лечится в Москве, – возмущался Ким Ир Сен. – Слышать это больно. Что можно сказать, видя, как, соблазняясь не столь уж тугим кошельком с долларами, продают товарища? Беспокоюсь о его судьбе. Страна погибла – и людям тоже суждена горькая участь».
Маршал Язов, уже сидевший после провала ГКЧП в камере СИЗО Лефортово, такие мысли безусловно разделял.
Рюмка водки в корейском бронепоезде
Дмитрий Тимофеевич отсидел два года, затем был выпущен на свободу и амнистирован. Поправлять здоровье в Пхеньян его пригласил Ким Чен Ир. Язов побывал в Северной Корее в 1995-ом и 1998-ом годах. Это были сложнейшие времена так называемого «Трудного похода», когда распад традиционных связей, международные санкции и природные бедствия привели к голоду в стране. Отношения с Россией были на точке заморозки: Борис Ельцин и слышать ничего не хотел про бывшего союзника. Поэтому в пхеньянском цирке ставились номера про бедственную жизнь пенсионеров в России, а коммунистам в лице Виктора Анпилова корейские товарищи оказывали помощь, надеясь на скорую революцию в Москве.
Ну и Язова принимали естественно по высшему разряду.
После провала в 90-е годы, отношения вновь стали налаживаться с приходом к власти Владимира Путина. Президент съездил в Пхеньян, затем Ким Чен Ир нанёс два ответных визита в Россию, как и отец, на поезде. В 2002-ом году доехал даже до Москвы и Санкт-Петербурга. Язова он пригласил как почётного гостя в свой вагон. О том, как это было, маршал рассказывал в интервью «Комсомольской правде»:
– Захожу. Обнялись. Пригласил к столу. Он, кстати, неплохо по-русски говорит.
– Что на столе было?
–И зачем вам это надо! Да всякое было. Было что и выпить, и закусить. Все корейские блюда. Капуста там, морские гребешки, рыбы всякие, салаты, грибы... Мне они особенно понравились.
– Ну, а все-таки, что для настроения принимали?
– Что-что! Я, например, водки шарахнул. Ленинградской. Хорошая водка. Ким уже, наверное, мои вкусы знает. Я водку предпочитаю. А Ким пил французское вино. Тоже, конечно, хорошее. Пили, закусывали, вспоминали былые встречи, обменивались мнениями, обсуждали кое-какие вопросы...
Тогда либеральная пресса много возмущалась и иронизировала по поводу визита: и электрички-де по маршруту движения поезда задерживались, и вообще зачем иметь дело с «мировой холерой»... Язов отвечал, мол, нечего слушать либералов. Северная Корея – наш важный стратегический союзник. За словом в карман он вообще не лез, особенно по отношению к прогрессивной общественности. Например, её кумиров Елену Боннэр и Галину Старовойтову называл «кладбищенскими воронами» и «трупоедками».
Дмитрию Тимофеевичу Язову было суждено пережить и Ким Ир Сена, и Ким Чен Ира. Однако же от их внука и сына Ким Чен Ына принесли венок на похороны, а в телеграмме с соболезнованиями сказано:
«Товарищ Язов был известным военно-политическим деятелем, подлинным патриотом и образцом ветеранов, который в раннем возрасте вступил в армию, принял участие в священной отечественной войне против фашистских германских агрессоров и совершил подвиг, также самоотверженно служил укреплению обороноспособности страны. Товарищ Язов с искренним почтением и благоговением относился к великому вождю корейского народа товарищу Ким Чен Иру и внёс большой вклад в укрепление чувства дружбы между народами двух стран – КНДР и РФ».
И не поспоришь.
Андрей Дмитриев, редактор "АПН Северо-Запад"
Материал опубликован на портале конкретно.ру