105-летнюю годовщину со дня начала Русско-японской войны телеканал «Культура» отметил специальной передачей. Почтенный академик, носящий многозначительное для советской науки имя Андрей Сахаров, выступил со сногсшибательным открытием. Оказывается, Россия эту войну не проиграла, а выиграла! Доказательства? Да вот же совершенно секретное письмо из Токио в Вашингтон, в котором японцы просят американцев помочь им заключить мир с Россией. А кто просит мира? Только проигравший!

Для фауны, воспитанной на «Доме-2» и «Аншлаге», сойдёт, но я, к несчастью, ещё в детстве прочёл биографию Наполеона, написанную одним из крупнейших российских отечественных прошлого века Евгением Тарле. Так он гипотезу директора Института российской истории РАН решительно опровергает. Поздней осенью 1813 года, после сокрушительного поражения наполеоновской армии под Лейпцигом и его отступления к границам Франции победители как раз предложили ему мир на чрезвычайно выгодных условиях!

«Союзные монархи находились во Франкфурте. Меттерних пригласил бывшего во Франкфурте задержавшегося там французского дипломата Сент-Эньяна, и в присутствии лорда Эбердина, представителя Англии, и Нессельроде, представителя России, который тут же объявил, что передает также мнение Гарденберга, канцлера Пруссии, наполеоновскому дипломату было поручено отправиться к императору и передать ему мирное предложение союзных держав. Люневильский мир 1801 г. был в свое время результатом победоносной войны. Наполеону оставалась, следовательно, великая держава, которую он создал в 1801 г., после французских побед при Маренго и при Гогенлиндене. Уже на самом краю пропасти, после страшных катастроф 1812 и 1813 гг., под непосредственной угрозой вторжения союзников во Францию, неожиданно явился шанс на спасение. Наполеон оставался повелителем первоклассной державы».

Как известно, император предложения отверг, союзники взяли Париж и сослали Наполеона на остров Эльба. Ну а согласись его величество, что тогда? Наверняка, ведь нашёлся бы французский историк мсье Цукре, который сейчас бы доказывал, что разгром под Лейпцигом, гибель наполеоновской армии на российских просторах и потеря всех завоёванных после 1801 года земель – ерунда! Главное, что враги, сочтя цели войны достигнутыми, первые предложили мириться!

Чтобы обосновать теорию победоносности православного воинства, господин Сахаров с ловкостью профессионального шулера с первых же кадров начинает передёргивать. Например, сообщает, что русская армия на Дальнем Востоке имела 100 тысяч бойцов, а японская – 300 тысяч, пушек у японцев было тоже втрое больше, а на каждый русский пулемёт самураи имели целых 18 своих!

Сравнивая русскую армию на дальневосточном театре со всей японской, академик «забывает» что японцы бросили свои войска в бой далеко не целиком и не сразу. На самом деле во всех основных сражениях перевес был на стороне России. К началу первого столкновения при Ляояне мы имели около 160 тысяч человек, 592 орудия и 32 пулемёта, а японцы - 126 тысяч человек, 484 орудий и 18 пулемётов. Сохранялось это превосходство всю войну, и лишь в последнем её крупном сражении при Мукдене японцы, продолжая уступать по численности и артиллерии, располагали 200-ми пулемётами против 56 русских.

Само собой, Сахаров эти цифры не приводит, а всячески превозносит неудачливого командующего русской армией генерала Куропаткина. Оказывается, тот подобно Петру Великому перед Полтавой хитроумно заманил вражескую армию вглубь Китая и совсем уже собрался её победить, да тут государь-батюшка, не желая кровопролития и опасаясь происков Англии, на мировую пошёл.

Налицо очередное шулерство. Действительно, Пётр Алексеевич опасаясь великолепной армии шведского короля Карла XII, отступил под его натиском от Гродно до Полтавы, и лишь там дал одно-единственное генеральное сражение, полностью прикончившее шведов. Но российский император при каждом удобном случае громил отряды противника, уничтожал его военные базы, вынуждал шведов маршировать с пустым желудком по выжженной земле и тратить время на осаду мелких крепостей. Пока Карл с ними возился, его соратников били в хвост и в гриву.

Правая рука царя – Александр Меньшиков - захватил город Батурин и сжёг там все припасы, собранные для шведов гетманом Мазепой. Князь Голицын разгромил в сражении у Подкамня союзную шведам польскую армию. Полковник Яковлев захватил взбунтовавшуюся Запорожскую Сечь и уничтожил стратегическую переправу через Днепр возле деревни Переволочна. Сам Пётр Алексеевич нанёс сокрушительное поражение при Лесной шведскому корпусу Левенгаупта. Огромный обоз, предназначенный вражеской армии, попал в руки победителя, и крах похода Карла стал лишь вопросом времени. Через 13 с небольшим месяцев после вторжения его обессиленная армия была разбита, и, не обнаружив средств переправы у Переволочны, сдалась Меньшикову.

Куропаткин и его генералы действовали с точностью до наоборот. За 14 месяцев боёв на суше русская армия дала японцам множество сражений, в трёх из которых участвовали её главные силы. Чаще наступали японцы, иногда переходили в наступления и наши, но ни одной победы русская армия так и не одержала. Ничего похожего на петровскую стратегию и в помине не наблюдалось – ни выжженной земли, ни уничтожения отдельных японских отрядов, ни разгрома вражеских гарнизонов. В лучшем случае производились вялые атаки, с последующим отступлением, зачастую перед многократно слабейшим противником.

Классический пример куропаткинской тактики – бой у деревни Бэньсиху во время генерального наступления русской армии на реке Шахэ. Против двух сводных русских отрядов в составе 16 пехотных батальонов, 30 казачьих сотен и 34 орудий, действовали 1,5 японских батальона, 8 кавалерийских эскадронов и 4 пушки. Бой кончился торжественным драпом обоих отрядов, которыми командовали великие полководцы Самсонов и Ренненкампф. Десять лет спустя Николай II даст каждому из драпанувших целую армию, немецкий фельдмаршал Гинденбург разделает их под орех в Восточной Пруссии, но Сахаров настаивает: русское воинство с такими стратегами обязательно победила бы!

Поскольку в концепцию Андрея Николаевича о преднамеренном отступлении русской армии это и другие столь же позорные «наступления» не вписываются, Сахаров их вместе со всей битвой на Шахэ благополучно пропускает. Он сразу переходит к описанию радостных перспектив неминуемого разгрома наглых самураев в случае продолжения войны.

Почему? Оказывается, японская армия к лету 1905 года, не потерпев ни одного поражения, была «выбита, уничтожена, рассеяна». Правда, Андрей Николаевич тут же опровергает сам себя: по его словам «уничтоженная» японская армия всё же имела к концу войны на фронте 300 тысяч человек. Зато русские стянули в окопы около 800 тысяч и японцы их настолько боялись, что сухопутных действий уже не вели.

На сей раз академик жульничает дважды. Цифры указывает почти верные, но сравнивает общую численность русской армии с боевым составом японской. У нас учитывает обозников, фельдшеров и штабных писарей, а у врагов – нет! Если считать нормально, то соотношение получается примерно 4 к 3 в пользу России. Поскольку при таком раскладе Куропаткин и Ко все предыдущие сражения продували, рассуждения господина Сахарова о грядущих победах - чистое словоблудие. Японцы же тогда наших генералов особо не боялись и потому без проблем отправили целую дивизию на Сахалин, захватив его к августу 1905 года и взяв в плен большую часть гарнизона. Однако если верить Сахарову, эта операция сухопутным действием не считается.

Последнее шулерство директор Института российской истории РАН совершает под занавес передачи, заявляя, что мы японцам не отдали ни клочка территории, кроме Южного Сахалина. Текст мирного договора между Россией и Японией легко доступен, и заглянув в него, мы узнаем, что «Российское императорское правительство уступает императорскому японскому правительству, с согласия китайского правительства, аренду Порт-Артура, Талиена и прилегающих территорий и территориальных вод». Сверх того «Российское императорское правительство обязуется уступить императорскому японскому правительству без вознаграждения, с согласия китайского правительства, железную дорогу между Чан-чунь (Куан-чен-цзы) и Порт-Артуром и все ее разветвления со всеми принадлежащими ей правами, привилегиями и имуществом в этой местности, а также все каменноугольные копи в названной местности, принадлежащие означенной железной дороге или разрабатываемые в ее пользу».

Иногда господин Сахаров путается не корысти ради, а токмо по причине незнакомства с темой. Флагман адмирала Того броненосец «Микаса» у него становится крейсером, русский крейсер «Паллада» наоборот превращается в броненосец, и, боюсь, продлись передача ещё немножко, Андрей Николаевич обнаружил бы при Цусиме пару атомных авианосцев. К счастью, академик вещал всего полчаса, и почтеннейшей публике пришлось удовлетвориться полученной порцией засахаренной лапши на уши.

А вот людям, которые действительно чего-то добились на этой войне, авторы передачи не уделили ни единого слова. Ни слова не сказано о блестящей операции командира минного заградителя «Амур» капитана II ранга Фёдора Иванова, хотя на его минах погибло два из шести новейших японских броненосцев. Не упомянут капитан Леонид Гобято, который вместе с мичманом Сергеем Власьевым изобрёл миномёт и впервые в боевой обстановке применил стрельбу с закрытых позиций, что не раз давало русской артиллерии решающий перевес над японской… Да и вообще ни один отличившийся русский солдат, матрос или офицер на экране не появился. Там царило без толку проливавшее их кровь начальство, зачисленное теперь в победители!

Подобная подача материала имеет глубокий смысл. Подозреваю, именно в таком духе будут выдержаны последующие исторические передачи и торжества, приуроченные к начавшейся 105 лет назад войне. Очередной раз используют «узнаваемые бренды», вроде крейсера «Варяг», зальют сиропом последнего монарха со свитой, а остальные - рылом не вышли. Просвистевшая Российскую Империю камарилья нынешним хозяевам страны куда ближе людей, выполнявших свой долг вопреки её бездарному руководству.

Не менее символична и сама фигура человека, которому доверено открыть пиар-кампанию. В брежневские времена господин Сахаров работал главным редактором «Госкомиздата», отличаясь особым рвением в поисках крамолы не только в исторической, но и в фантастической литературе. В эпоху демократии и покаяния Андрей Николаевич возглавил команду пропагандистов, обвинявших Советский Союз одновременно в создании военного потенциала Третьего Рейха и подготовке вторжения в эту маленькую мирную страну.

Дело едва не дошло до обвинения русских варваров в холокосте, но времена опять изменились. Из сортиров, где разлагались трупы не успевших перейти к Кадырову боевиков, ощутимо запахло путинской державностью. Сахаров опять сменил ориентацию, и теперь со своей командой гневно разоблачает перестроечных фальсификаторов истории.

Начальство рвение оценило. Когда сотрудники отделения историко-филологических наук Российской Академии наук избрали на пост директора Института Российской Истории другого кандидата, подкремлёвская пресса взвыла о консервативно-коммунистическом заговоре, а Президиум РАН незаконно вернул Сахарова в директорское кресло. Говорят, решению академиков предшествовал звонок из Кремля очень значительного лица, разъяснившего, что в кризисные времена столь ценными кадрами не разбрасываются.