Русский национализм в современной России – это та сила, которая если и не обречена на победу в обозримой исторической перспективе, то к этому близка. Не считаться с ней с каждым годом становится все труднее и труднее – даже тем, кто в принципе видал все русское в гробу. Из всех политических преград, которые стоят на пути Русского Сопротивления, пожалуй, самой опасной является не какая-либо внешняя враждебная сила, а главнейшая внутренняя беда русского националистического движения – его мировоззренческая медлительность. Историческая заторможенность. Или, говоря коротко, неспособность вовремя сообразить, в каких исторических реалиях мы оказались.

К сожалению, множество искренних и во всех отношениях достойных русских национал-патриотов – а скорее даже, не множество, а большинство – понимают суть той или иной политической ситуации уже постфактум. Именно в этом, с политической точки зрения, и коренится причина того, что в тех случаях, когда у русских националистов и так или иначе примыкающих к ним политических сил, был шанс взять власть, этого не произошло. Пожалуй, самым ярким примером был 1993 год. «Мир изменился», но этого вовремя не заметили. Не поняли некоторых, в сущности, очевидных вещей, и в первую очередь того, что враг, засевший в Кремле, готов пойти уже не на жесткие меры, а на откровенное зверство. И получит в том поддержку. Не заметили, как у вчерашних «демократов-непротивленцев» отросли весьма острые и многочисленные зубки.

Сейчас история кое в чем повторяется. А потому, видно, пришло уже время сказать о нескольких простых вещах, которые, похоже, стали несколько затуманены в общественном сознании.

Тут, однако, полагаю необходимым сделать одно примечание. Все, что будет сказано ниже – будет сказано человеком, являющимся по своей мировоззренческой позиции принципиальным противником западной секулярной демократии. Тем, который «верит в Бога, верит в традиции, верит в семью, верит в предков, верит в благой пример отцов, верит в преданность, в честность, в долг по отношению к своему Государю, уважает старые законы, добродетель, справедливость…». Который является реакционером и не стыдится этого, а гордится этим. 

    ***

Русская Национальная диктатура! Мало есть искренних русских националистов, которым бы эти слова не грели сердце. После того, как Ельциным Борисом Николаевичем (далее ЕБН), окончательно оседлавшим изувеченную Россию, были начаты так называемые «демократические реформы», самое слово «демократия» стало вызывать идиосинкразию у абсолютного большинства русских людей. (Отнюдь не только у убежденных монархистов, или, скажем, национал-социалистов.)

Понятно, что наряду с ненавистью к демократии росла любовь к тому, которое наоборот. Применительно ко всему русскому народу, во всей его совокупности, это означало не тяготение к какой-либо определенной политической идеологии, а просто острую и щемящую тоску по «сильной руке». Что же касается националистического вообще и национально-монархического лагеря в частности, то здесь очень скоро сложилась достаточно простая мировоззренческая картинка. Демократия РФ есть власть антирусская, антиподом которой является диктатура.

Верный ли это тезис? Да, в общем верный. Не считая разве отсутствия в нем двух немаловажных штрихов. Слово «демократия» надо было бы, как минимум, закавычить, потому как не был режим ЕБН ни классической демократией a-la Веймарская республика, ни аналогом современных ему европейских демократий. Второй штрих – он же важнейший – таков: диктатура является антиподом антирусской ЕБНовской «демократии» лишь в том случае, если это русская национальная диктатура. При всех остальных вариантах она может быть всем, чем угодно. В том числе, не антиподом, а логическим продолжением антинационального режима. И примеров подобного рода в истории XX столетия более чем достаточно. 

    Диктатура: pro et contra мирового опыта 

XX столетие стало временем, когда традиционное общество и традиционные ценности были атакованы радикально левыми (во всех отношениях) силами. Поскольку диктатура как форма управления государством с самых древнейших времен была и остается чрезвычайной, экстремальной формой, то именно XX век, будучи веком сильнейших потрясения, дал богатый урожай диктатур. Как правых, так и левых.

Из этого следует наш первый тезис:

1) Диктатура, как таковая, не является достоянием той или иной идеологии. Этот политический режим ничуть не более свойственен правым, чем левым, диктатура объективно может быть направлена на построение традиционного националистического, или коммунистического, или даже либерального государства европейского типа (яркий пример последнего – диктатура Ататюрка в Турции).

Всякая авторитарная, диктаторская власть – это инструмент, сам по себе, равно пригодный для насаждения любых ценностей и идеалов и выработки самых различных ценностных систем. Следовательно, всякий русский националист, а тем более, национал-монархист, должен понимать, что приверженность диктатуре как методу управления отнюдь не означает приверженности традиционным национальным ценностям. Более того: диктатура сама по себе, онтологически, не является антиподом демократии, в том числе и демократии атлантического типа. Собственно говоря, институт диктатуры был порожден республикой, причем самой первой республикой, появившейся на земле под этим именем – республикой Римской. Система жесткого авторитарного правления не подразумевает какой-либо идейной определенности сама по себе; здесь речь идет не об идеологии, а о методе.

У данного метода, безусловно, есть свои очень даже симпатичные стороны. Более того, очевидно, что при решении некоторых вопросов без него, похоже, в принципе обойтись невозможно. И в первую очередь это касается экономики. Поскольку я в данной теме не специалист, то сошлюсь на того, кто таковым обоснованно считается. А именно на Джонатана Андерсона, который в своей лекции (апрель 2008 г.) «Экономический рост и государство в Китае», среди факторов, породивших знаменитые экономические «чудеса», выделил следующий: «…отсутствие демократии в перечисленных странах, начиная с Японии. Китай, Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, Таиланд, Малайзия, Индонезия – ни одна из этих стран за весь период высокого роста не имела многопартийной демократии… Это можно толковать по-разному. Первое объяснение – демократия мешает расти. Например, Индия с 60-х годов до недавнего времени не могла достичь того, что достигла Восточная Азия только потому, что политический фактор (демократические выборы) мешал. Филиппины, иногда Индонезия – то же самое… Я не политолог – я не буду слишком углубляться в этот вопрос, но следует отметить, что во всех удачных примерах высокого роста в Азии многопартийная система просто отсутствует. Она появилась намного позже, когда достигли достаточно стабильного уровня среднего класса, тогда они все начали быстро развивать демократию». Тут, действительно, ни убавить, ни прибавить. Совершенно очевидно, что именно правые диктатуры в Южной Корее и Испании, с одной стороны, и коммунистическая диктатура в Китае, с другой, обеспечили этим государствам впечатляющее экономическое развитие. Примеров, когда «старые» демократии (например, Великобритания и ее доминионы – Австралия, Новая Зеландия, Канада) в ходе длительного эволюционного развития добивались выдающихся экономических успехов, полно. Но ни одно экономическое «чудо» не было реализовано в условиях многопартийной демократии. Такое «чудо», которое было, скажем, в Южной Корее: в 40-х годах это было нищее государство с ничтожным количеством людей, имеющих высшее образование, страна, где миска белого риса в обед считалась признаком богатства. В 50-е гг. корейский юг жил ощутимо хуже коммунистического севере. Потом – годы экономического рывка, связанного главным образом с именем генерала Пак Чон Хи, и в итоге – страна, по своему экономическому уровню (и уровню жизни) ставшая вровень со среднестатистическими европейскими государствами.

Причины экономической выгодности диктатуры, а равно ее эффективности при решении ряда социально-политических задач, коренятся в следующих ее особенностях (отмечу, что в данном случае мы рассматриваем некую идеальную схему):

1) Государственный аппарат, в сравнении с классической демократией, и даже монархическим правовым государством, чрезвычайно дешев. Без разного рода свободных и всеобщих выборов, «прозрачности», а также сложной системы судопроизводства, которую заменяют, скажем, военные трибуналы, количество расходов существенно сокращается.

2) Возможность идти на непопулярные меры всегда или почти всегда, когда это нужно. В частности, возможность мобилизовать нацию для решения разного рода конкретных экономических проблем (типа «сто дней великого труда») и т.п., что при демократии немыслимо. Да и при традиционной монархии – такой, какая была, например, в России в XIX столетии, такое тоже не прокатит.

3) И, конечно же, самое приятное: всех врагов – начиная от политических оппонентов и заканчивая уголовными авторитетами, можно разом хлопнуть без лишних вопросов и проблем.

4) Как следствие всего вышеперечисленного, власть – а именно, авторитарный лидер, диктатор, и его соратники (или подельники) получает возможность реализации собственной концепции развития страны, долгосрочного планирования с высокой степенью возможности реализации творческих планов.

Но вот это последнее, к сожалению, очень часто перечеркивает все остальное. Ибо означает, иначе, то, что диктатура – это прекрасный инструмент для реализации чьей-то авторской концепции. Но вот чьей – это всегда самый интересный вопрос…

Диктатура приводит к успешным последствиям только в том случае, если сам диктатор и его окружение, элита, являются 1) прагматиками, 2) обладают достаточным интеллектуальным уровнем, а также 3) являются, в той или иной степени, правыми или даже левыми, но все-таки националистами. Что подразумевает, кроме прочего, и определенные нравственные качества, а именно то, что эти люди все-таки считают интересы своего народа чем-то более значимым, чем наращивание личных или корпоративных жиров. Во всех остальных случаях диктатура становится, самое малое, общенациональным кошмаром.

Всякая иная комбинация воззрений и качеств вождя и элиты, кроме вышеописанной, в условиях диктатуры губительна. Если и интеллект на уровне, и нравственные качества, вроде как, вполне удовлетворительные (то есть, не воры), но вот прагматизма нет – тогда начинается великое экспериментирование. На живом материале. Мол, читали умную книжку, типа Томаса Мора или Маркса, и решили, что все это очень хорошо – айда попробуем! И ярким примером тому является Китай – тот самый континентальный Китай, который Дэн Сяопин сделал стремительно развивающейся державой планетарного значения. Только вот до «Великого Дэна» там тоже была диктатура, причем не менее, а более крепкая. И вот Мао Цзэдун как раз и был таким идеалистом, который хотел устроить «идеальную революцию». Такие темы, как «большой скачок» и «культурная революция», известны достаточно хорошо. Первое подрезало жилы экономике, и без того не слишком развитой, второе почти под корень свело интеллектуальную элиту КНР, и в итоге к моменту кончины Председателя Мао Китай находился на грани хаоса (вплоть до угрозы распада страны). Как это не жестоко звучит, но русским людям следовало бы благодарить Бога за то, что именно Мао встал у руля в Китае. Ибо если бы не Председатель – экспериментировавший над китайцами, как над мушками-дрозофилами, в поисках рецепта создания коммунистического общества, и благодаря этому буквально обескровивший Китай – то у власти там стоял бы Чан Кайши. И честно говоря, не хочется думать о том, какой бы вселенский геморрой получился, если б континентальным Китаем управлял националист-прагматик, вдохновляемый идеями Сунь Ятсена и стремящийся построить общество всеобщего процветания (что он успешно сделал на Тайване). Собственно, такой прагматик во главе Китая и оказался – но не в конце сороковых, а в конце семидесятых годов. По крайней мере, у нас была тридцатилетняя «фора». Жаль только, что «товарищ» Мао, раздолбивший в своей стране более или менее все, не раздолбил Армию. Она-то и спасла КНР после его смерти; а так улетел бы Китай в тартарары, и не было бы ни дрянного «ширпотреба», ни угрозы отторжения Восточной Сибири. Но мы отвлеклись…

Множество ярких примеров того, что бывает, когда у диктатора нет или почти нет мозгов, мы видим в Африке. «Был бы ум бы у Лумумбы, был бы Чомбе ни при чем бы».

Но самый расчудесный случай – это когда идеализм сочетается с интеллектуальной скудостью, а также желанием навороваться до отвала. Это, действительно, финиш. Прекрасный пример этого финиша: Зимбабве во главе с Робертом Мугабе, который правит этой несчастной страной на протяжении последних 28 с лишним лет (с 1980 г.). Во-первых, он марксист. Во-вторых, великим умом ни он сам, ни вся зимбабвийская, извините за выражение, «элита», не отличаются. (Ибо краали и буш, сами по себе, не являются фабрикой интеллектуалов – Ян Смит это понимал, и потому и не спешил распространить демократию на «черное большинство».) И, наконец, «ворует» эта элита достаточно самозабвенно. Ян Смит передал Мугабе Родезию – страну, которая была житницей Южной Африки и «жемчужиной» африканского континента (по словам негритянских же лидеров). Через некоторое время Мугабе, по идейным соображениям, отобрал у белых все или почти все и передал это в управление черным «революционерам». Те по глупости что-то угробили, а что-то разворовали. Сейчас Зимбабве бьет мировые рекорды по количеству безработных, превратившись в страну, на протяжении многих лет пребывающую в состоянии экономического коллапса; одним из самых показательных достижений стало то, что туалетная бумага в Зимбабве стоит дороже, чем аналогичный объем зимбабвийской валюты.

И вот именно отсюда, от Мугабе и его обескровленно-загаженного Зимбабве, удобнее всего перейти к современным российским реалиям… 

    Великая Россия или белое Зимбабве?.. 

После того, как Путин впервые осчастливил многонациональную «нацию» россиян своим президентством, началась – сначала потихоньку-полегоньку, а потом уже все быстрее и основательнее – перестройка ЕБНовской псевдо-демократической системы в нечто, очень напоминающее диктатуру. Более-менее подробно о том, откуда примерно растут уши данного процесса, и куда он приведет, я уже писал здесь и здесь.

Объективно, паразитировать до бесконечности нельзя. Объект паразитирования – Россия и русский народ, истощен до крайности. У нынешнего режима просто нет выхода – за исключением диктатуры. Даже не «полуторапартийного» режима a-la КНР (к этому РФ, фактически, уже пришла), а именно полноценной и полномасштабной диктатуры.

Провоевав все 90-е гг. с демократией, значительная часть русских национал-патриотов окончательно уверилась в том, что именно то, что называется демократией, является главным и единственным врагом. И потому, когда начались первые поползновения к свертыванию пародийных и рахитичных институтов россиянской демократии, быстренько появилась (у меня лично нет ни малейших сомнений, откуда именно она появилась) концепция «эволюции власти» в РФ в национально-русском направлении. Одними из самых колоритных и влиятельных ее приверженцев стали многие «православные» сталинисты (О.А. Платонов), но и не только они. Так, рупором этой идеологии давно уже стало информационное агентство А.Д. Степанова «Русская линия».

Со своей стороны, Кремль также подыгрывает такого рода настроениям; именно для этой цели были проведены, выражаясь сурковским волапюком, такие «имиджевые мероприятия», как перезахоронение праха И.А. Ильина и А.И. Деникина в Донском монастыре в Москве, и т.п. Режимные полит-махинаторы, не очень умело (впрочем, что вообще они делают очень умело? «антикризисный як-цуп-цоп»?), но вполне успешно, начали использовать доминирующее в патриотическом движении антидемократическое течение. Именно на ненависти к демократии и симпатиях к диктатуре как таковой попались многие искренние русские люди.

При первом, поверхностном восприятии, такая реакция вполне естественна. Мол, «бардак» заканчивается и наступает «порядок» (хотя пока что этого порядка как-то немного, но тем не менее). И при этом, к сожалению, многие упускают из виду, какого рода «порядок» сейчас выстраивается в РФ.

Выше уже было сказано, что диктатура – это метод, используемый для достижения определенных целей (то есть реализации чьих-то интересов) – самыми различными политическими силами. Сейчас режим РФ явно катится в сторону диктатуры. И следующий вопрос, который каждый искренний националист должен задать себе: во имя кого/чего будет эта диктатура? Ответ на этот вопрос безрадостен:

1) Эта диктатура выстраивается в целом теми же силами, которые некогда стояли за ЕБНовской антирусской псевдодемократией.

2) Цель – обеспечить эффективный аппарат подавления и управления РФ, дабы сохранить свое положение, а именно: возможность воровать и в своем воровстве расти и дальше.

3) Ключевых игрока в данной схеме два: олигархия, контролирующая торговлю российским сырьем (в первую очередь, нефть-газ), и уродливый бюрократический аппарат РФ, генеалогически восходящий к советской системе. Разумеется, речь идет, в первую очередь, о головке данного аппарата – то есть, если называть вещи своими именами, номенклатуре. Стало быть, сейчас в РФ формируется номенклатурно-олигархическая диктатура. Само собой, это будет антирусская диктатура.

Нет, господа, не ждите ни Франсиско Франко, ни Пак Чон Хи, ни даже Дэн Сяопина! То будущее, к которому нас ведет партия голубых медведей – это белое Зимбабве во главе с белым Мугабе. В сфере экономики он может нам предложить только, по медвежьей логике, впасть в спячку и сосать лапу. В качестве концепции государственного развития – бред про нанотехнологии (наножилплощадь и нанозарплату). В сфере идеологии – необольшевизм, похабно-пародийно задрапированный обрывками знамен Императорской России. Диктатура – это сильное средство, и сейчас совершенно очевидно, что применить его хотят против русского народа. 

    ***

Из всего этого необходимо следует ряд практических выводов:

1) Всякая политическая борьба против демократии для русского национализма сейчас бессмысленна. Либеральные демократы, стоящие на радикальных космополитических позициях (вроде разного рода клинических персонажей, типа Новодворской), никакой реальной угрозы ни для кого (кроме, разве, самих себя) не представляют. Бороться с этой публикой – это все равно, что пытаться «проучить» мартышку в зоопарке, которая корчит тебе рожи из-за решетки своей клетки.

2) Антидемократическая пропаганда, в настоящий момент, вредна. (Речь идет не о публикации теоретических работ – как классиков русского монархизма, так и современных авторов – а о «листовочной» пропаганде.) Ибо сегодняшний наш враг – это формирующаяся антирусская номенклатурно-олигархическая диктатура, а не либерализм. Кроме того, что это является бессмысленным распылением сил, мы сегодня всяким пропагандистским антидемократическим демаршем подыгрываем на руку врагу куда более опасному. (Мол, не нравится вам демократия? Так ее у вас и не будет, а будет диктатура, во главе с кремлевским «топ-менеджером»!)

Разумеется, вышесказанное не касается некоторых отдельных ситуаций, когда разного рода либеральная нечисть устраивает различные антихристианские, «антифашистские» и иные антирусские акции (наподобие проведения выставки «Осторожно, религия!», или выступает с призывами покарать «русских фашистов»). Но в целом, однако же, мы не должны уделять этой публике внимания больше, чем она заслуживает. А заслуживает она немногого.

3) Главными союзниками русских национал-монархистов, в настоящей ситуации, становятся националистически ориентированные демократы. С одной стороны, они также чураются русофобии и космополитизма гайдаровско-ельцинского пошиба, признавая национализм естественным и необходимым. С другой стороны, искренние национал-демократы непримиримы к нынешнему режиму. Этим они выгодно отличаются от разного рода коллаборационистов, подчас косящих под «православных монархистов», и при этом призывающих лечь под путинско-медведевский режим. У нас общий враг и общая тактическая цель. Стало быть, союз национально-монархических и национально-демократических сил ныне возможен и необходим.

Предвижу, что некоторые мои соратники отнесутся к моим словам критично (хотя не думаю, что таковых будет много, но тем не менее). Потому в заключение скажу: я, православный монархист-черносотенец, всего лишь высказал, применительно к современному политическому моменту, те же идеи, которые в свое время сформулировал глава Союза Русского Народа, православный монархист Николай Евгеньевич Марков, в своем выступлении на Российском Зарубежном Съезде в 1926 г.: «Мы пришли сюда для внепартийного и сверхпартийного дела… Мы сознательно свернули наши знамена. Мы им не изменили. Мы остаемся им верны, но бой сейчас идет с другим врагом – с палачом всего русского народа… И мы говорим: устраните палача! Перед этим все должно смолкнуть. Борьба должна быть до конца, без конца, до победы… Пусть одни думают о монархии, а другие о республике – не нам здесь устанавливать формы правления России…».

Устраните палача! И ни одна другая позиция сегодня не может быть оправдана.

Димитрий Саввин