АПН Северо-Запад АПН Северо-Запад
2009-03-19 Александр Карев
Смерть и государство

Имеет ли право государственный властитель приказывать убивать граждан своей страны во имя сохранения безопасности государства? Этот вопрос обсуждается много лет. И суть его заключается не только в необходимости существования или отмены смертной казни за те или иные преступления. Она гораздо шире.

Не претендуя на извечные философские споры о том, что такое смерть и убийство, попробуем разобраться в основном аспекте: как государственный властитель может или должен решать проблему жизни/смерти своих подчиненных?

Православие (может быть, это звучит вызывающе) на этот вопрос однозначного ответа не дает. С одной стороны, в соответствии с Десятью Заповедями убивать никого нельзя. Убийство является одним из самых ужасных грехов, за совершение которого человек будет испытывать вечные мучения в аду. С другой стороны, православные священники благословляют российских воинов перед сражениями убивать во имя защиты Отечества от врагов. Более того. Кроме выдачи права на убийство, во имя этой или других высоких целей, православные священники выдают и карт-бланш на самоубийство участникам военных действий. Ведь понятно, что участие в сражении, уже само по себе, резко повышает риск смерти участника этого сражения. Впрочем, является ли это самоубийством? Поставим вопрос иначе: является ли самоубийством решение рядового Петрова согласиться с приказом своего командира майора Иванова идти вместе с ротой в Южную Осетию, которую обстреливают из «Градов» грузинские воины?

Вопрос о смерти, кстати сказать, очень интенсивно обсуждался в начале ХХ века в России. Причем о нем спорили не только писатели-декаденты, но и большевики, пришедшие к власти. Знаменитый историк психоанализа Александр Эткинд в своем труде «Эрос невозможного. История психоанализа в России» отмечает: «Духовная традиция, развивавшаяся под разнообразными и, кажется, несовместимыми влияниями ницшеанства, православия и социального экстремизма, приобретала особую, поучительную и сегодня цельность. Победившие большевики в своих программах массовой переделки человека довели идею до ее воплощения – воплощения варварского и для этой культуры самоубийственного, но, возможно, в ее рамках единственного, которое только и могло быть на деле…»

Знаменитый ученый делает вывод: «Культ власти всегда, независимо от намерений и обстоятельств, оборачивается обрядами смерти… Идея «нового человека» была центральной для русских интеллектуалов, начиная с поэтов-символистов 10-х годов и вплоть до педологов 30-х. Потом она теряла свое значение параллельно с либерализацией режима, но, выхолощенная до пустого лозунга, дожила до брежневского времени».

Можно задать вопрос: не пытается ли и сегодня российская власть создать новый образ «нового человека»?

В общем, схожих с этой «большевистско-православной» концепции взаимопонимания власти-смерти придерживаются и другие религии: в исламе воин, погибший на поле боя, особенно с «гяурами», попадает в исламский рай к гуриям, в буддизме получает шанс избавиться от многочисленных перерождений и достигнуть «Нирваны».

Если религии оправдывают убийство во имя сохранения безопасности государства, то возникает другой вопрос. Оправданно ли убийство, совершенное государственным властителем во имя той же безопасности государства? Попытаемся ответить на этот вопрос применительно к нынешней власти.

Во-первых, государственный властитель должен быть легитимно избранным. Обладают ли этим качеством Владимир Путин и Дмитрий Медведев? Да. Какие бы претензии к существующей выборной системе не предъявляли и левые, и правые, никто не будет спорить с тем, что народ, в общем, принял и того, и другого. Принял за правителей, по крайней мере, сегодня.

Во-вторых, необходимо отметить, что и Владимир Путин и Дмитрий Медведев позиционируют себя как православные россияне. Соблюдают они посты или нет - неважно. Важно, что их религиозная идеологема власти канализирована в православном направлении. Это значит, что точку зрения православных священников на то, что во имя Отечества граждане должны идти на самоубийство и убийство, нынешние государственные властители разделяют, или, по крайней мере, вынуждены разделять. Если это так, то тогда нет никаких причин осуждать их за какие-либо преступления, совершенные во имя безопасности государства. Например, убийство Анны Политковской. Или войну в Грузии. Более того. Все нарушения прав человека, которые отмечаются сегодня в России, вполне объяснимы с позиций государственных властителей с точки зрения защиты основ безопасности государства. И, если рассмотреть поближе, то складывается впечатление, что политика этих государственных властителей сегодня выглядит еще как очень скромная и гуманная.

Любопытно рассмотреть политику нынешних государственных властителей с точки зрения людей, верящих в реинкарнацию.

С точки зрения таких людей, большинство живущих на Земле рождаются и умирают многочисленное число раз, причем, количество смертей и рождений человека определено его кармой. В принципе, в соответствии с этой теорией, о которой смешно пел Владимир Высоцкий, можно предположить, что чем быстрее человек пройдет назначенный ему путь, чем скорее он умрет и родится столько, сколько ему запрограммировано, тем быстрее он достигнет Нирваны. Самоубийство исключаем сразу. Если это так, то тогда возникает масса вопросов.

Кем является убийца? Ведь, с одной стороны он берет на себя ответственность за совершенное преступление, ухудшая свою карму, но, с другой, совершает поступок, который, можно предположить, сокращает срок перерождений человека, которого он убил, а значит и приближает убиваемого к достижению последней Цели, к Нирване? Если это так, то тогда Иосиф Сталин, уничтоживший миллионы жизней, является одним из величайших людей на свете. В принципе, вполне понятно желание некоторых священников канонизировать Сталина. Он очень соответствует православной концепции теории взаимоотношений государства и человека, вождя и смерти.

Мнение автора не совпадает с мнением редакции

Александр Карев