Сегодня в Пакистане идёт война. Обрывочная информация, поступающая в Россию, проходит через множество «фильтров». Кроме известных трудностей с получением пакистанской визы, свой вклад в раздувание паранойи по поводу якобы опасностей, которые поджидают наших граждан в Пакистане, вносит российская дипломатия.

Практика функционирования консульской службы во всём мире, кроме России, такова: «У граждан есть священное право ехать туда, куда им захочется, и рисковать собственной жизнью так, как это им будет угодно, а обязанность наших консульских и дипломатических служб – защищать их и вытягивать из всевозможных передряг». Например, так ведёт себя Турция по отношению к своим коммерсантам, которые по каким-то причинам хотят выехать в Ирак. Политика российского МИДа привела к тому, что в России сегодня почти полностью отсутствует независимая информация о происходящих в Пакистане событиях, а российское телевидение блистает отсутствием собственных репортажей с мест боёв. Видеоряды, которые попадают на наши экраны, всегда является пиратскими, украденными у западных коллег. Не лучше ситуация и с печатной аналитикой.

Сегодня Пакистан, с 170 миллионами населения, является страной-банкротом. Экономика в руинах, валюта в «свободном падении». Кроме талибов, в провинции Белуджистан снова активизировались местные боевики-сепаратисты.

Война против исламистов сегодня ведётся на средства Запада, который связал её с условием оказания экономической помощи во избежание краха финансовой системы страны.

В городах и посёлках долины реки Сват идут тяжёлые уличные бои между 15-тысячными частями пакистанской армии и примерно 5 тысячами пакистанских талибов, поддержанных афганскими и, как утверждают, арабскими добровольцами. Наступление идёт трудно, пакистанские военные всегда готовилась к войне с Индией, а не к боям с повстанцами. По утверждению властей, если всё пойдёт гладко, понадобиться ещё порядка трёх недель, чтобы выбить талибов из региона.

По официальным правительственным данным, этот очень густонаселённый район боевых действий покинуло порядка полутора миллионов беженцев, помощь которым почти не оказывается. У правительства нет средств, и деньги на их содержание Пакистан запросил у международного сообщества. Однако пакистанское Агентство по чрезвычайным ситуациям считает данную численность заниженной, утверждая, что официальный подсчёт беженцев ведётся только в лагерях и не учитывает тех, кто нашёл приют у своих родственников в различных регионах страны.

Чтобы до конца понять масштабы происходящих событий, необходимо припомнить, что за все годы советского военного присутствия в Афганистане в Пакистане нашли приют, по официальным данным, около пяти миллионов человек. Количество перемещённых лиц из Афганистана было в своё время так велико из-за того, что «международное сообщество» оказывало им на халяву немалую материальную помощь как «жертвам советской агрессии». Однако в действительности многие из них тогда прибывали в Пакистан как экономические мигранты из перенаселённых афганских кишлаков в надежде подработать в относительно более зажиточной стране. Таким образом, только за несколько недель число перемещённых лиц в Пакистане стало сопоставимо с таковым за десятилетие «советской оккупации Афганистана».

Лидера «Техрик-э-Талибан Пакистан» (Движения талибанов Пакистана) зовут Байтуллах Мехсуд (Baitullah Mehsud), ему около 35 лет. Он старается избегать всякой информации о себе, существует только одна одна-единственная его фотография, но пакистанские журналисты всё-таки сумели кое-что выяснить. Он не посещал обычную школу и закончил только медресе, тем не менее, был достаточно образован, чтобы некоторое время поработать преподавателем в гимназии.

Его описывают как исключительно талантливого партизанского командира. Вначале Мехсуд вёл войну исключительно против оккупационных сил Запада в Афганистане, отчёт ООН от 2007 г. утверждает, что 80% покушений с использованием камикадзе относится на его счёт. Напомню, что за всё время пребывания советских войск в Афганистане не было отмечено ни одного случая использования смертников. Но в 2007 г. он объявил о намерении перенести акции на территорию Пакистана.

В Пакистане Мехсуду приписывают множество экстравагантных заявлений и рассказов, достоверность которых не всегда можно проверить. Говорят, что уличённому информатору правительственных сил он присылает иголку и нитки, что символизирует, что тому надо сшить себе саван, так как через 24 часа он будет мёртв.

В марте этого года Госдепартамент США предложил пять миллионов долларов тому, кто предоставит информацию, которая позволит осуществить поимку или локализацию Мехсуда, то есть ту же сумму, как и за голову самого Бен Ладена! Однако американский журнал Newsweek полагает, что Месхуд даже опаснее.

Особую обеспокоенность на Западе вызывает тот факт, что влияние движения Талибан вышло за пределы автономной «зоны племён» на границе с Афганистаном, где с его присутствием уже как бы частично примирились, и распространилось на новые территории на севере страны, в частности, в долине реки Сват.

Главная интрига нынешнего момента заключается в том, что Пакистан обладает атомным оружием, которое может попасть в руки исламистов, о чём ранее западные СМИ старались лишний раз не упоминать. Как говорят суеверные люди: «если часто поминать всуе дьявола, то он может нагрянуть тебе в гости».

Однако я уже давно был в курсе дела. Несколько лет назад мой друг, известный западный журналист, вернулся из тогда ещё вполне стабильного Пакистана, управляемого железной рукой президента Мушаррафа. Зная мою слабость, он купил мне там презент и сумел провезти его в самолёте – это был красивый фирменный плакат Аль-Кайды во славу Бен Ладена, они продаются там в любой лавке. За бутылкой хорошего вина он подробно рассказывал мне о ситуации в стране:

Сегодня сбываются худшие сценарии западных аналитиков, а ситуация в Пакистане зловеще напоминает таковую в Непале несколько лет назад. Напомню канву событий в обеих странах.

1-го июня 2001 года наследник непальского престола принц Дипендра в связи с трагическим любовным романом с девушкой из враждебного королевской семье клана убил своего отца - короля Бирендра, мать, брата, ещё шесть членов королевской семьи и покончил жизнь самоубийством. На престол, за отсутствием иных наследников, вступил его непопулярный дядя Гианендра, никогда ранее не претендовавший на власть. Он имел в Непале репутацию нечистого на руку бизнесмена, паразитирующего на своём родстве с королевской семьёй. Если ранее политические силы Непала в той или иной степени поддерживали короля Бирендра в его борьбе против маоистких повстанцев, то нового монарха они стали воспринимать как обыкновенного прохвоста. Он оказался в полной изоляции и, в конечном счёте, к власти в стране пришли маоисты и их союзники.

Сходные события произошли и в Пакистане. 27 декабря 2007 года, незадолго до парламентских выборов, была убита Беназир Бхутто, которая стремилась снова стать во главе страны. Талибы, кстати, официально отмежевались от всякой своей причастности к этому теракту. Потрясённые трагедией пакистанцы массово проголосовали в пользу её партии, которая набрала значительно больше голосов, чем ей прочили, и во главе страны стал муж Беназир Асиф Али Зардари.

Он происходил из семьи крупного помещика провинции Синд, в молодости принадлежал к золотой молодёжи и являлся поклонником дорогих спортивных автомашин. Как и Гианендра, он никогда не претендовал на самостоятельную политическую роль, не обладал никакими выдающимися личными качествами и связями и не был популярен. Если бы в Пакистане прошло всенародное голосование, то его никогда не избрали бы президентом, однако парламент, контролируемый его партией, сделал это. Хотя буква закона была скрупулёзно соблюдена, в Пакистане все понимают, что новый президент явно находится не на своём месте. Некоторые западные аналитики предсказывали ещё до начала войны с талибами, что он потеряет власть не далее, чем через шесть месяцев.

Насколько долго пакистанская армия, многие офицеры которой сочувствуют исламистам, будет в состоянии вести войну по приказу презираемого ими президента и его западных финансовых доноров? Как скоро в стране что-то «сломается»? Возможен ли в Пакистане сходный с Непалом сценарий с приходом к власти повстанцев-талибов и их союзников?

О республиках Средней Азии.

Каждый раз, когда российские «афганцы» в очередной раз пьянствуют, празднуя 15 февраля день страшного предательства – вывод Советских войск из Афганистана без соответствующего исполнения своих обязательств тогдашним пакистанским руководством, я вспоминаю Таджикистан. Там в 1992 г. произошло то, чего больше всего боялось советское руководство и ради чего, собственно говоря, наши войска и были введены в эту страну. Число жертв ваххабитов (ранее даже слова такого в Таджикистане никто не знал) среди мирного населения за несколько месяцев многократно превзошло потери Советской армии за все годы её пребывания в Афганистане. Я вспоминаю рассказы, как трупы наших мирных советских граждан плыли по Аму-Дарье…

Я разговаривал в своё время с одним из тогдашних военных руководителей Таджикистана полковником Махмудом Худойбердыевым.

В 90-х годах Россия просто глумилась над формально дружественным Таджикистаном, умолявшим помочь ему для борьбы с недобитыми исламистскими бандами. Вся военная техника там была старая, ещё с афганской войны. Денежное довольствие офицеров таджикской армии, большая часть которых составляли русские, вместе с «боевыми надбавками» для непосредственных участников боевых действий, составляла, как мне рассказывали, двести долларов. Многие российские офицеры после первой чеченской войны были изгнаны из российской армии, подобно собакам, но их с радостью встречали в Таджикистане, а также других республиках Средней Азии. Они были рады возможности повоевать в Таджикистане и дотянуть таким образом стаж, необходимый им для получения военной пенсии. Ради того, чтобы защитить свой народ и платить им такие огромные, по местным понятиям, деньги, таджикское руководство буквально морило голодом своё население.

Десять лет Таджикистан и другие республики тщетно умоляли Россию помочь им в военном отношении. Всё изменилось после теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. После этого Средняя Азия получила от США значительно больше, чем она даже могла мечтать получить от России. Военная, экономическая и техническая помощь, защита от исламистов, контроль над Афганистаном. Американцев не смущал ни «розовый», левый характер власти в Узбекистане, ни махрово «красный», открыто коммунистический Таджикистан. Они, как это не парадоксально, нашли общий язык с руководством республик Средней Азии на почве взаимной ненависти к исламизму, причём США грубо не вмешивались, в отличие от России, в их дела, не настаивая ни на «реформах», ни на «демократизации».

В связи с этим я всегда с определённым пониманием относился к американским базам в этом регионе как к «меньшему из зол», однако сегодня ситуация резко изменилась.

Сеть баз в Средней Азии США формировалась, в действительности, не столько для ведения военных действий в Афганистане, и, тем более, не для того, чтобы окружать Россию, но в свете потенциальной необходимости захвата ядерного арсенала Пакистана. И если раньше этот сценарий был из области не слишком вероятных событий, то сегодня для США важность этих военных баз возрастает многократно. Захват и эвакуация пакистанского ядерного арсенала и одновременное разрушение ядерной инфраструктуры этой страны являются сложнейшими операциями с военной точки зрения. И среднеазиатские базы, таким образом, могут являться ключевым их элементом.

Таким образом, если сегодня Таджикистан или Киргизия всё-таки дадут согласие на размещение баз на своих территориях, то они смогут, с одной стороны, выторговать себе фантастически выгодные условия аренды и них обрушится настоящий «золотой дождь». С другой стороны, в случае военной или политической неудачи американцев в Пакистане тамошние исламисты могут захотеть найти «козлов отпущения» за унижение своей родины. В отличие от США, среднеазиатские «козлы» окажутся в зоне действия вооружённой ядерными бомбами пакистанской авиации.

От Пакистана сегодня явственно доносится запах серный запах ада...