АПН Северо-Запад АПН Северо-Запад
2010-03-31 Алексей Миронов
Кремлевское окно в Париж

Известие о покупке в центре города Парижа, где, как говорила в мультфильме «Волшебное кольцо» царская дочка: «мой миленький живет», российским государством земельного участка для строительства православной церкви поначалу показалось ошибкой. Но нет.

Цитирую главную по статусу газету нашей страны: «Вчера Россия стала законной владелицей земельного участка более чем в 4 тысячи квадратных метров в центре Парижа, в нескольких кварталах от Эйфелевой башни. От имени государства купчую на участок подписал управляющий делами президента РФ Владимир Кожин, с французской стороны - министр бюджета Эрик Вэрт.

Напомним, Россия выиграла конкурс на приобретение участка в феврале этого года с тем, чтобы построить на нем православный кафедральный собор, семинарию и несколько зданий культурно- духовного назначения. По данным министерства бюджета Франции, из всех предложений было выбрано предложение с самой высокой ценой.

Как сообщил вчера "РГ" пресс-секретарь управделами президента России Виктор Хреков, "русский комплекс", расположенный на набережной Сены между Эйфелевой башней и эспланадой Инвалидов, должен стать не меньшим событием в парижской архитектуре, чем мост Александра III. Этот мост находится вблизи нового участка и не первый век украшает город «вечной любви». Конец цитаты.

Конкурс, определивший судьбу участка, состоялся в феврале. Россия выиграла непростую борьбу. Этой землицы алкали канадцы и саудовские арабы. Но в Париже не было Олимпиады, тут наши победили всех, это вам не хоккей.

Откуда взялся этот надел? Очень просто: Метеослужба Франции оптимизирует свои расходы, продает дорогое имущество. Тамошние бюрократы решили, что недвижимость на участке в 4,2 тыс. кв. м. в Седьмом округе собственной столицы - слишком большая роскошь. Синоптики или там климатологи могут обитать где-нибудь в пригороде, где недвижимость подешевле. Компьютеру все равно, где рассчитывать траекторию движения облаков.

Кстати, вы не слышали, чтоб аналогичные меры по переселению предпринимали наши бюрократы? Впрочем, несколько лет назад в Петербурге объявили, что на месте ликвидированного трамвайного парка в Дегтярном переулке (это несколько кварталов от Смольного, между Суворовским проспектом и Невой) построят «ратушу», те офисный центр для отраслевых комитетов, которые сегодня раскиданы по городу. Идея здравая, потому что в исторических особняках, где они сейчас заседают, слишком много бесполезных площадей – залов, коридоров, лестниц (потому что строились они не для канцелярий, а для балов и частной жизни). Хотя, как показывает опыт всех сокращений, в старых зданиях тут же выясняется, кому сидеть. Вот Конституционный суд переехал из Москвы в Петербург, занял в городе на Неве бывший царский Сенат, но и старое здание в первопрестольной не бросил. Но, бог с нашими вождями, вернемся в Париж.

Покупателем участка, где пока еще квартируют французские климатологи (по условиям договора они съедут только в следующем году, а пока будут вносить новым русским хозяевам арендную плату), выступило Управление делами президента РФ. Правда, почему-то сумма контракта засекречена. Хотя, заключают его вроде бы государственные органы, причем с двух сторон. Какая же может быть тайна от налогоплательщиков, что наших, что их? Некоторые эксперты по недвижимости, тут же прикинули, что цена пятна застройки, судя по аналогичным сделкам – 50 миллионов евро, те около 2 миллиардов рублей. Эта величина гуляет по интернету.

Я нисколько не сомневаюсь в компетенции риэлторов. Однако мне кажется, что метод аналогии в данном случае дик и невежественен. В самом деле, когда один лавочник продает другому магазинчик, то зная его цену, а так же уровень доходности предприятий малого бизнеса, мы можем достаточно объективно судить о цене похожего объекта на соседней улице. Но сделки государственных органов между собой совсем не такие. Потому что бюрократ-покупатель не всегда заинтересован заплатить поменьше, он-то платит не свои кровные деньги, впрочем, бюрократ-продавец по тем же причинам способен переплатить при покупке. Так появляются такие явления как откаты.

Когда с одной стороны коммерсант, а с другой чиновник – тут все понятно. А когда два чиновника из разных стран? Тут соблазнов еще больше. И не надо думать, что в Евросоюзе все такие уж цивилизованные. Франция многому научилась у своих бывших африканских колоний и недавняя попытка протащить сына президента на руководящую должность – прекрасное тому подтверждение. Хотя, даже по официальной версии, Россия получила землю у Эйфелевой башни просто потому, что заплатила больше.

Не исключено, что сделка с землей может быть как-то связана с продажей нам Францией вертолетоносца (вспомните, советскую практику «праздничных наборов» - когда в гастрономах в придачу к вкусным дефицитным рыбным консервам прилагали ненужные овощные, складывали в пакет и еще брали сколько-то гривенников за труд по созданию этой икебаны). Правда, неясно, кто в данном случае рыба, а кто, простите, овощ.

Обратимся, впрочем, к будущему храмовому комплексу. Есть ряд неудобных вопросов, которые касаются только нас.

Во-первых, почему за счет бюджета государства, которое отделено от церкви, для конкретной религиозной организации покупается земля? Предполагается, что в дальнейшем ее передадут Московской патриархии в аренду (естественно не по рыночной цене, а чисто символически). Да еще за такие деньги! Кстати, не удивлюсь, если окажется, что государство каким-нибудь обходным путем найдет способ поучаствовать и в строительстве, а не ограничит свой взнос покупкой земли. Сделал доброе дело – так давай, продолжай. Как-то забыто, что казна страны пополняется всеми гражданами, а не только православными. Сограждане атеисты, мусульмане, католики, протестанты, иудеи, буддисты вносят в нее посильную лепту. Ладно бы речь шла о воссоздании порушенных государством православных святынь, тех же храмов. Хотя, по мне, государство должно в первую очередь спасать подлинные древние храмы в провинции, где нет возможности реставрировать и консервировать их своими силами. Так ведь нет! Деньги тратятся на нечто новое, не имеющее исторической ценности по определению.

Во-вторых, совсем загадочно, для кого, собственно, строится этот храм? Для потомков россиян первых волн эмиграции? Так, они – граждане Франции. Пусть удовлетворяют свои духовные нужды за свой счет.

Вот как заявил на радио "Вести ФМ" глава редакционного совета парижской газеты "Русская мысль" Виктор Лупан: «Для российской культуры это важно, во-первых, потому, что исторически Париж является центром русской миграции, русской диаспоры… Есть до сих пор также так называемая Архиепископия русских православных церквей в Западной Европе, которая находится под омофором Патриарха вселенского. Ситуация такая, что самые крупные храмы Франции, которые строили Россия, Русская Церковь в XIX веке, оказались во владении Архиепископии, поэтому в Париже у русской Церкви малюсенький совершенно приход на улице Петель. Просто малюсенький! Это даже не церковь, это такая квартирка на первом этаже, где служит архиепископ. Когда приезжал Патриарх московский, приснопамятный Алексий II, он там служил. Там только хор зашел туда и архиерей, там уже места просто не было. Для русской Церкви это просто немыслимо».

В сентябре прошлого года, когда сделка только готовилась, Максим Массалитин, сотрудник секретариата отдела внешних церковных связей Московского патриархата отметил: «В настоящее время патриархия имеет в качестве кафедрального собора помещение, которое внешне скорее можно принять за гараж».

Не знаю, на что больше похожа главная русская церковь на берегах Сены – на гараж или на хрущевку – не был я в тех краях. Факт, что неудобно главе церкви молиться в скромном храме (кстати – почему? ведь все правильно освященные храмы по канонам равны, вне зависимости от размера, рыночной цены земли под ними и архитектурных достоинств), а отказаться от идеи съездить в Париж и красиво там помолиться не хочется.

Итак, первопричина странной покупки – престиж Московской патриархии. Не имея возможности административным путем отбить недвижимое имущество из-под омофора Константинопольского (Вселенского) патриарха (в России с этим бы проблем не было, но в Западной Европе руки коротки), приходится действовать по-другому - платить, платить, платить. Благо, деньги казенные, не свои.

«Вот продам акции АО МММ и куплю дом в Париже!» - мечтал когда-то Леня Голубков, легендарный вкладчик финансовой пирамиды. Но ведь это только в сказочной деревне Простоквашино чтобы купить что-нибудь ненужное, надо вначале продать что-нибудь ненужное. С другой стороны, государство продает что-то ему ненужное (нефть, газ), а покупает нужное (землю в Париже). Одна закавыка – нужное не ему, а Церкви.

Ну а на такие мелочи, как Конституция РФ, которая декларирует полное равенство всех религий при их не менее полном отделении от государства, и о том, что 50 миллионов евро могли бы оплатить лечение от рака тысячи детей, как-то и напоминать неловко.

Алексей Миронов