Протест. Нужно время на то, чтобы люди научились драть чиновников за уши, и чтобы на смену бессмысленному крику про "Путин надоел", "Он вам не Димон" и "сдайте Крым" - пришли холодные и рациональные претензии: наш дом, наша собственность, наши деньги, наша страна. Тогда пойдет совсем другой разговор.

Русский вопрос. Русский солдат из Северодонецка, воевавший в четырнадцатом году, не смог оформить себе документы для жизни в России - и чувашский суд отправил его домой, в братскую страну, навстречу другому суду и длинному сроку. Вы россиянин? А вы чей гражданин? Туда и проследуйте. Русский? Не знаем такого.

Третья мировая. Одесса и Харьков - они про Пушкина и Воронцова, Катаева и Лимонова, или они про каких-то гетманов с висячими усами? Мне не все равно. А что будет в Сирии - мне все равно. В Сирии нас нет. Там арабы. И мне все равно, победят ли плохие арабы хороших арабов, или хорошие арабы одолеют плохих арабов. Это их личное, арабское дело.

Пропагандоны. Это живое агрессивное, активное действие, оно показывает русского человека опасным, свободным гражданином, а не тем, кто он есть в этом фильме: вялым, пассивным объектом отеческой заботы партии правительства, которая всё решит за него и облагодетельствует его. Это очень хитрая подмена.

Остров Крым. Речь шла о двух вещах. О защите базы ВМФ в Севастополе (Крым шел к ней в нагрузку). И, шире, о стремлении нанести воспитательно-профилактический удар по противнику - чтобы потом, в стиле "наезд-откат", слегка отыграть назад и выйти на переговоры. Именно поэтому и не стоял в конце февраля вопрос о том, чтобы уже в середине марта присоединять Крым.